Кирилл Лятс - Гитлерград

Через полчаса в штаб постучались. Дверь сразу открылась, и давешний караульный пропустил в избу шестерых эвакуированных.

– присаживайтесь товарищи! – Ильич показал на шесть табуреток, стоявших вокруг стола. Карта была уже убрана.

Ильич и Дорофеев, с помощью бойца, приставленного к медикам, быстро накрыли на стол, стоящими в печи яствами: вареной картошкой, перловой кашей на топленом молоке, кислыми щами с курицей. Еще на стол поставили большой кувшин молока и каравай хлеба.

Ленинградцы глядели на все, не веря своим глазам. Они только вчера выехали из своего города, где уже полтора года не было почти никакой еды.

– Боже мой! – прошептало укутанное во что-то войлочное медицинское создание – это все мы можем съесть?

– да, товарищи, это все для вас, присаживайтесь!

Создание сняло варежку и потянулось к дымящейся кастрюле с картошкой, зажало одну картофелину в кулаке и прижало ко рту.

Поняв, что все это взаправду, оставшиеся пять человек тоже расхватали по картофелине и сосредоточено стали ее есть, не чувствуя ожогов.

– товарищи, да вы присядьте! Картошки много, всем хватит. Если что, мы еще наварим.

Дорофеев разлил всем по мискам щи и показал на стулья. Но люди продолжали молча жевать картошку.

– товарищи, товарищи, – сказал пожилой доктор, который сидел в кабине, – прошу вас не торопиться, мы можем умереть от заворота кишок. Нам любезно предложили суп. Давайте его поедим. Это позволит нам постепенно приучить желудок к еде.

– приучить к еде? – переспросил Дорофеев

– товарищ, Вы, наверное, не знали, но мы все в Ленинграде голодали. Многие умерли от истощения и голода. Я похоронил жену и двоих своих детей. Если бы не дорога жизни, по которой нас эвакуировали, наверное, до весны бы я не дожил.

– вы не спешите, товарищи, ешьте. Мы не будем вас отвлекать, – сказал Ильич и позвал Сергей Дорофеева в другую комнату. – пусть они побудут без нас, им неловко показывать, как они хотят есть. Не будем их смущать.

Минут через десять пожилой доктор зашел в их комнату и сказал: Мы съели весь суп и перловую кашу. Спасибо большое. Мы вам очень благодарны. Не могли бы мы пойти поспать?

– да, конечно. Сейчас вас проводят. Боец!

– да, товарищ майор

– отведете товарищей медиков обратно в госпиталь, потом вернетесь ко мне.

– слушаюсь, разрешите идти?

– идите

– есть

– подождите, доктор, один вопрос, а куда вы направляетесь?

– мы пока не знаем. Вроде едем в Москву, а там должны получить направление. Либо на фронт, либо в тылу.

– ясно, спокойной ночи.

– спокойной ночи, товарищ майор.

– слушай, Дорофеев, это же какая удача к нам в руки приплыла – целая бригада врачей для нашего госпиталя. Надо попросить Морозова, чтобы он согласовал их прикрепление к нашей дивизии.

– ну иди, он не спит, похоже, – сказал начштаба, посмотрев в окно на соседнюю избу – штаб дивизии.

Обломов одел тулуп и вышел на улицу.

Морозов действительно еще не спал.

– Василий Иванович, доброй ночи

– Привет, Евгений Ильич, проходи

– Хотел просить Вас об одной милости

– О милости? Ну проси.

И Обломов рассказал командиру дивизии о нечаянной радости в виде грузовичка с медиками и оборудованием.

– товарищи пока не имеют конкретного предписания. Вот бы нам их к нам в госпиталь. Считай, сразу можем полноценно работать.

– Хитер, братец. Ладно, поговорю завтра с армейскими кадровиками. Думаю, решим. Ты же их по любому не отпустишь теперь, – засмеялся Морозов.

Так 608 полк сумел создать лучший в армии госпиталь.

С утра Обломов заглянул в госпиталь. Не то чтобы ему там было что-то надо. Просто хотел проверить, как дела у Стеши – того самого создания, закутанного в серое пальто, которое первым потянулось за горячей картошкой холодным декабрьским вечером.

– доброе утро, Стеша

– доброе утро, Евгений Ильич, – обрадованным голосом поприветствовала командира полка медсестра

– как прошла ночь?

– без происшествий, привезли трех раненых из 65й, и одному нашему ногу пушкой отдавило, но не страшно, до свадьбы заживет.

– ну хорошо, я зашел просто поздравить с началом весны. Снег правда еще как зимой… но я уже чувствую, что скоро набухнут почки и появятся первые подснежники.

– скорей бы – я так соскучилась по весне

Ильич помахал Стеше и пошел в штаб дивизии. Готовилось весеннее наступление. Жуков отдал распоряжение освободить Новгород и армия строила планы нанесения удара.

– Ааа, Евгений Ильич пожаловали, – поприветствовал командир дивизии Обломова, – заходи. Мы тут от твоей 8й пляшем, смотрим, куда наносить удар, чтобы ты нас все время прикрывал.

– Прикрывать это можно, а кто наступать будет.

– 562 полк

– Так вроде там недавно командира осколком убило

В это время дверь в избу отворилась и в комнату вошел молодой безусый офицер в серой шинели.

– ну вот, Обломов, познакомься, новый командир 562 полка старший лейтенант Шурупов, – представил вошедшего Морозов

– Владимир, – отдал честь и протянул руку вновь вошедший

– Ильич, – добродушно ответил Обломов

– ну отлично, товарищи, теперь обсудим наши действия, – завершил знакомство начальник дивизии.

Наступление началось 13 марта. Обломов развернул батарею и с утра лупил по фрицам заранее заготовленным запасом снарядов. По его расчетам, при регулярной стрельбе запасов хватит на три дня. Если Шурупов за это время на захватит плацдарм перед Волховом, то больше ему помочь будет нечем.

562 полк неистово сражался, но продвинуться вглубь врага ему не удавалось. Во второй половине дня на позиции 165-й дивизии налетела фашистская авиация.

– все в укрытие! – закричал Обломов, прыгая в блиндаж. В этот момент авиабомба ударила в бруствер возле одной из М-10 и гаубица покатилась со страшной скоростью под горку.

– черт, орудие потеряли! Матвей, Петрович, – крикнул Обломов проверенным товарищам, – берите ребят, спасайте гаубицу.

Бойцы скатились вслед за орудием и исчезли из виду.

Вражеская авиация продолжала наносить удары. 562-й занял оборону и уже не помышлял о прорыве….

– Эх, взять бы пару пушек и обойти фашистов с тыла, – задумался Дорофеев.

– идея гениальная, но, боюсь, реализовать ее невозможно.

В это время вернулись Матвей с Петровичем:

– Ильич, пушку мы нашли, но тебе стоит самому на это посмотреть.

Авианалет тем временем прекратился, и товарищи по выходу из окружения смогли спокойно добраться до места падения пушки.

Гаубица не просто скатилась вниз, а со всей дури врезалась стволом в небольшой холм, пробив в нем отверстие.

– посветите, – приказал Обломов находившимся рядом солдатам.

Они достали фонари и начали светить в пробоину.