Кирилл Лятс - Гитлерград

– отлично, идешь на поправку, – сказал Клаус и попросил только что вошедшего слугу принести все, что попросила его любимая женщина.

Вечером они выехали из резиденции где-то в шесть. И уже без пятнадцати семь, проехав по почти пустой Москве, были у станции Лось.

Здесь находился свежепостроенный городок метростроевцев. Вокруг бушевал лес, в котором, как говорят, водилось много сохатых.

Водитель достаточно быстро нашел Станционную улицу и третий дом. Это был длинный пятиэтажный кирпичный дом с маленькими балконами, плотно завешенными бельем. Кое-где виднелись лыжи и велосипеды. Двое мужчин в белых майках и огромных черных трусах курили на балконах третьего и пятого этажей.

Никто из них не проявил ни малейшего интереса к посольскому Майбаху, подъехавшему к первому подъезду.

Авдотья и Клаус вошли в дом. Искать квартиру долго не пришлось. Она была практически сразу же за входной дверью.

– Проходите гости дорогие, – защебетала тетя Паша, отворяя дверь племяннице и ее спутнику, – вот, боты сымайте, тапочки вот, но можете и так, у нас тут чисто, ну, здрасьте! – она обняла Авдотью и кивнула Клаусу

– тетя Паш, это Клаус, мой друг

– ага, – кивнула в знак приветствия хозяйка дома, – проходите в большую комнату, я только что накрыла. Если надо в туалет, то у нас есть. Отдельный. Вон слева, Авдотьюшка, свет включается.

В залу вышла молодая женщина с девочкой на руках.

– Во! Это Светлана, сноха моя, жена сына моего, Дмитрия, и их дочка, моя внучка, Аленушка.

– А где Дмитрий, тетя Паш?

– Да кто ж знает, где его памхи носят. Знал же балбес, что ты приедешь. Давайте к столу что ли. Семеро одного не ждут. Светка, иди Аленку уложи и приходи. Будем салаты есть.

Сноха вернулась через пару минут уже без ребенка. Салаты и закуска были разложены по тарелкам – Клаус постарался под чутким руководством тети Паши, да и водочка уже плескалась в стаканах.

– У нас, конечно, не как у вас, но все очень вкусно. Вон, капустку по новгородски попробуйте тоже.

– Теть Паш, давай за встречу, – сказал Авдотья, и все чокнулись и выпили.

– Ты как вчера упала, так у меня чуть разрыва сердца не случилось. Хорошо, что доктора были в зале и тебя сразу откачали, хотя ты в сознание и не пришла толком. Нас всех из зала выгнали, я все переживала за тебя.

– Да все нормально, тетушка, Клаус приехал, отвез меня к себе. Я отдохнула и пришла в себя окончательно.

– Злые люди, злые. Если моя Авдотья руководит городом, то какие ж там фашисты!

– да это трудно понять, многие столько пережили, что не готовы верить в перемены. Тем более, действительно, руководители Германии еще с войны прежними остались.

– а вы ешьте, ешьте, – кивнула Клаусу на салат тетя Паша, – да, дочка, людей можно только делами убедить, вот, вы приехали, значит какие-то дела будут. Танцы твои – это хорошо, но нужно вместе какое-то дело сделать.

– я знаю, – сказал Клаус, что представители одной фирмы хотели сотрудничать по строительству метро – и шахты строить и поезда изготавливать совместно. Надеюсь, что получится

– ну это мы и сами можем, хотя больше все руками. Механизмов у нас мало, лопата да кирка. Так что если немцы дадут хорошую технику, мы только рады будем. Вон, сноха моя тоже метростроевка, – на седьмом месяце течь в тоннеле заделывала – мешки с песком таскала, как не родила прямо там, не знаю.

– мама, да все в порядке, мы народ крепкий, – заулыбалась Светлана.

– ну, давайте за крепкий народ! – Клаус встал и поднял стакан.

В этот момент в комнату ввалился крепкий мужик с большим тортом в руке:

– Во, ма, еле достал! Наполеон!

– Димочка, снимай боты и проходи, тут Аводотьюшка с товарищем, – прокричала сыну тетя Паша

Дима вошел в гостиную и застыл, уставившись на Клауса:

– Виталий! Гвоздев! Товарищ капитан! Какими судьбами?!

Лаврентий выслушал Дудочку и засобирался.

– ну что, поехали смотреть на жертву.

– мне кажется, удобнее и быстрее будет на вертолете.

– на вертолете, так на вертолете

Они вышли из штабного автобуса и пошли к месту, где стоял вертолет с гудевшим двигателем. Дудочка покрутил рукой над головой, показав пилоту, что будем взлетать.

Когда они залезли в салон вертолета, Лаврентий спросил:

– лейтенант, а как тебя звать-то?

– Алексеем

– отлично. А я Лаврентий. Будем знакомы. Ну, опишите ситуацию.

– Могу только с чужих слов. С чего начать? С семейства Шульц или с пропажи наших коллег?

– давайте с пропажи, до семейства Шульц мы скоро доберемся и сами все посмотрим.

В это время заработал двигатель, и разговаривать стало невозможно. Лаврентий махнул рукой, мол, потом, и стал смотреть через плечо в иллюминатор.

Внизу простирались колхозные поля с небольшими перелесками. Кое-где виднелись небольшие лесные массивы, но сплошной тайги, как в той же Карелии, тут не было. В общем, спрятаться было сложно, особенно на машине. Если только специально не маскировать.

Летели они буквально пятнадцать минут – дольше взлетали и садились.

Оба выпрыгнули из аппарата еще до того, как лопасти полностью остановились, поэтому инстинктивно шли некоторое время согнувшись.

Алексей показал рукой на видневшуюся метрах в двухсот машину. Возле нее стояли два солдата с винтовками – охраняли.

Наконец, эффект глухоты, который проявляется у каждого, кто летал в вертолете, прошел, и можно было говорить.

– доскажу быстро, про наших, которые пошли по следу. Двое солдат, которые остались на карауле около дупла, служившего входом в подземелье, решили позвать товарища Шурупова и его спутников. Они спустились, но никого не нашли.

– ну, может, они ушли по какому-то подземному ходу?

– дело в том, что там никакого подземного хода-то и не было – тупик, по крайней мере, так говорят солдаты.

– ладно, разберемся, что там за пещера Монте-Кристо такая. Думаю, всему есть разумное объяснение. Пять взрослых мужиков бесследно не исчезают.

Они подошли к машине. Она стояла сбоку от проселочной дороги, на которую, видимо, свернул Максимилиан Шульц. Внешне не казалось, что у Хорьха были какие-либо повреждения. Дорогая отделка салона так же была нетронутой.

– скорее всего, это не партизаны, – заметил Лаврентий. Там-то, на дороге, и авто были все изрешечены пулями, и обшивка раскурочена, радиолы все напрочь выдернуты были с мясом, кое-где даже кресла уперли. А тут вон на заднем сиденье подушки лежат и радиола на месте.

Он приподнял голову Максимилиана, лежащую на руле.

– пуля точнехонько в лоб вошла. Но из затылка не вышла. Маленький пистолетик. Дамский, вероятно. Из какого-нибудь Вальтера с такой близи мозги бы всю машину уделали. А тут чистенько все.