Кирилл Лятс - Гитлерград

– у нас равноправие. И женщины, и мужчины могут делать одинаковую работу.

– может, Димку к себе возьмешь? Он как с флота демобилизовался, так и ходит тут неприкаянный. Пыталась его к нам в Метрострой пристроить, да только не взяли его почему-то. А работать-то надо мужику

– ма, я работаю, – пробубнил Дмитрий

– работает он, – то грузчиком, то металлолом собирает. Ничего постоянного. Денежки то конечно приносит какие-то и на том спасибо. Но стабильности нет. А как семейному мужику без стабильности. Вон, доча у него растет. Да и жену баловать надо.

– да ладно Вам, мама, что меня баловать-то, – подала голос сноха.

– а вы что не кушаете? – переключилась тетя Паша на Клауса, – огурчики берите, свои, сама солила, правда на рынке свежие покупала, огорода своего нет, как с Новгорода эвакуировались, прямо истосковалась по хозяйству. Салатик положьте, Авдотья, поухаживай за приятелем своим. А ты не отвлекай, – махнула она на Дмитрия.

Из дома тети Паши Клаус и Авдотья вышли уже заполночь. Погода стояла чудесная. Тепло, пахло лесом и немного влажной землей.

– может пройдемся чуть-чуть? – спросила Авдотья

– я с удовольствием, сейчас только скажу водителю, чтобы за нами ехал.

Они пошли вдоль дороги, по обочине, которая представляла собой мягкую глину.

– да, с дорогами тут не очень, – сказала Авдотья и перешла на дорогу, все равно сзади их прикрывал медленно катившийся Майбах.

– ну ты привыкла к немецким. Тут все таки дороги строят не так, как у нас.

– скорее, я уже отвыкла от русских дорог, – захохотала Авдотья и взяла Клауса за руку, – я послезавтра уезжаю. У нас сегодня последний день, чтобы обо всем договориться.

– о чем договориться? – спросил Клаус

– о том, как ты будешь жить дальше. Ты же не будешь жить без меня? А мне надо в Новгород.

– да, но мне-то надо оставаться в Москве. У меня тут мирные переговоры начинаются как раз после твоего отъезда.

– я тут подумала, попрошу-ка я Бормана, чтобы он кого-нибудь вместо тебя прислал послом. А ты переедешь в Новгород и будешь там кем-нибудь работать. Создашь какую-нибудь фирму. Вот, чем бы ты хотел заниматься?

– знаешь, дорогая, я вообще-то немецкий офицер, и подчиняюсь приказам руководства. Понимаю, что ты можешь с Борманом и поговорить, но я пока не вижу работы более важной, чем мирные переговоры с Советами. Здесь можно о многом договориться. И потом будет простор для каких-нибудь фирм, хотя я точно не коммерсант.

– то есть, ты не хочешь вернуться ко мне, – нахохлилась Авдотья

– я хочу, чтобы ты переехала ко мне. Бросай свое бургомистерство, и приезжай в Москву. Будем жить тут, пока я посол, а когда все тут закончится, тогда и решим.

– ладно, я подумаю. Все, устала идти. Поехали.

Хасс махнул водителю рукой, чтобы он подъехал, и они сели в машину.

Еще в машине Авдотья задремала, и потому, как они вошли в дом, Клаус отнес ее в спальню на руках, раздел и прикрыл одеялом.

– поцелуй меня, – сквозь сон прошептала Авдотья

Клаус поцеловал ее в лобик и прошел в свой кабинет.

Там он выдвинул ящик своего секретера и включил портативный радио телефон, который был чуть меньше обычной полевой рации.

– это я. Нужно поговорить, – сказал он кому-то в трубку

– да, давайте у метро Дом Советов через полчаса.

Клаус повесил трубку и оделся. До Дома Советов было минут пять на машине, но Клаус не хотел светиться и поэтому пошел пешком.

В два часа ночи на улице никого не было, но идти было страшновато, хотя, как говаривали, Жукову удалось ликвидировать бандитизм в стране почти полностью. После смерти вождя, маршал ГУЛАГи закрывать не стал, и, выпустив всех политических, заполнил их ворами и грабителями, и ввел расстрел за три лагерных замечания. И, тем не менее, Клаус на всякий случай положил Вальтер в карман, и руку оттуда не вынимал, пока не подошел ко входу в метро.

Справа возвышался дом Советов, с макушки которого только недавно сняли огромную скульптуру Сталина и возвели там сияющий шпиль. Жуков перевел туда все министерства и ведомства, чтобы исключить гуляние по Москве с бумагами, а также Верховный Суд и Верховный Совет СССР. Это действительно было удобно. Волокиты стало меньше. Заодно удалось и бюрократию подсократить, так как для всего Дома Советов была сделана одна канцелярия и один документооборот.

У входя в метро уже стоял ЗиС 115, из которого вышел Курганский. Они зашли под тень арки метро, чтобы со стороны их никто не заметил.

– почему такая срочность, Гвоздев? – спросил Николай Петрович

– случайно встретил сослуживца с корабля, с Вилючинска. Он меня сразу узнал. Хотя я его разубедил, и вроде заставил поверить, что он обознался, но он уж слишком близко находится.

– кто такой?

– троюродный брат Авдотьи, Дмитрий Жуков.

– не родственник?

– да какой там… они тоже из Новгорода, но эвакуировались в 41м. в Москву.

– понятно, ликвидируем.

– да нет, не надо. Вы его куда-нибудь отправьте по военно-морской части. На Северный Флот, например. Он неплохой помощник капитана, но и на суше может служить. Мужик смышленый. Все таки родственник, и ребенок у него малой. Не хотелось бы по плохому.

– Договорились, завтра отправим с семьей на Тикси. Все?

– Спасибо, Николай Петрович. Пока все.

– тогда вот что. Переговоры о мире решили начинать завтра, а не в понедельник. Проведем во второй половине дня первое совещание. Жуков хочет, чтобы и бургомистерша твоя была – прощальный жест такой. Знаю, что вечером будет концерт в Большом и банкет у тебя в Посольстве, но маршал не придет. Улетит в Свердловск. Ты сам Авдотье не говори, из Кремля завтра ей позвонят и пригласят. Ну а ты уж помни главную задачу: мир в обмен на Ленинград.

– помню, товарищ генерал армии, сделаю все возможное.

– ну все. Иди. А я потом уеду. Проходи через бульвар, потому уйдешь в Долгий переулок, а там уж как знаешь. Я подожду, потом отъеду. Мало ли соглядатаев даже в полтретьего ночи.

На следующее утро Авдотья проснулась часов в 9. За окном, сквозь занавески, вовсю сияло солнышко, на кухне, на первом этаже, шкворчала сковородка и свистел чайник

– Клаус!!! Почему ты меня не разбудил? – она встала, накинула халат Хасса и спустилась вниз. Клауса не оказалось. На кухне суетился повар посольства Герман.

– а где Клаус?

– он уже ушел в Посольство. Вроде бы переговоры начинаются сегодня, с утра пришла депеша из Кремля. А вечером будет фуршет в Посольстве по случаю Вашего отъезда и всей новгородской труппы, поэтому я тут готовлю список для закупок. Заодно сварил Вам кофе и пожарил яичницу с беконом.

– ой, спасибо большое. Ладно. Поем и тогда поеду к своим девочкам. Надо их подбодрить.