Кирилл Лятс - Гитлерград

И руководитель британской разведки медленно повернулся и пошел в сторону Метрополя.

На следующее утро Обломов встал ни свет, ни заря и спустился позавтракать. Завтрак, надо сказать, был скудный, но овсянка и яичника была, правда, без бекона. Но и то, что было, как-то тонко напомнило Евгению Ильичу Мейфэр и матушку.

– так, я же не денди какой-нибудь, а советский офицер, боевой командир. Хватит нюни разводить, – подумал Ильич и направился в Кремль. Он прошел через Спасские ворота и пошел ко входу в Большой Кремлевский Дворец, где должны были проходить переговоры по председательством лично товарища Сталина.

Многие уже были на месте. В Союзе считалось, что лучше подождать, чем опоздать, поэтому все приходили заранее. Никого знакомого, кроме англичанина, к которому подходить было нельзя, Обломов не встретил. Дежурный офицер ознакомил его с рассадкой и через приоткрытую дверь указал на место, где он должен сидеть – второй ряд гостей.

Сталин открыл заседание ровно в 9 утра. Он поприветствовал участников переговоров и предложил немецкую делегацию осветить свою позицию.

От фашистов был фон Тресков, именно ему Борман доверил вести переговоры.

Повешенная на стену карта показывала линию фронта, которую фон Тресков предлагал взять за основу для разведения войск и демаркации.

Выслушав все это, Сталин закурил и сказал: а давайте предложим выступить представителю нашей доблестной красной армии. Таварищ Абломов, пажалуста!

Евгений Ильич встал и начал свою речь:

«Товарищи, то, что нам показывают представители фашистского командования – это издевательство над нашим народом, над нашей армией. Мы кровью и потом, и снова кровью отстаивали каждую пядь родной земли, и были готовы сражаться и дальше, и победить. А сегодня, из-за того, что Гитлер погиб, они хотят, чтобы мы им отдали пол-России, включая Ленинград!

Нет, товарищи, армейские офицеры против. И если фашистам не нравится, мы можем повторить и выгнать немцев с нашей земли?

– а кто такие армейские офицеры, которые против, когда я за? – спросил Сталин. – товарищ Жуков, разберитесь пожалуйста с вредителями в ваших рядах.

От стены отделилось два сотрудника НКВД и неслышной походкой направились к Обломову.

– я сказал, Жукову разобраться, а не вам

Жуков вывел Обломова в коридор.

– вот что, старший лейтенант, никуда не заходя дуешь из Москвы в распоряжение своей дивизии, а там просто растворяешься. Если понадобишься, мы тебя найдем. Давай! Ты молодец! – и хлопнул Обломова по плечу.

Обломов в тот же вечер прибыл в расположение своего полка. У подхода к штабу его ждал капитан Петров, адъютант Морозова:

– Евгений Ильич, в избу не ходите, там уже вас ждут, тихонько развернитесь и идите за 8ю высоту. Мы там вам шмотки ваши в вещмешке оставили. И не появляйтесь здесь больше.

– понял тебя, капитан. Ушел, – тихонько ответил Обломов и, пригнувшись, проскользил под окнами своего штаба в сторону 8й высоты.

Там взял оставленный на видном месте, на бруствере у М-10 свой вещмешок и начал спускаться к подземному ходу.

– Ильич! Стой!

Он оглянулся, с 8й спускались Матвей и Николай Петрович.

– Слыхали, как ты врезал фашистам у Сталина. Молотчага!

– Братцы, вы теперь сами как нибудь. Мне надо переждать, чтобы вертухаи не повязали.

– Ильич, ты знаешь, мы решили, что с тобой пойдем. Ты наш командир с самого окружения. Да и тут нам тоже небезопасно. Все же, ближайшие твои товарищи. – сказал Николай Петрович, – так что, куда ты, туда и мы.

Через полчаса они втроем уже шли по подземному коридору.

Пройдя наверное полкилометра они оказались в большой зале, в которую через две шахты проникал сумеречный июньский свет.

– давайте привал. Целый день не спал. Да и спешить нам некуда пока, – Обломов скинул вещь мешок и прилег.

Усталость и риск немедленного ареста дали о себе знать – Ильич сильно ворочался и бормотал во сне. В конце концов, через часа три он открыл глаза. Прямо над ним была шахта, сквозь которую была видна Луна. Он поворочался еще немного и вдруг услышал журчание воды.

– показалось, – подумал он и сделал очередную попытку снова заснуть. Но звук не проходил.

Он встал на четвереньки, прислонил ухо к полу и начал медленно передвигаться по зале, стараясь не разбудить ребят.

Через минут пятнадцать он нашел точку, где журчало сильнее всего. Такое ощущение, что за стеной шла канализация.

– Ильич, ты что там раком встал? – спросил проснувшийся Николай Петрович

– Тсс, ползи сюда. – ответил Обломов, – сам послушай. Слышишь? – уточнил он у согнувшегося рядом Петровича.

– Ага, вода!

– точно

– неси лопату

Николай Петрович достал из своего вещмешка саперную лопатку, вернулся к Обломову и начал копать. Через некоторое время, разбуженный сопением Петровича, проснулся Матвей и пополнил ряды землекопов. Минут через двадцать лопата провалилась в пустоту, Петрович ее еле удержал. Мужики уже руками расширили дырку и посмотрели вниз:

– Река, настоящая река, – закричал Матвей, увидев поток воды в блеске фонарных лучей.

– нам нужен плот или лодка.

– Ильич, помнишь, когда мы вылезли у холма у реки, чтобы в атаку на немца пойти, там две перевернутые лодки лежали?

– не помню что-то, не до того было.

– точно, были две, – подтвердил Николай Петрович. Одна вроде худая, а другая ничего.

– а дотащим мы ее сюда-то?

– ну как-нибудь дотащим. Может где волоком, может и на руках.

– давайте тогда расширим дырку, чтобы лодку можно было спустить, а за ней ночью пойдем, чтобы не особо нас видели.

На землеройные работы ушло еще часа четыре, после чего в зале образовалась дыра размером с грузовик. Песок сбрасывали прямо в реку – течение было такое сильное, что его сразу разносило.

Потом они подкрепились и еще пару часов вздремнули – за лодкой было рано идти. Когда проснулись, над шахтой опять стояла Луна.

– ну что, пошли, братцы.

Через полтора часа они вылезли из давешнего холма и пригнувшись подбежали в лодкам.

– ну да, – сказал Николай Петрович, – как я и говорил, одна худая, другая нормальная. Берем?

Они распределились вокруг лодки с трех сторон

– Раз, два, взялиии!

– Не такая уж и тяжелая, – кряхтя сказал Ильич, – донесем.

Принесли они ее в залу уже под утро.

– сейчас рожу, – сказал Матвей и распластался возле лодки рядом с дырой.

– ладно, передохнем чуток и в путь.

– а весел-то нет.

– лопатками будем грести. Ну и вон, Петрович две доски в худой лодке отломал. Ими рулить тоже будем.

Они пододвинули лодку к краю дырки и посадили в нее Матвея.

– скинем лодку вместе с тобой, ты упрись там в стены или потолок, или дно доской, чтобы мы тоже смогли спуститься.