Кирилл Лятс - Гитлерград

– хорошо, Ильич, сделаю все возможное.

– И, раз! – они столкнули лодку. Раздался плеск и брызги влетели в дыру и обдали Ильича и Николая Петровича.

– О, да тут неглубоко. Я за потолок держусь. Спускайтесь.

Матвей уперся левой рукой в свод пещеры, где текла река, а правой держался за лодку, чтобы не упасть.

Ильич и Николай Петрович спрыгнули вниз, с трудом удержав равновесие. Лодка просела, но потом легка приподнялась. Матвей отпустил руку и они поплыли. Свет практически не поступал, поэтому дорогу освещали фонарями. Через некоторое время, на повороте реки, они увидели пещеру.

– давайте остановимся, – сказал Обломов, и они начали усиленно грести к берегу. – Матвей, ты тогда держи тут лодку, а мы быстро с Петровичем зайдем, осмотримся.

Они вошли в пещеру и огляделись по сторонам. Пещера представляла из себя большой зал, по окружности которого были большие углубления.

– ну прямо приемная в каком-нибудь комиссариате, – сказал Обломов. – сюда секретаршу бы, а в нишах кабинеты. Ладно, поплыли дальше.

Они проплавали на лодке еще два дня, делая перерывы на сон в тех местах, где можно было вытянуть лодку на сушу. Повсеместно, по ходу реки, им встречались большие и маленькие пещерки.

– Да здесь можно целый полк разместить. У каждого будет по собственной квартире. Мастерские можно построить, загон для скота какого-нибудь, для птиц, – размечтался Николай Петрович.

– А что, это идея. Втроем только не справится. Людей бы нам надежных. Кому это перемирие поперек горла, – поддержал товарища Обломов.

Они не заметили, как выплыли на открытый простор.

– Волхов! – воскликнул Матвей и сделал глубокий вдох. – Красота!

– Так, давай обратно, чтобы нас ни наши, ни немцы не заметили. Лодку где-нибудь привяжем там внутри, чтобы никто не обнаружил, а сами обратно опять по подземному ходу пойдем.

– А лодка?

– лодку потом возьмем. Надо нормальные весла достать. У рыбаков надо взять где-нибудь.

– где ж сейчас рыбаков этих найдешь? – вопрошал Николай Петрович.

– значит, сами сделаем, – отрезал Обломов. – вот что, Петрович, дуйте с Матвеем в деревню нашу. Только не очень на людях показывайтесь. Пошукайте инструмент какой, сети найдите, может и весла у кого есть. И поговорите с ребятами из полка, вдруг кому идти некуда и готовы с нами с фашистами посражаться? Да жратвы побольше прихватите. Без еды не сдюжим. А я пойду тогда, дыру заделаю, да еще осмотрюсь там.

Николай Петрович с Матвеем вернулись в залу с дыркой концу следующего дня. Привезли топоры, гвозди, досок немного, веревки, два весла, сети, жратву, а, главное, привели еще 12 человек – 9 однополчан, врача и двух медсестер из госпиталя.

– Отлично, – обрадовался Обломов, – у нас теперь и своя медсанчасть будет

– Это еще не все, Ильич! Мы тут настоящий колхоз тебе организовали, – сказал Петрович и вытащил на свет фонаря упирающуюся козу.

– я тоже времени зря не терял. Нашел один ход, который в лес ведет. Не близко, часа три идти. Но зато можно свои лесозаготовки делать и прямо по этому ходу и носить. Там выход прямо в дупле дерева. Снаружи никак не заметить, если не знать. Думаю, поставим в лесу временную лесопилку, да и козу можно там пасти. Иначе провоняет тут все вокруг. Петрович, ты ж плотником до войны был?

– ага

– ну, значит, поручаю тебе создание нашей лесопилки, и вообще отвечаешь за лесную базу. Отбери себе трех бойцов, кто с лесом дело имели. И медсестру одну возьми, чтобы она там козой занималась. Хлев там какой-нибудь соорудите для этого. Потом еще какая животинка появится.

Так постепенно подземные жители обзаводились хозяйством. За первый месяц к ним еще прибилось около 40 солдат. Прознав о таком количестве свободного мужского населения, потянулись и деревенские бабы. К осени справили четыре свадьбы.

За лето над рекой проложили настил, превратив его в коридор подземного города. Под настилом по прежнему ходили лодочки, только теперь их было много и ходили они, цепляясь за натянутый канат. Обратно, против течения, их вытягивали за трос воротом. Лодки теперь использовали исключительно как грузовой транспорт. Часть пещер оборудовали под мастерские. Нашли мастеров, которые умеют обрабатывать лен, пеньку, сообразили гончарную мастерскую, кузню.

Пару раз, пока не поставили заставу, делали вылазки в Новгород. Взяли фашистский склад с мануфактурой – на одежду лет на пять хватит, и арсенал с оружием.

Как уходить стали, прибился к ним инженеришко в круглых очках, говорит: «не могу я при немцах оставаться, тошно мне, заберите, братцы!» – так и ушел с партизанами в подземный город. А как в нем оказался, так и обрадовал Обломова, что был он одним из инженеров линии Молотова и ходы знает тут, как свои пять пальцев. Показал он подземным жителям, что есть там и наземные коридоры, которые почти все пещеры между собой связывают, так что надобность в настиле над рекой отпадала. А еще он открыл дизель-электростанцию, которая могла давать электричество. Только дизеля не было. Но так как была разводка и лампочки, то решил инженер, которого звали Антон Семенов, построить гидроэлектростанцию, благо течение реки было достаточно сильным.

Реку, кстати, Обломов окрестил Выручайкой. Плотники за пару дней смастерили водяное колесо, которое приводило в движение генератор, перетащенный с дизель электростанции.

Теперь в пещерах был свет. И поселенцы стали жить с полным комфортом.

Лаврентий пересек границу ближе к полуночи, поэтому решил заночевать в Новгороде. У него был с собой фотоальбом всех членов посольства, включая, конечно, Отто Шварцберга и Ирмы Мессер, но он был не прочь получить еще какую-нибудь информацию из Гестапо на данных лиц, чтобы найти какую-то зацепку.

Возможно, правда, что эти двое просто ускользнули от партизан и смотались в Германию, но, для такого развития событий им надо было бы оказаться на погранзаставе часиков на 5 раньше.

Вопрос, что они делали все это время, и где они были.

Лаврентий подъехал на своем дрындулете к гостинице Ганза, снял номер и поднялся на второй этаж. Он ковырялся ключом в замочной скважине своей двери, когда мимо, к соседнему номеру подошел официант с дымящимся кофейником.

– фрау Мессер, кофе, как Вы просили, – сказал прислонившись к двери номера официант и постучал.

Дверь Лаврентия открылась, но он из любопытства продолжал делать вид, что все никак у него не выходит.

Дверь соседнего номера отворилась и со словами: «Доброй ночи» в нее вошел официант.

– Хм, ну вот кажется, не зря я тут остановился, – подумал Пронин и наконец-то зашел к себе. Он разделся, принял душ и растянулся на широкой кровати.