Олег Кожевников - Император [litres]

По лицу Максима было видно, что мой адъютант начал понимать важность задачи. А я знал парня, теперь он всех на уши поставит, чтобы найти этот пакет. Посчитав, что больше Максиму объяснять ничего не нужно, я отпустил своего адъютанта выполнять, можно сказать, боевую задачу.

После того как Максим ушёл, мы с Кацем начали обсуждать произошедшее нападение и какие действия в связи с этим нужно предпринять. Поняв по разговору с Максимом, что я намерен сам ввязаться в это расследование, Кац начал убеждать меня предоставить это дело профессионалам. Мы оба были на взводе, и обычный, в общем-то, разговор превратился в череду выкриков. Мой друг за время этого горячего диалога несколько раз повторил:

– Михась, не вздумай лично влезать в это расследование. Помни, что ты теперь царь и должен только давать указания и требовать отчёта о проделанной работе.

В ответ на каждый такой призыв я твердил одно:

– Ты тупица, Кац, теоретик, а не практик. Не понимаешь простейшую вещь – если повезёт и получим информированного «языка», то по горячим следам его гораздо проще раскрутить. Если отдать его профессионалам, то пройдёт перед допросом столько времени, что задержанный придет в себя и начнёт вертеть хвостом, или вообще будет молчать. Наверняка участвующие в нападении на императора бойцы – это подготовленные к допросам люди или вообще фанаты-революционеры, и заставить их давать показания можно только в момент душевного срыва. А провал операции – это и есть удар по психике любого фанатика, да и подготовленного человека тоже. Цель жизни и месяцы подготовки летят в тартарары. И представляешь, какой шок будет у террориста, когда допрашивать его будет тот, которого он хотел убить.

Кац на секунду задумался, тогда я уже раз в третий выдвинул этот аргумент. До моего друга, по-видимому, всё-таки начали доходить мои слова, и он уже менее экспрессивно сказал:

– Может быть, ты и прав, что пойманных террористов нужно допросить немедленно, пока тела их жертв ещё не остыли. Но обещай, как только появятся жандармы, ты сворачиваешь допрос и даёшь возможность профессионалам заняться их прямым делом. Ты император, и у тебя другие задачи. Всех революционеров и германских наймитов всё равно не поймаешь, а золотое время потеряешь. Ты разве не чувствуешь, как время уплотнилось? Историческая реальность пытается выдавить чирей, который мешает ей развиваться, так же как и в нашей реальности. Поэтому и череда попыток устранить императора. Наша задача сейчас – не лезть на рожон, желая быстрее выявить врагов, а затаиться и делать своё дело. Не делая резких движений, постараться снять напряжение в обществе. Смена монарха уже снизила напряжение. Теперь если не будем дёргаться, а планомерно займёмся выдвижением в элиту империи деятельных людей, то, даже несмотря на войну, страна получит новый импульс. Вот что нужно делать, а не устраивать допросы террористов.

Наша беседа была прервана появлением поручика Силина. Его доклад работал скорее на слова Каца, чем на мою надежду, что спецгруппе удастся захватить в плен хоть кого-нибудь из террористов для проведения допроса на месте преступления. К сожалению, спецгруппа сработала быстро, но непрофессионально – уничтожив всех возможных информаторов. Я уже хотел спустить всю свою злость на Силина, но он ещё до моего взрыва эмоций доложил:

– Ваше величество, пленных нет не по вине бойцов спецгруппы. Ребята сработали классно – во время боя ликвидировали пятерых террористов, а двоих только ранили, чтобы потом их можно было допросить. Но когда их окружили и уже собирались брать, один из террористов успел привести в действие имевшееся у него взрывное устройство. В результате этого взрыва оба террориста погибли. Получил лёгкую контузию ефрейтор Привалов, он ближе всех подобрался к террористам. Привалов же услышал последний выкрик террориста, перед тем как тот взорвал бомбу. Ефрейтор уверяет, что выкрик был на финском языке. Что-то там про Суоми.

– Да!.. Жалко, конечно, что не удалось взять пленных, ну что же делать! Фанатик он и есть фанатик! Он на алтарь своей идеи готов положить не только чужие жизни, но и свою собственную. Ну, ладно о террористах, доложите лучше о наших потерях – кроме Привалова кто-нибудь из бойцов спецгруппы пострадал?

– Никак нет, ваше величество. Да и у Привалова ничего серьёзного. Так, ссадина на голове от упавшего кирпича, ну и голова немного побаливает. Выспится, и завтра будет как новенький.

– Хорошо, поручик, объявите бойцам спецгруппы от меня благодарность. И скажите, что, когда приедем в Гатчину, император пожалует каждому по империалу. Кроме этого, за мной поляна.

То, что в очередной раз выразился непонятным для человека этого времени понятием, я понял по округлившимся глазам поручика. Выругав себя за использование сленгового выражения из двадцать первого века, я начал, как обычно, наводить тень на плетень, заявив:

– Накрыть поляну – так иногда говорят в Англии, где я довольно долго жил. Это обозначает, что для всех бойцов спецгруппы будет устроен праздничный ужин. А так как сегодня я отменил самые одиозные правила сухого закона, то будет и лёгкое спиртное.

Посчитав, что свою оплошность я смазал в сознании Силина, но чтобы это было наверняка, решил загрузить его конкретным делом, приказав:

– Поручик, прикажите ещё раз обыскать здание, но это нужно сделать быстро. Мы и так здесь задержались, а в Гатчине нас с господином Джонсоном ждут важные государственные дела. Так что когда прибудут жандармы, вы им передадите моё поручение и скомандуете бойцам спецгруппы занимать свои места в бронеавтомобилях. Дальше поедем в Гатчину на автомобилях, без кавалерийского сопровождения. Двигаться будем быстро, вёрст двадцать пять – тридцать в час. Поэтому предупредите водителя «Форда», чтобы он соблюдал такой режим движения. И всем быть настороже – враг не дремлет. Всё, поручик, время пошло – действуйте.

Когда Силин ушёл, я, обращаясь к Кацу, воскликнул:

– Ну, вот видишь, всё получается, как ты хочешь! Пленных нет – допрашивать некого. Одна надежда на Максима, что он всё-таки отыщет пакет и бомбиста. Если и тут получится облом, то, считай, организаторов нападения мы упустили. Охранное отделение хрен на них выйдет. Не верю я в их дееспособность. Профукали в нашей истории империю, и если надеяться на них, то и сейчас охранное отделение ничего не сможет сделать с экстремистами, несомненно, являющимися германской агентурой. На словах у Охранки всё будет бурлить и искриться, а на деле в основных делах будет застой и затхлое болото.

Представитель охранного отделения жандармерии появился раньше, чем Максим. Но всё равно позже, чем медики, которых доставили джигиты из ближайшего госпиталя. Ещё грохотали взрывы гранат, а ингуши уже мобилизовали три пролётки, ожидавшие в переулке проезда царского кортежа, и в сопровождении нескольких джигитов направили их в госпиталь за врачами. Так что жандармы сработали менее оперативно, чем медики. Конечно, я сам отказался от сопровождения кортежа представителями охранного отделения, заявив, что их люди должны работать на улицах, а не красоваться в императорском кортеже. И выразил монаршее желание, чтобы в такой торжественный день на улицах Петрограда было как можно меньше полицейских мундиров. Но всё равно вопросы к охранному отделению и к жандармерии в целом оставались. Вот я их и начал высказывать подошедшему полковнику жандармерии. Ради этого даже выбрался из «Паккарда», чем очень раздосадовал Каца. Я уже давно хотел выбраться из автомобиля, но мой друг всё время убеждал меня, что император не имеет права дёргаться и организовывать штурм засевших в доме террористов. Но когда появился жандарм, бой уже закончился, и я посчитал глупым и недостойным императора вести разговор с полковником через открытое окно, развалившись на мягком сиденье «Паккарда». Хотя когда давал поручения Максиму или Силину, этот вопрос меня не волновал. Ну, это когда давал поручения, а полковнику я устроил настоящую выволочку. Ругался, прежде всего, по поводу того, что жандармерия халатно отнеслась к поручению тщательно проверить все дома по маршруту следования царского кортежа.