Дмитрий Манасыпов - Мой 88-ой: назад в…

Первой нашей покупкой с зарплаты в Чечне, уже шагнув за рубеж девяностых, весной двухтысячного, стала банка чертова Кафе Пеле, привезенного нам местным дедом с Беноя, заодно прихватившего на шару две пары кроссовок, тут же приобретенных и нацепленных на ноги. Дед был еще тот бизнесмен, голубые майки Найк в следующий раз были даже не в количестве двух.

Те кружки кофе, что мы распивали, сидя на земле у блиндажа, ни фига не стали самыми вкусными в моей жизни. Это был просто кофе, девяностые заканчивались, наша война подходила к концу, а чуть меньше, чем через полгода, когда мы с Катей оказались в нашей первой квартире, в шкафчике нашли старенькую турку-джезву. И понеслось.

Я курил на крыльце, смотрел на тёмную, после выключенных фонарей, ночь со звездами и пил кофе. Самый обычный растворимый и всё. Было хорошо и думать о завтрашних проблемах не хотелось. Они будут, знаю, да еще какие. Но все решаемо.

Если за твоей матерью идет какой-то непонятный хрен с горы, с глазами Терминатора и вальяжной походкой лиса, охотящегося за курами, а ты размышляешь о бабочке с её крылом, то тут все просто.

Ты просто мудак.

– Ставишь?

Мужик багровел, очумело шевелил усами и водил глазами, налитыми кровью. И полез в карман за очередным мятым рублем.

– Ты чо, в дурака что ли играешь? Три раза проиграл, отыграться надо. Треху ставь.

Дядька, с утра подшофе, отсчитал свои три рубля. Положил на угол картонной коробки.

– Мужик!

Наперстки закрутились, летая под ловкими руками и с известным результатом. Прямо Поле Чудес в стране Дураков, да уж.

Я курил, прячась от солнца в тени тополя и наблюдал за происходящим. Дядьку обрабатывали профессионально-нагло, не обращая внимания на людей вокруг, советовавших, лезших куда не надо и вообще. Наперсточники свое дело знали туго, таких вокруг пальца не проведешь. Хочется кому-то донести правду до лоха? Пусть трындит, крыша все кроет, а кто лишнего вякнет… Тому быстро все объяснят.

Игра велась за автобусной станцией. Здесь тень, здесь курят, здесь постоянно топчется молодняк, едущий в Куйбышев, вахтовики, отправляющиеся в аэропорт, тут по-своему людно. Затешись в толпу и пропади от чужих глаз. Так и поступил, сразу как купил билет в Тимашево.

Тимашево – село рядом с городом, большое и сейчас густо населенное. Зачем мне в него? Да из-за ночной драки и желания не попадаться на глаза тем упырям. Почему так откровенно на автобусной станции? Потому что им в голову не придет, что наглый ублюдок, сумевший распечатать коробку звездюлей, решит свалить из города. Пока они ищут, тут я уверен, распрашивая и наводя справки. Что моя персона явно не местная – разберутся к обеду. А я успею свалить, пропасть на день, вернусь к вечеру и снова потеряюсь. Там как-нибудь перекантуюсь во вторник и все, машина-Краснодар-нужная точка Союза.

Ночью успел постирать футболку с ношеным бельем, тельник, на всякий случай, оставил сухим. Сейчас, в очках, без майки в полоску, с рюкзаком и убранной штормовкой, может быть со стороны не сильно похож на себя вчерашне-вечернего.

Перестройка и надвигающиеся лихо-святые сейчас ощущались куда круче, чем за два выходных дня. У автостанции, где раньше стояли только «икарусы», «луноходы» и пазики с кавзиками, торчало несколько машин с водилами-бомбилами.

Кооперативное движение скоро наберет обороты, частный бизнес полезет как грибы после дождя, но дядьки, сидящие в машинах с чертиками из капельниц, розочками, залитыми в эпоксидку на ручках КПП и лениво покуривающие, забьют на это болт. Забьют и впишутся в пейзаж лет на двадцать, пока на такси не станет кататься дешево даже для школьников, добирающихся на занятия по трое, скидываясь по десятке.

Тройка девчонок, явно едущих в Подбельск отмечать практику своего педучилища, терлись на станции из-за студентов с Куйбышева. В Подбельск дешевле и быстрее доехать на электричке, они идут каждый час, а вот студенты, все из себя понтовые, обретались тут. Пацаны явно из семей при деньгах, красовались, ржали как кони над проигрывающим и проигрывающим мужиком у наперсточников.

Девчонки подхихикивали, ожидая, когда парни подойдут к ним сами. Те не спешили, набивая цену и поставив точку в собственной крутости, включив переносной настоящий «шарп».

– Я так хочу быть с тобой…

Ну, действительно, кто же еще, если не Бутусов? Сейчас про резал себе вены, чуть позже об Алене Делоне с одеколоном. Девчонки таяли, как мороженое в стаканчике у мальчишки, вместе с мамой провожающей папку на Север.

Мода – дело интересное. Глядя на троицу желающих быть охмуренными, хотелось вздохнуть. А потом достать фотоаппарат и снять на память. Никогда не понимаешь ценность фотографий просто жизни вокруг, если, конечно, ты не профессиональный историк или фотограф, ценящие время совершенно иначе, чем обычные люди. Снять бы этих трех, распечатать сразу несколько снимков, чтобы хоть один сохранился и дожить до Сети, тематических вечеринок и прочей туфты.

Вот так они выглядели, девчонки времен «Маленькой Веры» и «Аварии, дочери мента». Темная тушь жирными полосами на веках, яркие тени, яркая помада, химия и челки. Юбки, закрывающие… в общем, закрывающие. А не смесь бульдога с носорогом, спортивные костюмы с лосинами, яркие резинки для волос, шпильки и серьги кольцами. Адский микс из пяти-семи лет жизни, никак не возможный к смешиванию в свое время.

Да, мода штука странная и страшная. И…

Я чуть не выронил сигарету и едва успел ее подхватить. К станции, о чем-то говоря, подходила мама. И я-сегодняшний. Вот такие дела.

В общем, мысль поехать в Тимашево не растаяла в воздухе, даже когда стало ясно – они едут туда же. И, вроде бы вспомнив, понял, зачем. Обувь мне покупать в школу, мои любимые школьные тупоносые туфли, что, наверное, завезли в универмаг Тимашево раньше, чем к нам. Мама работала в ОРСе, знала многое оперативно. И, да, помню эту поездку. Тогда сестра, чуть больше чем годовалая, осталась у бабушки. Вдруг, конечно, ошибаюсь и едем мы в…

Не ошибся. Мама и я вышли из станции, отправившись к скамейкам у остановки тимашевского маршрута.

Так, хорошо. И тут я увидел его.

Мужика моего роста, одетого как-то очень скромно и незаметно, в кепочке и аккуратных туфлях, вышедшего вслед за ними. И смотрящего вслед не глазами, а стволами спаренного пулемета.

Так…

Если за твоей матерью идет какой-то непонятный хрен с горы, с глазами Терминатора и вальяжной походкой лиса, охотящегося за курами, а ты размышляешь о бабочке с её крылом, то тут все просто.

Ты просто мудак.

А быть мудаком… немного иное, чем мне хочется от жизни.

Мужик шел целенаправленно, спокойно и легко помахивая левой рукой и пряча правую в заднем кармане так себе белорусских джинсов. Ничем не выделяющийся среди остальных, пассажиров и просто прохожих крохотного пятачка.