Светлана Тулина - Человечья магия [СИ]

Впрочем, почти сразу берет себя в руки.

— Странно… — Улыбка кривая, но она старается. — А когда ваши у нас резвятся, то не особо церемонятся.

— Ха! Сравнила! — Я тоже старательно иду навстречу, торопливо поддерживая сменённую тему. — Там же экстрим-туры на выживание, пожить дикарями и нервы пощекотать. Ты же не будешь вести себя во время походного завтрака в тайге так же, как и в столичном ресторане?

— Не буду…

Она снова смотрит мимо, закрываясь кружкой. Кофе там почти не осталось, я по запаху чую, только эта гнусная грязь на дне, но она делает вид, что пьет. Ну и ладно. Ну и пусть, если такая обидчивая, я-то тут при чем? На старом кладбище орут большие коты. Судя по голосам и интонациям, пришёл кто-то крупный, незнакомый, вроде тигра или даже ирбиса. Узнаю голос Лео — он ничего так себе, молодой, но крупненький. Остальные оруны незнакомы. Может, затеяли серьезную драку, а может, просто пугают друг друга. Надеюсь, Рристу хватит ума держаться подальше… хотя — о чем я? ум — и Ррист в полнолуние? Уже смешно.

Солнце выкатилось из-за кромки леса, пощипывает голую кожу острыми лучиками. Я не ношу шкурок, шкурки — вчерашний день, да и липнут противно, и жарко в них, особенно таким вот летом. Я разработал новый метод и очень им горжусь — если при помощи инъекций по тщательно просчитанной схеме насытить внутренний слой эпидермиса витаминами А и Д в равных долях, то можно принудительно запустить выработку меланина даже у нас, в результате чего при попадании на кожу ультрафиолета возникнет защитный загар, почти не отличимый от человеческого. Секрет как раз в добавках витамина Д-3, обычные каротины не срабатывают, хоть альфа, хоть бетта, хоть сигма, проверено. А вот с тройкой Д — очень даже срабатывают. Загвоздка лишь в том, что витамин этот и сам по себе для нас довольно сильный яд — но опять-таки, если не разбавлен один к одному ретинолом. А так проколол курс, потом несколько дней подряд по пять-семь минут постоял под кварцевой лампой или прямыми солнечными — и гуляй. Своя защита, собственная и неснимаемая. Очень удобно. И даже красиво — на свой извращенный вкус, конечно.

Солнце ползёт по небу медленно и пока еще очень низко, но духота уже расположилась в саду полноправной хозяйкой. В тени деревьев, возможно, сохранились островки относительной прохлады, но ненадолго, а на лавочке жарко, она на открытом месте. Тут хорошо станет только ближе к вечеру, когда солнце уйдет за дом.

Из-за угла дома появляется Алек. В нашу сторону старательно не смотрит, идет к колодцу.

— Пойдем домой, — говорит Лия, по-прежнему не глядя на меня. — Душно.

Почему-то мне слышится в ее голосе попытка примирения. Странно. Мы ведь вроде не ссорились? Пожимаю плечами:

— Пойдем.

Поцелуй настоящей любви. Единственная исключительно человеческая магия.

Никто не знает, как и почему он работает, я тоже не знаю, но я хотя бы не считаю это суеверием, как многие из наших и большинство из хвостатых, как тот же Ррист, к примеру. Он полагает, что я маюсь дурью и занимаюсь полной фигней. Иногда я думаю, что именно потому он и помогает мне с таким энтузиазмом, поскольку заниматься фигней — его самое любимое времяпрепровождение. Как бы там ни было, он не верит в магию поцелуя.

Может быть — в этом все и дело? Может быть, вера — это и есть тот самый недостающий ингредиент? Если так, то я действительно ошибся в выборе помощника. Ррист ни во что не верит. Может, стоит нанять какого-нибудь городского крысака? Крысоиды жаднее гномов, за лишнюю монетку согласятся поверить во что угодно, и будут верить искренне, пока платишь. С другой стороны — вряд ли Лие понравится крысавец, она и от Рриста-то вон сколько нос воротила, а Ррист симпатичный и ласковый, особенно когда молчит.

Король пока не торопит. Но… аппетит приходит во время укуса, и после того как восемь лет назад я представил ему Алека, выдав за результат случайной ассимиляции, он уже неоднократно намекал, что случайность неплохо бы и повторить. Алека он тогда продал Союзу горных кланов, они давно на меня облизывались. Получил лунным серебром по тройному весу и заверения в вечной дружбе.

Я был возмущен. Официально. И даже выразил Королю сожаление вкупе с негодованием по поводу этой сделки — как же, у меня забирают талантливого подмастерье, которого я только-только начал вводить в секреты мастерства! Но на самом деле был скорее рад. Алек меня нервировал тогда, и довольно сильно. Не очень уютно находиться в одном доме с тем, перед кем ты испытываешь неловкость. Причем осознание, что виноват в сложившейся ситуации ты сам, неприятные ощущения только усиливало. И я решил, что нет человека — нет и проблемы.

Представляю, как смеялся бы дед, поведай я ему о тогдашних своих надеждах и планах. Впрочем, он и так смеялся — через три недели. Когда Алек вернулся. Не сам, конечно — горные кланы вернули, с уверениями в бесконечной дружбе и безграничном почтении и, кажется, даже приплатой.

Ко мне его доставили со всеми почестями, в королевском паланкине. И носильщики удрали обратно во дворец с неприличной поспешностью — быстрее, чем я успел вернуть на место отвалившуюся челюсть и задать им хотя бы один вопрос, а их у меня тогда было много, и почти все нецензурные. Так я и не знаю до сих пор, как ему это удалось — не короля же расспрашивать, в самом-то деле? Сам же Алек со мной тогда больше месяца не разговаривал вообще. Спрашивается — и зачем было возвращаться? Точно так же мог бы и в горах своих помолчать! Трепал бы нервы горцам.

Дед ржал. И говорил, что если бы избавиться от человека было так просто, я бы никогда не родился. Потому что очень трудно родиться без родителей, а его самого бабушка выгоняла много раз, долго и тщательно. Только он каждый раз возвращался. Когда я спросил почему, он посмотрел на меня как-то странно и ответил, что, наверное, потому, что был идиотом. Мне показалось, что поначалу он хотел ответить иначе. Но передумал. А я не стал переспрашивать.

Теперь я даже ночую чаще всего в лаборатории на чердаке — потому что в гостевой рядом с кухней уже семь лет как живет Алек. Вот и пусть себе он там живет. а я и в лаборатории пересплю, мне так удобнее и до работы ближе. А от Алека — дальше.

Нет, я его не боюсь, конечно же. И с чего мне его бояться? Да и кого? Алека? Ха! Просто… ну, просто мне так удобнее, вот и все. Тем более что во второй гостевой последний год живет Лия.

Семь лет Король молчал. Понимал, что случившееся один раз вполне может и повториться, но торопить и настаивать тут бессмысленно, поцелуй настоящей любви невозможно вырвать насильно или по приказу. И хнер же меня дернул за язык ляпнуть, что люди размножаются не только поцелуями! Уж не знаю, как и где Королю удалось ее раздобыть, но и месяца не прошло после той моей глупой шутки, как он подарил мне Лию. Торжественно, на королевском приеме, с сертификатом о добровольном согласии. И с намеком на это самое — плодиться и размножаться, пусть даже и таким не слишком естественным образом, но наш клан всегда отличался некоторой экстравагантностью нравов.