Елизар Лазовский - Прошлая настоящая жизнь [litres]

– Разве я хоть раз в этой или, может быть, в прошлой жизни обманул тебя? Задержал оплату? Не заплатил? Что ты истеришь? Я же предупреждал тебя, что сумма обещанного тебе гонорара будет согласовываться очень долго, это же беспрецедентный случай, ни одному агенту в нашей структуре столько не платили.

– Хорошо, но тогда я требую некоторого аванса! А то у меня сложилось впечатление, что я работал как лох, задарма. Вы же не торопитесь, согласовываете, согласовываете, все никак не согласуете.

– Задарма – это задаром или даром?

– Пошел ты к черту, любитель русского языка!

– Не кипятись, свое ежемесячное содержание ты же получаешь регулярно. Я завтра же передам наш разговор шефу, как только он получит добро, я тут же встречусь с тобой. Со своей стороны могу сказать тебе – я уверен, что окончательная сумма будет выплачена тебе непременно и в полном объеме, не переживай. Эти сведения такой глубины и важности, что это вскоре позволит нам совершить прорыв в… в известной тебе области науки; а там мы быстро догоним и перегоним СССР!

– По оперативным сведениям двенадцатого отдела, есть вероятность прекращения сотрудничества Джона Смита с агентом Домовым.

Полковник Семецкий, получивший очередное звание после успешного окончания еще одной операции, озабоченно стоял у окна и смотрел на людской муравейник, втекающий и вытекающий из станции метро «Дзержинская». В волосах полковника прибавилось седых волос. Его черные как смоль кудри сейчас были «соль с перцем», и все из-за этой операции, будь она неладна! Ее Юрий Владимирович вспоминал как страшный сон; будучи очень удачливым боевым офицером, он не раз проходил огонь и воду, из которых выходил жив и невредим, и вот в первый раз за время службы смерть посмотрела ему в лицо. Но не привык боевой офицер играть в гляделки со смертью! Семецкий выжил, несмотря ни на что. На память об этой операции ему остался свежий розовый шрам у виска и поседевшая голова. Пока папа римский Иоанн Павел II совершал визит в Польшу, Семецкий совершил визит в Ватикан. По ночам он до сих пор в кошмарных снах бродил по темным подземным коридорам Ватикана и, потеряв надежду выбраться, просыпался в холодном поту.

Старший лейтенант Парфус сидел в гостевом кресле, пригвожденный строгим взглядом полковника.

– Мы сами виноваты, – продолжал Семецкий. – С тех пор, как американцы получили «рабочие журналы Константина», мы расслабились, не подумали, что Домовой не приносит им достаточно интересной информации. Мы в курсе, что пока, кроме совершенствования технологии омоложения, американцы и близко не подобрались к уровню наших достижений. Мы расслабились, вот и получили. Надо как-то выровнять эту ситуацию. Нельзя, чтобы Домового отстранили! Что, если на его место придет другой, а мы о нем знать не будем? Нужно что-нибудь подбросить Домовому, что-то очень правдоподобное и для американцев привлекательное. Срочно поговорите с Константином, пусть подумает, что можно им слить без ущерба.

– Слушаюсь, товарищ полковник!

Алексей сегодня еще не обедал; теперь, видимо, и не придется. Он вышел на станции Щербинка и заглянул в ближайший магазинчик. Вот это удача – московский хрустящий картофель с солью! Не часто его поймаешь, надо бы запастись. Он взял десять пакетиков, хорошо, что покупателей в магазине было совсем мало, обошлось без очереди и окриков типа «больше двух в одни руки не давать» или даже «просили очередь больше не занимать». В кармане лежал сложенный фирменный пакет, правда, такой старый, перемятый и, откровенно говоря, грязноватый уже, что «старожилы не припомнят», какая картинка была на нем напечатана. Но Алексей всегда носил его с собой, ведь если покупку положить не во что, то вставала дилемма – или нести в руках, или не покупать вовсе.

Пару пакетиков картофеля Алексей схрумкал тут же, как говорится, «не отходя от кассы», а точнее, в отделе «Соки-воды» и запил стаканчиком томатного сока. Еще был яблочный и виноградный, но с картошечкой помидорка лучше идет. Сок ему тетенька наливала, характерный такой персонаж, с кружевной наколкой в прическе, дородная, больше похожая на буфетчицу, чем на продавщицу. Под пристальным взглядом Алексея она все делала по правилам: промыла в специальном устройстве граненый стакан, налила сок из стеклянной колбы в форме конуса, пододвинула банку с солью, дала ложечку. Получился сытный перекус.

С Константином у Алексея давно сложились приятельские отношения. Алексей оценил спокойствие и выдержку Константина, когда в декабре 1978 года КГБ разработал и провел операцию по дезинформации американцев. Как выбирал из своих записей безобидную шелуху, которую можно было оставить, и сутками напролет дописывал целые тетради правдоподобного вымысла, который америкосы с аппетитом проглотили и не поморщились. Как абсолютно бесстрастно он лег на холодный пол, чтобы американская прослушка зафиксировала его «смерть», – бедная Лида! Как ей досталось. Замерзнуть он, конечно, не успел, «скорая помощь»-то стояла за два квартала и ждала команды. А после его «отправки в больницу» и ухода милиции Петр схватил «Костины журналы» и благополучно скормил своим хозяевам эту туфту…

– Не беспокойся, Леш, все будет в лучшем виде, и не такие задания выполняли. – Константина, похоже, ничуть не озадачило задание подогнать америкосам еще немного туфты. – Какие сроки?

– Сроки – вчера.

– Ладно, ночь не посплю. Позвоню тебе завтра, отчитаюсь, что получилось. Ты сегодня как, обедал? А то у меня куриный суп есть…

Алексей давился супчиком и думал, что зря согласился. Наконец не выдержал, отложил ложку.

– Жениться тебе, барин, надо. Чтобы людей не травил, чтобы было кому супы съедобные варить. Ты чего в этот змеиный супчик добавил?

– Приправу какую-то в столе нашел. Да, суп и правда не фонтан получился.

– Слушай, давай я тебя со своей сестрой познакомлю! Не то чтобы она у меня в девках засиделась, но институт закончила, и хватит, пора и честь знать. Я, может, уже мечтаю племянников понянчить. А готовит Катюшка вкусно, за это отвечаю!

– Тебе, дорогой товарищ и друг, пора своих деток, а не племянников нянчить. Меня сватаешь, а для себя самого есть кто на примете?

Алексей вспомнил Татьяну, Танечку, Катину подругу, с которой они на концерт ходили, и ответил:

– Есть…

…Ну что за женщины! Не могут без своих вывертов. Спросили у тебя телефон подружки, дай и не выеживайся. Так нет, Катька прищурилась и посмотрела на брата, как Мюллер на Штирлица, как никогда близкого к провалу.

– А что это у тебя за интерес?

Вот не умел Алексей с девушками разговаривать, некогда было еще и этой науке учиться, другой учебы и работы хватало. Даже с родной сестрой и то тяжко!