Игорь Кулаков - Программист Сталина [СИ]

Предельный цинизм и ультра-рациональность будущего впечатлили и многое объяснили о XXI веке.

ТАМ деньги ВЕЗДЕ на первом месте. Мир чистогана. Может, и вправду более чистенький, сытенький и добренький, по крайней мере в самых обеспеченных странах, раз уж наука и прогресс развернулись и многого достигли, но… деньги, деньги, деньги. Везде и во всём. Нет там СССР. И даже «социалистический», «обновлённый» и «продвинувшийся в экономике» Китай, такой же. Просто там те, кто называются коммунистами, в отличие от СССР, удержали власть и экономику подняли. Вот и всё. А деньги и их власть победили во всём мире.

Потомок, когда рассказывал, свёл в итоге к фразе «бабло побеждает зло». Как бы в шутку. Но по мне так – там, в XXI веке, главное, самое хитрое и самое привлекательное зло выиграло. Возможно, что и окончательно. Но здесь, если верить в некую вероятность того, что мы в «иной Вселенной», как всё дискутируют Рожков с академиком Иоффе, то… мы ещё поборемся за лучшую и справедливую жизнь? Ещё бы знать, чьё понимание «справедливости» самое лучшее.

Как многого, как оказалось, не предвидели теоретики коммунизма…

Поначалу, я несколько расстроился, услышав слова Рожкова, что, в отличие от военных дел, по возглавляемому мной ведомству у него значительно меньше сведений. Потомок, конечно, изложил кое-что, известное ему, однако, как сразу я понял, все знания Рожкова по данному вопросу основывались на «что-то читал в сети». Более-менее точно можно было полагаться только на то, что повторялось в нескольких, не противоречащих друг другу, обрывочных источниках среди его книг. Вскоре кое-какие сведения обнаружились в книгах по вооружённым силам Германии.

Но как выяснилось чуть позже, положение оказалось намного лучше, хотя и не столь богатым и полным, как у товарищей военных. Потомок «перерыл все закоулки компьютера» и изрядно порадовал меня.

Но обо всём по порядку.

В начале общения Рожков смог пару слов сказать о Киме Филби, упоминание о вкладе которого мелькнуло на страницах одной из уже просмотренных книг. Она отложилась в памяти потомка и он расширил упоминание. Как оказалось, Филби в «том будущем» достиг высоких постов в британской секретной службе, снабжая СССР ценнейшими сведениями, а где-то в 60-х годах, попав под подозрение, смог сбежать к нам. Рожков упомянул термин «кембриджская пятёрка», чья деятельность считалась одним из крупнейших успехов в разведывательной деятельности СССР против «запада». Об остальных личностях и их конкретном вкладе он ничего сразу добавить не смог. Я же, ориентируясь на доклады от нашего нелегала Дейча, начинавшего свою работу ещё в ИНО ОГПУ, смог предположить о некоторых из них. В целом, в списке моих личных указаний, добавился ещё один пункт, связанный с разведывательной деятельностью в Великобритании.

Очень большие последствия потянуло упоминание потомком так называемой «Красной Капеллы», о которой он сразу и уверенно смог сказать то, что так называли германцы советскую разведсеть в Европе, разгромленную гестапо уже после начала «Великой Отечественной».

Поначалу он смог выудить сразу из памяти – лишь несколько фамилий – Шульце-Бойзен, Треппер, Макаров, то, что их взяли по радиопеленгации, а «дальше посыпалось…» и название «Красная Капелла» дали им гестаповцы.

Ситуация прояснилась, когда после расспросов, целенаправленный поиск по книгам дал некоторые дополнительные сведения. удалось понять, что разговор шёл о резидентурах как нашего ведомства, так и военной разведки.

Недавно восстановленные в Германии нашим работавшим под дипломатическим прикрытием товарищем Коротковым контакты с ценнейшими источниками Вилли Леманом («Брайтенбах») и Харро Шульце-Бойзеном («Старшина»), показали, что особых отличий от «иной истории» в тайной войне разведок пока нет. По крайней мере, обрывки сведений из книг давали такую картину.

Этот факт и понимание того, что часть резидентур (в США и Великобритании) пора точнее ориентировать на работу по атомным делам, привело к осознанной необходимости посвящать в дела по использованию сведений из будущего ещё кое-кого, чего без разрешения Сталина я делать не мог.

Уже после трёхмесячного тщательного изучения всех материалов потомка и его воспоминаний, с высокой долей вероятностью можно было принять верной гипотезу – источников на «высоком уровне» у германцев в РККА и органах госбезопасности СССР не было всю войну. Давших согласие на сотрудничество в плену и даже активно действовавших позже, наподобие пресловутого Власова, было достаточно, но это совсем иная ситуация.

Конечно, оставался шанс, что что-то прошло мимо поверхностного внимания потомка, что-то осталось засекреченным и, даже не выявленным спустя десятилетия, но, как нарком, я был уверен – главное теперь, обладая фантастическим массивом данных об противнике, его нужно реализовать.

Но даже когда я получил разрешение от Сталина, значительную часть работы мне пришлось делать самому, стараясь просто верно ориентировать подчинённых. Есть вещи, о которых должны знать единицы. И так число осведомлённых в разной степени о будущем людей приблизилось к сотне. Надеюсь, при таком числе осведомлённых мы смогли достичь лучшего сочетания качества освоения сведений с требуемым уровнем секретности.

А лучшим уловом, применительно к специфике возглавляемого мной ведомства и в отношении главного, на настоящий момент, врага, оказались две книги, извлечённые потомком в октябре из каких-то глубоких архивов на компьютере. Ещё бегло пролистанные в кабинете Рожкова, врученные им мне три с половиной сотни фотографий страниц книги, озаглавленной как «Абвер: щит и меч Третьего рейха», вызвали у меня крайне довольную улыбку.

— Бесценный вы человек, товарищ потомок – отмерил я ему заслуженную и искреннюю похвалу, ибо, помимо меня, на тот момент, во всём мире он был единственным, кто понимал, что именно идёт в мои руки с данной пачкой фотографий.

И вот в этот момент я понял, насколько далеко от нашего времени ушёл 2018 год. Ибо мои слова, явно пришедшиеся бы по нраву и вызвавшие бы гордость за себя у любого из моих подчинённых, просто «пролетели мимо» потомка.

Он кивнул. «Рабочий момент в жизни попаданца» и «архивная пыль». Забавное у них, там, в будущем, восприятие прошлого… но в те дни, когда природный феномен закинул к нам попаданца, а в штабах ОКХ и ОКВ Германии отрабатывались первые варианты планов войны против СССР, и Абвер уже начал работать по подготовке к их реализации, в первую очередь, со стороны маскировки и соблюдения секретности, иметь знания о том, что и как будет происходить – даёт ощущение всемогущества, хотя и относительного. Пусть стараются и тратят свои силы – подумал я тогда с некоторым злорадством об врагах. Естественное соображение знающего историю на десятилетия вперёд… впрочем, я мысленно хорошенько встряхнул себя и напомнил – кто знает, как сейчас пойдут события в войне? Изменения, конечно, будут накапливаться с каждым нашим иным действием.