Евгений Токтаев - Скованный Прометей

— Его, конечно, подняли на смех?

— Куда там. У страха глаза велики. Такие слухи бродят, что обосраться можно.

Демосфен поморщился. Он не любил этих словечек, свойственных гончарам или морякам и не упускал случая съязвить в адрес Демада, сына рыбака, которого толпа любила за простоту речи. Впрочем, Демосфену приходилось признать, простота здесь вовсе не была тождественна косноязычию. Красноречием Демад и его соратник Эсхин блистали, как никто другой. Причём красноречием спонтанным, природным, без капли вложенного труда.

— Никто не знает кто это и откуда, сколько их. Говорят, варвары. Странно одеты, странная речь, оружие, корабли. И самое главное, Телемах рассказал, что и боя-то как такового не было. Избиение было. Как щенят разметали. И знаешь, я ему верю. Этот парень взял Оргитию с четырьмя сотнями и потом держался там вместе с Неоном против многотысячной рати Гикета. При Кримисе сражался, а ты слышал, что об этом деле говорят?

— Слышал, — скривился Демосфен, — дескать, Зевс пегуны метал и г'омом г'емел. Ты сейчас то же самое говоишь. Как такому веить-то?

На пороге появился раб и тут же посторонился, пропуская кого-то внутрь.

— Гиперид? — удивился Ликург, — не ждал тебя так быстро.

— Я сам шёл сюда, — сказал Гиперид, сын Главкиппа, оратор, ближайший друг и соратник Демосфена, — есть важные новости.

— И у тебя тоже?

Гиперид вопросительно взглянул на Ликурга и тот быстро пересказал всё то, что поведал Демосфену.

— Любопытно, — заметил Гиперид, — а ведь тут видна явная связь с моими новостями.

— А у тебя что?

Гиперид протянул узкую и длинную полосу папируса. То была скитала, тайнопись. Чтобы её прочитать, скиталу следовало обернуть вокруг палки, тогда разбросанные по папирусу буквы складывались в слова. Нужно было лишь знать толщину палки.

— Сообщение от Аристогейтона. Доставили утром с Тенара. Там появились какие-то странные пришельцы. Подошёл флот, полторы дюжины кораблей, необычного вида. Вот как ты, Ликург, описал. Паруса треугольные. И люди странные. Варвары, но никто таких прежде не встречал.

— Напали?

— Нет. Их там довольно много, но ведут себя миролюбиво. Платят. Вроде никого не задирают. По-нашему не говорят. Вернее, кто-то там говорит, объясниться кое-как сумели, но большинство всё одно, что немые. Аристогейтон пишет, что по повадкам похожи на наёмников.

— Ну а кому ещё быть на Тенаре? — хмыкнул Демосфен.

— Но, чтобы варвары… Когда такое было?

— Чудеса, — сказал Демосфен, улыбнувшись.

— А вот ты зря улыбаешься, — мрачно сказал Гиперид, — ничего весёлого тут нет. Аристогейтону удалось узнать у их главного, чего они хотят и куда направляются. Они и верно, хотят наняться на службу. Угадай с трёх раз, к кому?

Демосфен поджал губы.

— Да-да, — покивал Гиперид, — только этого нам и не хватало.

— Если это те же самые люди… — прошептал Ликург.

— А вот это в'яд ли, — оборвал его Демосфен, — они же газзоили Навпакт. А чей гагнизон стоял в Навпакте?

Гиперид и Ликург переглянулись.

— Всё интереснее становится, — медленно проговорил Гиперид.

Мыс Тенар

Всякий знает, что полуостров Пелопоннес напоминает Посейдонов трезубец. В южной своей части он вонзается в море тремя огромными выступами, средний из которых оканчивается мысом, носящим имя Тенар.

Место это довольно мрачное. Путешественникам здесь показывают пещеру, ведущую прямиком в Аид. Именно из неё в стародавние времена Геракл вывел трёхглавого пса Кербера. Время от времени находится дурень, желающий проверить правдивость этих рассказов, но со времён великого героя больше никто этим путём в подземное царство не проник. А если и проник, то назад уж не вышел. Тех же, ущербных умом, кто уверял, будто куда-то они там пролезли и что-то видели, многократно ославили, как лжецов, ввиду отсутствия доказательств.

Со времён Геракла прошло немало времени, и ненаселённый прежде угол теперь отличался многолюдством. Здесь стоял храм Посейдона Асфалея, служивший убежищем беглым спартанским илотам. В близлежащих удобных гаванях, Ахиллее и Псамате, во множестве останавливались купеческие корабли. А ещё тут располагался постоянный лагерь наёмников.

Он существовал уже около ста лет и за это время превратился в настоящий город, подобных которому в Элладе (да и не только в ней) не сыскать. Каменных строений тут немного. Вместо однообразных домиков лагерь пестрил шатрами всевозможных расцветок, от скромных полотняных, выбеленных на солнце, до богатых, выкрашенных в кричащие цвета. Поселение постоянно меняло форму, то увеличивалось, то уменьшалось.

Каждый год в конце зимы лагерь разбухал неимоверно, наполнялся народом, кормившимся с кончика копья. Наёмники всех мастей собирались на Тенаре в ожидании нанимателей. Те не заставляли себя ждать. Тут бывали стратеги, тираны и даже цари, не говоря уж об их многочисленных поверенных. Тут можно было за полдня купить целую армию. Были бы деньги.

Вся эта пёстрая орава, скучавшая в ожидании отправки на какую-нибудь войну, постоянно хотела жрать, поэтому на Тенаре располагался ещё и один из самых многочисленных в округе рынков. Сюда ежедневно гнали скот, ежечасно сгружали с кораблей хлеб и прочие припасы. Большинство каменных строений на мысе были питейными заведениями, а также домами утех.

С наступлением зимы те мистофоры [40] Мистофор — "получающий плату". Греческое обозначение наёмника. , которым некуда было больше податься, подтягивались в своё привычное обиталище, если, конечно, им удавалось пережить летнюю кампанию и не застрять где-нибудь на чужбине. Бывало, наниматели начинали сговариваться с наиболее авторитетными вождями уже с осени, чтобы по весне получить полностью сформированные отряды. Обычно к лету Тенар пустел, но в этот раз получилось иначе. Больших войн ни в Элладе, ни в отдалённых уголках Ойкумены не велось. Длительное бодание афинян с македонским царём Филиппом затихло (хотя и не прекратилось совсем), да к тому же подошло время очередных Игр в Олимпии, когда все эллины задумывались о том, что неплохо бы вложить мечи в ножны, ибо воевать сейчас — большой грех.

На сей раз на Тенаре одних только мистофоров собралось около пяти тысяч человек. Приехало четверо ксенагов [41] Ксенаг — вербовщик наёмников. Зачастую он потом ими и командовал. . Трое из них люди известные: афиняне Аристогейтон и Афинодор, родосец Ликомед. Четвёртый — Агафон из Пидны, македонянин. Вот его мало кто знал, обитатели Тенара привыкли, что от Филиппа ксенагом приезжает Эврилох-линкестиец, но пронёсся слух, будто он теперь назначен иеромнемоном [42] Иеромнемон — полномочный представитель государства в совете Дельфийских амфиктионов. Амфиктиония — священный союз государств, совместно защищавших святилище бога. в Дельфах.