Кевин Райан - Ван Хелсинг

Ван Хелсинг почувствовал, как голос у него становится грубее. Пальцы его сами собой начали сжиматься все крепче на горле монаха. Неожиданно рядом с ними появилась Анна и попыталась разнять их, но Ван Хелсинг был полон решимости. Особенно теперь, когда он ощущал в себе невероятный прилив сил.

– Нет... я про тебя... ничего не говорил, – прохрипел Карл.

Разумеется, Карл ведь был его другом. Карл в любом случае постарается помочь ему. И в тот же момент ярость, овладевшая так неожиданно Ван Хелсингом, начала куда-то улетучиваться. Теперь ему даже стало стыдно за свой поступок. Он отпустил монаха, и тот, повалившись на землю, жадно хватал ртом воздух, пытаясь восстановить дыхание. Ван Хелсинг посмотрел на свои трясущиеся от напряжения руки и усилием воли заставил себя успокоиться. Он резко сжал пальцы в кулаки и выдохнул весь воздух, находившийся у него в легких. Значит, «яд оборотня» даровал ему не только обостренные чувства. Сюда можно было добавить и ярость, и безумие...

Ван Хелсинг взглянул на Анну:

– Начинается, – коротко сообщил он, но по выражению ее лица сразу понял, что принцессе это было уже известно.

Правя шестеркой лошадей, несущихся по дороге в самое сердце Трансильвании, Ван Хелсинг пришел к заключению, отрицать которое уже не мог: в нем происходили перемены. У него невероятно обострились обоняние и слух, и кроме того, он начал замечать мелких зверьков даже на большом расстоянии. Это было зрение настоящего хищника.

Он не спал уже несколько дней, но, как ни странно, отлично себя при этом чувствовал. Пожалуй, это были лучшие дни в его жизни, по крайней мере, той ее части, которую он помнил. Он ощущал себя сильным, энергичным и, если так можно выразиться, более живым.

Теперь ему оставалось ждать совсем недолго. Скоро, очень скоро он превратится в монстра. Конечно, он постарается противиться изменениям, применяя все известные ему средства, которые только имеются у него в запасе, но, как бы там ни было, он уже считал себя обреченным. Видимо, проклятие Дракулы оказалось сильнее его. Впрочем, пока этого не произошло, он все еще оставался человеком. Итак, он до сих пор свободно владел волей и мог разрешить себе сделать самостоятельный выбор относительно того, как именно ему провести оставшиеся часы в облике человека.

Он обязательно спасет Франкенштейна. Значит, его последним поступком, совершенным во имя Господа и Его Церкви, все же будет не уничтожение чудовища, а сохранение невинной жизни. И в тот же миг он почувствовал, как все противоречия и сомнения тают и отходят на второй план, а вместо них в его груди растет желание помочь. Разумеется, кардинал придет в ярость, узнав о том, что он сотворил, но для него самого это будет чем-то вроде награды.

Но еще оставался и Дракула...

Ван Хелсинг хорошо понимал, что ему предстояло уничтожить вампира для того, чтобы и Франкенштейн, и Анна оказались в безопасности. Да, еще стоило подумать и обо всем остальном мире. Одновременно Ван Хелсинг почувствовал, как его собственный внутренний мир становится каким-то маленьким и ничтожным. Нет, на этот раз он не будет сражаться от имени Церкви. И он не будет спасать все человечество. Он сделает все, чтобы один-единственный невинный человек наконец обрел покой и свободу. И еще, чтобы та маленькая девочка, которая до сих пор жила внутри бесстрашной принцессы, смогла увидеть море и испытать хотя бы на несколько мгновений настоящее счастье.

Вот за это он был готов бороться и даже погибнуть.

День клонился к вечеру, когда они добрались до замка Франкенштейна. Ван Хелсинг, используя свой слух и зрение хищника, проверил местность. Опасности поблизости он не обнаружил. Ветер нес с собой запах смерти и разрушения, но он был очень слабым. Во всяком случае, за последние полчаса, пока кони мчались галопом, непосредственной угрозы Ван Хелсинг не ощущал.

Когда экипаж остановился у замка, Анна очутилась на земле со своей саблей в руке даже прежде, чем Ван Хелсинг успел соскочить вниз с козел. Через мгновение появился Карл и выдал своим товарищам маленькие бутылочки со святой водой и небольшие распятия. Конечно, это были крохи, но если говорить откровенно, то у них пока еще не было никакого плана действий, и никто из них не знал, что следует делать и как себя вести.

– Может быть, попробуем проникнуть в ту самую заднюю дверь? – предложила принцесса, и на ее губах заиграла осторожная улыбка.

Ван Хелсинг согласно кивнул. Они обошли замок и быстро отыскали потайную дверь, которой воспользовались и в прошлый раз. Но даже с новыми и более совершенными, чем у обычного человека, чувствами Ван Хелсинг не учуял здесь присутствия Дракулы, его невесты... или Франкенштейна.

Ван Хелсинг и Анна помчались вверх по лестнице, перепрыгивая через две, а то и через три ступеньки сразу, и Карл едва поспевал за ними. Через некоторое время все трое одновременно влетели в лабораторию. Ван Хелсинг сразу понял, что здесь что-то не в порядке. Его нос и уши подсказали ему это еще до того, как он увидел все своими собственными глазами. Лаборатория оказалась пуста. Куда-то исчезло все оборудование и приборы. Судя по тому беспорядку, который царил в помещении, граф и его слуги очень торопились, сворачивая здесь свою научную деятельность.

– Скорее всего они переместились в лабораторию Дракулы, – высказал свое предложение Ван Хелсинг, и самые недобрые предчувствия закрались в его сердце.

– Значит, теперь мы погибли, – с горечью в голосе произнесла Анна.

Эти слова, как острый нож, полоснули Ван Хелсинга, поразив его в самое сердце. Даже если Дракула не начнет свои опыты немедленно, все равно у Ван Хелсинга оставалось слишком мало времени до того, как он... окончательно изменится.

– Но Дракула не может оживить своих детей до захода солнца. У нас еще есть время, – напомнил Карл.

Принцесса не стала скрывать своего раздражения:

– Время? О каком времени ты говоришь? Солнце садится через два часа, а наша семья пыталась отыскать его логово вот уже на протяжении четырех столетий.

Но на Карла ее слова не произвели должного впечатления, и тон его оставался вполне серьезным, когда он заметил:

– Но на протяжении этих четырех столетий здесь не было меня. Разве я не прав?

Солнечные лучи пытались пробиться через плотные облака, нависшие над замком поместья Валериусов. И даже если сейчас можно было сказать, что битва еще не окончена, эти слова вполне заслуженно могли быть произнесены уже через пару часов. Очень скоро на землю опустится ночь. По-видимому, это будет самая длинная и самая темная ночь, которую знал мир со времен его сотворения.

– Итак, что нового тебе удалось открыть? – поинтересовался Ван Хелсинг, когда друзья, поднявшись в башню по крутой лестнице, вошли в спальню, где сейчас обитал Карл. Было очевидно, что здесь когда-то жил настоящий ученый и энциклопедист, судя по тому, как были расставлены по всей комнате реликвии, артефакты и древние рукописи.