Кевин Райан - Ван Хелсинг

Где-то внизу, по всей видимости, в помещении, которое служило темницей, находился Франкенштейн. Он был заключен каким-то образом в громадный кусок льда, и теперь Ван Хелсингу были видны только его голова и шея. Цепи от ворота проходили через лед. Дракула превзошел самого себя в жестокости, держа пленника в таком состоянии. Ван Хелсинг хорошо видел, какие страдания доставляет Франкенштейну эта ледяная тюрьма.

Сверху, разносимый эхом по шахте, донесся властный голос Дракулы:

– Доставьте мне чудовище!

Посмотрев наверх, Ван Хелсинг отметил, что шахта имела в высоту не менее трехсот футов.

– Мой хозяин пробудился, – ядовито улыбнувшись, сообщил Игорь.

Заработал ворот, и цепи натянулись. Через несколько секунд блок льда вместе с Франкенштейном оторвался от земли.

Ярость овладела Ван Хелсингом. Он бросил фонарь и принялся что есть сил раздвигать железные прутья окна. Они немного изогнулись, но сломать их Ван Хелсинг не мог, даже несмотря на свою чудовищную силу, возникшую благодаря «яду оборотня», проникшему в его кровь. Однако он не оставил попыток. Через некоторое время прутья чуть сдвинулись, и подбежавшая на помощь Анна тоже стала помогать что было силы, но все было тщетно.

Глыба льда с Франкенштейном продолжала подниматься, и Ван Хелсинг в отчаянии застыл на месте, прижавшись к железным прутьям, одновременно чувствуя, как растворяется его ярость. По пути наверх Франкенштейн успел встретиться взглядом с Ван Хелсингом, и он заметил и страх, и боль в глазах великана. Но было в них и еще что-то: он сразу узнал Ван Хелсинга. Он был благодарен ему хотя бы за то, что тот сдержал слово и попытался спасти его.

К великому удивлению Ван Хелсинга, Франкенштейн внезапно заговорил:

– Есть лекарство.

Ван Хелсинг не сразу сообразил, в чем дело:

– Что? Какое лекарство? – наконец выдавил он.

– У Дракулы есть лекарство, которое уничтожает проклятье оборотня, – пояснил Франкенштейн.

Затем великан начал исчезать. Он отправлялся наверх, где должен был встретить свою судьбу. В отчаянии Ван Хелсинг просунул руку между железными прутьями и коснулся куска льда. В последний раз он взглянул на Франкенштейна.

– Спеши! Отправляйся на поиски этого лекарства! Спасай самого себя! – крикнул вслед Франкенштейн.

Значит, Ван Хелсинг был прав! Все же Франкенштейн являлся человеком, а не чудовищем. «Значит, я не ошибся, явившись сюда, чтобы выручить его*, – пронеслось в голове Ван Хелсинга.

В этот момент он почувствовал, как его коснулись руки Анны, и она попыталась оттащить его от окна.

– Пошли! Ты же слышал, что он сказал тебе! Пойдем искать лекарство.

Ван Хелсинг лишь отмахнулся от нее. Что-то мучило его.

– Есть еще один вопрос, который я не успел задать ему.

– Какой же? – заинтересовалась Анна.

– Зачем Дракуле понадобилось хранить такое лекарство?

– Какое это имеет значение? Главное, что оно существует.

– Для меня это имеет громадное значение, – ответил Ван Хелсинг.

Он обернулся к Игорю, который молча продолжал стоять неподалеку, не вмешиваясь ни в какие разговоры.

– Зачем ему нужно такое лекарство? – обратился Ван Хелсинг к уродцу. Но тот упорно молчал. Было очевидно, что он страшится гнева своего хозяина куда больше, чем ярости Ван Хелсинга.

Не успел Ван Хелсинг предпринять какие-то действия, чтобы разговорить Игоря, как в этот момент заговорил Карл, осененный внезапной догадкой:

– Потому что единственный, кто может убить его... это оборотень.

– Та самая картина, – подхватил Ван Хелсинг, – так вот что она означала!

Ну конечно, теперь все вставало на свои места: картина изображала великую битву между двумя рыцарями, один из которых превратился в вампира, а другой – в оборотня. Вот какую подсказку оставил предок Анны своим потомкам. Это и было недостающим звеном к разгадке великой тайны.

– Но оборотни веками служили Дракуле, и он использовал их. Они всегда выполняли его поручения, – попыталась возразить Анна.

– Все верно, – согласился с ней Карл. – Но, если какой-нибудь оборотень обретал волю и переставал повиноваться, готовый сразиться с Дракулой, тому надо было позаботиться о том, чтобы снять с бунтаря проклятье прежде, чем оборотень разорвал бы его на части.

Неожиданно в мозгу Ван Хелсинга возник план действий. Теперь он довольно ясно представлял себе свое будущее. Правда, сейчас оп должен был претворять его в жизнь один, без посторонней помощи. Для Карла и Анны в осуществлении его плана таилась непосредственная опасность. Он повернулся к Игорю и властно приказал:

– Ты берешь вот этих двоих и показываешь им, где находится противоядие для оборотня.

– Ни за что.

Ван Хелсинг коснулся лезвием подбородка Игоря, и несчастный калека тут же изменил свое решение. Он боязливо улыбнулся и тихо произнес:

– Конечно, покажу.

Анна схватила Ван Хелсинга за руку и с силой дернула ее:

– Ты что, совсем с ума сошел?

Он отрицательно покачал головой:

– Нет, еще не совсем.

Карл, в свою очередь, схватил Анну за руку и встряхнул ее:

– Он прав. Как только часы начнут бить полночь, у него появится реальная возможность убить Дракулу. А нам останется только разыскать лекарство и доставить его вовремя, прежде чем наступит полночь.

– И ты тоже сошел с ума? – удивилась Анна.

– Дело в том, что я и сам частенько задавал себе этот вопрос, поэтому точно ответить тебе не смогу, – отозвался Карл.

Ван Хелсинг вынул из складок своего плаща какой- то инструмент. Это оказались внушительных размеров клещи, которые он тут же продемонстрировал Игорю.

– Каждый раз, когда ты начнешь колебаться и проявлять неуверенность или же мои друзья начнут подозревать, что ты нарочно повел их неверным путем... – Он повернулся к Анне и вручил ей инструмент. – В этих случаях будешь отрезать ему по одному пальцу вот этой штукой, – велел Ван Хелсинг.

– С большим удовольствием.

– Только не переусердствуй и оставь ему несколько пальцев на ногах, а то он не сможет довести вас до цели, – предупредил Ван Хелсинг.

Ужаснувшись, Игорь немедленно указал на две громадные винтовые лестницы:

– Та лестница, что находится справа, как раз и ведет в черную башню, где хранится это лекарство.

– А куда ведет лестница слева?

Игорь промолчал, и Ван Хелсинг, вздохнув, кивнул Анне, которая выразительно пощелкала клещами перед носом уродца.

– Она ведет в башню дьявола! В башню самого дьявола! Там хозяин заново оборудовал лабораторию. Неужели вы считаете, что я осмелился бы лгать вам?

– Думаю, что нет, если тебе только дорога твоя жизнь. – Повернувшись к Карлу, Ван Хелсинг заметил: – Если не ошибаюсь, в полночь часы бьют двенадцать раз?