Кевин Райан - Ван Хелсинг

– Совершенно верно, – кивнул Карл.

– Если я не исцелюсь с помощью этого волшебного лекарства к двенадцатому удару... – начал Ван Хелсинг, вынимая из складок плаща небольшой серебряный кол и передавая его изумленному Карлу, – тогда...

Но монах отчаянно замотал головой:

– Нет, я нипочем не смогу.

– Ты должен будешь это сделать, – настаивал Ван Хелсинг. Ему не хотелось принуждать Карла, но в противном случае это должна была бы сделать принцесса. Она способна была бы выполнить это задание, но Ван Хелсингу очень не хотелось, чтобы это была Анна. На ее долю и так выпало много испытаний, и еще одна жертва добавила бы ей мучений.

Карл кивнул и послушно взял кол. Ухватив Игоря за шиворот, он подтолкнул уродца к лестнице:

– Веди нас, – коротко приказал Карл.

Ван Хелсинг заглянул Анне в глаза. Ему показалось, что в этот момент время остановилось. Так же, как и он, Анна была перепугана, но готовилась к тому, что ей, возможно, придется совершить. В ее глазах он увидел и частичку самого себя, но это был уже другой человек: новый, энергичный и полный желания жить дальше и познавать мир. Но, что самое главное, он увидел в этих глазах нечто такое, ради чего стоило продолжать борьбу. Он разглядел нечто большее, чем простое и естественное желание узнать свое прошлое.

Как будто подслушав его тайные мысли, Анна сказала:

– Не беспокойся, мы обязательно найдем это лекарство и придем к тебе на помощь вовремя.

Ван Хелсинг понимал, что это было практически невозможно, но в тот момент он не сомневался, что принцесса сдержит свое слово.

Анна повернулась, чтобы последовать за Карлом, но Ван Хелсинг взял ее за руку и задержал:

– Если вы опоздаете хоть на миг, беги отсюда что есть сил, – предупредил он.

Анна кивнула, но он чувствовал, что не может отпустить ее.

– Пожалуйста, не опаздывай с лекарством, – напоследок попросил он.

Она улыбнулась и уже сделала шаг в сторону, но он снова притянул ее за руку. Оставалось еще кое-что, что ему нужно было прояснить. Ван Хелсинг привлек девушку к себе и страстно поцеловал ее в губы. Потом последовал нежный поцелуй и, наконец, еще один, и снова страстный. Она отвечала ему полной взаимностью. «Яд оборотня» в его жилах, страшный план Дракулы, способного уничтожить весь мир, его собственное неизвестное прошлое – все это было забыто, и Ван Хелсинг почувствовал, как все его существо растворяется в этой чудесной женщине. И тут Анна удивила его в очередной раз: она поступила так, как он сам, наверное, никогда не смог бы: она решительно высвободилась из его объятий и отошла в сторону. Бросив на Ван Хелсинга прощальный взгляд, полный надежд и обещаний, принцесса побежала догонять Карла.

Дракула внимательно следил за тем, как его двергеры в последний раз проверяют все приборы Виктора Франкенштейна. На этот раз граф решил подстраховаться, и чудовище было не просто привязано к столу ремнями: некоторые их застежки были приклепаны к его грудной кости. Монстр отчаянно протестовал и громко кричал. Граф приблизился к нему и поинтересовался:

– На что же ты жалуешься?

В этот момент, как будто в ответ на этот вопрос, вся лаборатория словно ожила. Огромные электрические дуги от динамо-машин засверкали, отражаясь в стенах. Заработали всевозможные приборы, загудела, зажужжала аппаратура. Здесь должна была рождаться новая жизнь.

– Вот за этим тебя и создали: чтобы доказать, что Господь Бог не единственный, кто может сотворить жизнь! – выкрикнул Дракула таким тоном, которым объясняют прописные истины непонятливому ребенку.

Вращая маховик, граф начал поднимать стол с чудовищем под крышу башни:

– И вот теперь ты подаришь жизнь моему потомству, – закончил он.

Чудовище пронзительно закричало в бессильной злобе, сопротивляясь воле графа. «Как это типично для всех живых существ: они не в состоянии думать о том, что выходит за рамки их примитивного существования», – рассуждал вампир. Чудовище Франкенштейна не понимало или не хотело понимать, что оно является частью новой эры, которая очень скоро должна наступить. И на пепелище старого мира Дракула создаст новый мир, по своему образу и подобию.

Граф отвернулся и принялся более энергично крутить маховик.

Ван Хелсинг помчался вверх, сначала перепрыгивая сразу через две ступеньки, потом через три. Сердце его бешено колотилось, когда он почувствовал, что очень скоро окажется в лаборатории... рядом с Франкенштейном... и Дракулой.

Вблизи гигантской винтовой лестницы обнаружился пролом в скале, и Ван Хелсинг заглянул туда. Теперь он находился на половине пути до лаборатории, а внизу чернела пропасть глубиной с многоэтажный дом. Где-то наверху вспыхивал огонь и слышался шум работающей аппаратуры. Ван Хелсингу уже недолго оставалось ждать.

Он прыгнул на цепи, свисающие с верха шахты и уходящие куда-то вниз. В этот момент какие-то предметы выпали у него из плаща. Но сейчас это не имело значения. Никакое оружие не смогло бы сыграть решающей роли в этом последнем поединке. Чтобы победить Дракулу, требовалось только одно оружие, а оно уже находилось внутри него самого.

Он начал взбираться по цепи, постепенно набирая скорость, пока руки его не стали мелькать так быстро, что за ними нельзя было уследить глазом. Он стремительно поднимался вверх. Теперь он осознал, что страх за себя и за свое будущее растаял в его душе. Теперь ему не терпелось схватиться с врагом. Он жаждал быстрее вступить в последний бой.

И этот момент должен был наступить очень скоро.

Игорь провел Анну и Карла вверх по лестнице в башню. Было совершенно очевидно, что сейчас преданный слуга Дракулы переживал настоящую борьбу внутри себя. Если он будет продолжать помогать врагам графа и его хозяин узнает об этом, то сразу же убьет его. Если он откажется помогать им, Анна пустит в ход свои клещи. К счастью, сейчас Игоря больше заботила реальная опасность остаться без пальцев. Вскоре выяснилось, что этот урод мог передвигаться достаточно быстро, стоило только прикрикнуть на него. Кроме того, ему, видимо, хотелось остаться в живых, и он пока что беспрекословно выполнял приказы монаха и принцессы.

Наконец они дошли до лестничной площадки, возле которой под аркой открывалась сводчатая дверь, ведущая в какое-то помещение, и за этой дверью, по всей вероятности, хранилось драгоценное лекарство, которое должно было спасти Ван Хелсинга. И хотя Анна не смогла уберечь брата, теперь она была уверена в том, что не подведет человека, который уже дважды приходил к ней на помощь и спасал ей жизнь. И это было не единственной причиной, почему Анне так хотелось спасти Ван Хелсинга. И она сама уже не раз признавалась себе в этом. Когда она заглянула в его глаза в тот последний раз, когда они поцеловались, она увидела то, о чем уже почти забыла в последние годы: она увидела, как вспыхнула в этих глазах надежда на будущее.