Кевин Райан - Ван Хелсинг

Кроме того, она успела проследить и за Карлом, когда он, с помощью рясы, все же поднял шприц с пола. Ткань тут же задымилась, и в ней образовалась дыра. Монах вскрикнул от боли и подпрыгнул, когда кислота начала обжигать ему пальцы, но все же каким-то чудом удержал шприц в руке. Увидев, что Элера полностью занята собой и на какое-то время не представляет для них опасности, Анна решила воспользоваться благоприятным моментом. Схватив отколовшийся от сосуда осколок стекла, она зачерпнула им немного вязкой жидкости и, подбежав к воротам, выплеснула содержимое на прутья. Как девушка и предполагала, железо начало плавиться, открывая пленникам путь к спасению.

– Бежим! – крикнула она Карлу, и монах тут же бросился к выходу, одновременно чувствуя, как шприц продолжает прожигать его рясу. Когда он подбежал к воротам, Анна подтолкнула его вперед, и он вылетел из комнаты.

– Бежим! Вперед! – Но прежде чем она успела выскочить сама вслед за монахом, жесткая рука, как будто выкованная из железа, схватила ее и развернула на сто восемьдесят градусов. На нее снова смотрели беспощадные глаза Элеры, а ожоги на лице затягивались и исчезали с каждой секундой.

– Ты никуда не уйдешь отсюда, пока я не разрешу тебе.

– Беги скорей, Карл! – прокричала Анна.

– А я дам свое разрешение только после того, как ты умрешь, – умильным голосом добавила Элера.

Теперь принцесса увидела, что лицо невесты Дракулы полностью восстановилось после страшного действия кислоты. Анна понимала, что теперь у нее начнутся серьезные неприятности. В последний раз, когда Элера находилась от Анны совсем близко в танцевальном зале Будапештского замка, принцесса не на шутку перепугалась, но сейчас чувствовала себя спокойно и уверенно, потому что сила предков Валериусов перешла в нее и поддерживала ее дух.

Но если Анна обладала смелостью, то на стороне Элеры по-прежнему оставалась нечеловеческая сила. Невеста Дракулы схватила Анну поперек туловища и швырнула к противоположной стене комнаты, так, как обиженная девочка иногда поступает с надоевшей куклой. Принцесса покатилась по полу, и ее сабля выпала из рук, отлетев куда-то в сторону.

В это время Ван Хелсинг одним прыжком преодолел пространство между открытым стеклянным куполом и крышей, аккуратно приземлившись на каменную площадку. Теперь его заметили два двергера, которые тут же начали наступать на противника с обеих сторон. Один держал в руках железный лом, другой – кувалду.

Существа оказались довольно ловкими и сильными, и несколько дней назад Ван Хелсингу пришлось бы туго. Но в сложившейся ситуации у него не было никаких проблем. Одной рукой схватившись за железный лом, он подпрыгнул и ударил второго двергера ногой в живот. Правда, вытащить лом из рук упрямого создания оказалось не так-то просто.

Тогда Ван Хелсинг, не раздумывая, скинул двергера вместе с его ломом с крыши. Адская тварь перелетела через невысокую зубчатую стену башни, отправляясь в далекое путешествие вниз.

Повернувшись на сто восемьдесят градусов, Ван Хелсинг приготовился сразиться со вторым двергером, который к этому времени уже успел прийти в себя, встать на ноги и приготовиться к следующей атаке. Это был отчаянный поступок несчастной твари, всю свою жизнь прослужившей злой воле Дракулы. Ван Хелсингу почти не пришлось прилагать никаких усилий, чтобы отправить и его с крыши вслед за товарищем.

Разделавшись со слугами графа, Ван Хелсинг бросился вперед. Он спешил туда, где был подвешен прозекторский стол с Франкенштейном. Вокруг не переставали сверкать молнии, а гром гремел почти без перерыва. Ван Хелсинг с ужасом и болью увидел, что три широких металлических обруча, удерживающих великана на столе, были с помощью заклепок прочно прикреплены к его грудной кости.

Когда Франкенштейн увидел Ван Хелсинга, на лице великана отразилось великое изумление, благодарность и... счастье. Ван Хелсинг понимающе кивнул и заявил:

– Будет очень больно, придется потерпеть.

Великан заскрипел зубами:

– Что ж, я уже привык к боли.

Ван Хелсинг хорошо понимал его:

– Ну, по крайней мере, испытывая боль, ты понимаешь, что еще жив.

Применяя свою новую нечеловеческую силу, Ван Хелсинг легко справился с первым металлическим обручем, срывая его с груди великана. Тот даже не застонал.

Но прежде чем Ван Хелсинг успел ухватиться за второй обруч, сверкнула молния, ударившая в проводник тока над столом. В тот же момент Ван Хелсинг взлетел в воздух, словно его подбросила чья-то невидимая мощная рука, и услышал жуткий крик Франкенштейна.

Падая, Ван Хелсинг ударился обо что-то жесткое. Однако ему удалось уцепиться за крышу башни и таким образом спастись. Он знал, что внизу находится пропасть глубиной в шестьсот футов, хотя дна ледяного каньона не было видно.

Он держался за крышу всего двумя пальцами... всего два пальца разделяли его жизнь и бездну. Но ставкой здесь была не только его собственная жизнь. Еще несколько дней назад борьба могла бы закончиться именно на этой минуте, но с тех пор многое успело измениться. В первую очередь изменился он сам.

Ван Хелсинг собрался с силами и, подтянувшись, уверенно ухватился за камень двумя руками.

Дракула взглянул наверх в тот момент, когда молния осветила небо и ударила в проводник тока, отчего энергия от прозекторского стола сразу побежала по проводам. Приборы тут же зафиксировали перегрузку, некоторые из них сразу взорвались, и теперь вся лаборатория наполнилась искрами и огнем. Один из двергеров, объятый пламенем, отчаянно бегал по помещению, ища спасения.

Дракула только улыбнулся и, обращаясь к грозе, приказал:

– Даруй мне ЖИЗНЬ!!!

В тот же миг он почувствовал, как энергия начала перетекать из лаборатории через все имеющиеся здесь двери, трещины и даже сквозь камень. Она бежала по проводам к его детям, и граф ощутил, как эта энергия – сила – сама жизнь – наполняют каждого его отпрыска.

Анна, пошатываясь, поднялась на ноги. Элера направлялась к ней, при этом сохраняя удивительное спокойствие. Принцесса бросилась к ближайшей стене и выхватила факел из крюка. Затем, развернувшись, она выставила руку с факелом вперед, намереваясь напасть на Элеру, но та, как-то странно улыбнувшись, с легкостью задула пламя. Потом она таким же образом потушила все остальные факелы, и уже через несколько секунд комната погрузилась во мрак.

Элера хорошо видела в темноте, и это давало ей значительное преимущество перед противницей. «Как будто ей не хватает других преимуществ», – с досадой думала Анна, спотыкаясь и на ощупь пробираясь к стене. Потом она начала потихоньку приближаться к воротам. Но ей по-прежнему не хватало пространства для маневра.