Джон Томпсон - Смертельная битва. Новая схватка

- Я не дочь мультимиллиардера… - неожиданно резко оборвала Рита своего собеседника. Она обиделась, что тот назвал ее «совсем ребенком», и ей стало почему-то немного стыдно за свое темно-синее платье, перешитое из старого бабушкиного. У нее не было родителей, которые покупали бы ей обновки. Девушка снова уткнулась в книгу, давая актеру понять, что разговор прекращен.

Джонни Кейдж пропустил ее замечание мимо ушей, и еще рассказывал о том, что попытки воспроизвести ткань искусственным путем в лабораториях окончились неудачей, поскольку требовалась по меньшей мере тысяча лет, чтобы вырастить подобный парус, молекула за молекулой, под различными видами излучений, в абсолютном вакууме…

Рита не слушала увлекшегося актера, а сосредоточенно изучала труд профессора Крупника.

Лю Кенга мучил кошмар. Он понимал, что спит, однако то, что происходило во сне, не позволяло ему окончательно проснуться и стряхнуть наваждение. Лю Кенгу снилось, что он находится на террасе буддийского монастыря в той местности, где он провел детство, и прямо перед ним стоит некий незнакомец. От чужака исходит непонятная злая сила. Этот незнакомец стоит спиной к свету. Воротник его кожаного черного пальто поднят, а шляпа, давно утратившая форму, надвинута на самые глаза. Ту часть лица, которая могла быть видима, чужак прикрывал, потирая подбородок рукой в черной перчатке. Леденящая сила стремительно обволакивает Лю Кенга и лишает его возможности двигаться и даже говорить.

- Я, Шанг Цунг, убил твоего брата. На очереди – ты! – громоподобным голосом произнес страшный незнакомец.

«Нет!» - пытался закричать Лю Кенг, но даже не смог открыть рта.

- Я, Шанг Цунг, убил твоего брата, завладел его душой, а следующий – ты! – опять прогремел голос черного незнакомца.

«Нет!» - снова хотел закричать Лю Кенг и снова безуспешно. Он попытался сдвинуться с места и, к его удивлению, ему это удалось. Неожиданно вернулся и дар речи.

- Я буду с тобой драться! – яростно прокричал он, а вместо ответа услышал зловещий хохот. Тогда Лю Кенг, с решительностью и смелостью, как и подобает лучшему профессиональному бойцу подпольной лиги, двинулся в атаку. Однако черный незнакомец принял боевую стойку и сделал стремительный выпад вперед. Его движения были столь быстры, что Лю Кенг не успел среагировать и получил болезненный удар в челюсть. Второй удар Лю Кенг заблокировал скрещенными руками, но незнакомец развернулся корпусом, и его правая нога с разворота угодила Лю Кенгу в ухо. Голова от удара загудела, словно это был колокол. Лю Кенг уже не совсем хорошо соображал, и незнакомец, пользуясь преимуществом в росте и физической силе, а также тем, что противник оглушен, начал наносить удар за ударом. Лю Кенг слабо оборонялся, пытался делать ложные выпады, но уже не мог собраться с силами, чтобы нанести мощный контрудар и заставить внезапного врага хоть на время отступить. Всего две или три секунды Лю Кенгу были необходимы для того, чтобы прийти в себя.

Но страшный противник нанес чудовищной силы удар ногой в живот, и Лю Кенг упал. Едва он очутился на земле, как услышал яростный рев, словно это разверзлись врата ада, и сам Дьявол испустил победный клич. Парень уже ожидал, что враг переломит ему хребет, прыгнув сверху и нанося удар прямыми ногами… Лю Кенг истошно заорал, припоминая, что это всего лишь сон, кошмар, и, чтобы не погибнуть, ему надо просто проснуться…

Когда Лю Кенг очнулся, покрытый липким потом, он мгновенно вскочил на ноги. Давящая, громадная тяжесть лежала у него на сердце.

Лю Кенг подошел к журнальному столику. Да, она, вчерашняя телеграмма, существовала в действительности.

«Брат умер. Дедушка», - было написано на бланке.

Лю Кенг охватил руками голову. То непоправимое, что могло произойти, произошло. Если бы он не уехал из монастыря демонстрировать белому свету свое умение сражаться многими видами древней борьбы, то брат остался бы жив.

«Что за дурацкий кошмар мне приснился? – подумал Лю Кенг. – Что мне делать? Расторгнуть контракт на выступления и вернуться в монастырь, расспросить дедушку, как умер брат?..»

Лю Кенг никогда не был склонен чересчур предавался раздумьям. Через два часа он уже сидел в самолете, направлявшемся на Тибет.

- Человек веками не устает воспевать силу своего духа. Он полагает, что для этого у него есть все основания, - говорил Лю Кенгу его дедушка, изможденный постами седовласый старец. – Но так считают только грубые материалисты, и они всегда терпят крах под ударами судьбы, в конце концов осознавая свою слабость и величие Космоса.

Никто толком не знал, сколько старцу лет. Сам он утверждал, что ему перевалило за сотню. Но Лю Кенг знал, что это не так.

- Так вот, внук, - продолжил свою мысль дедушка. – В мире все значительно сложнее, и человек никогда не был единственным хозяином Вселенной. Религия наших предков утверждает, что именно человека Всевышний одарил сознанием, мыслительными способностями и мудростью для того, чтобы увеличивать в Поднебесной количество добра. Но есть и сила темная, сила Дьявола, которая пытается овладеть нашим миром. Твой брат погиб, сражаясь с представителем черных сил…

Лю Кенг был согласен с дедушкой. Неповторимость души, кочующей из жизни в жизнь, из тела в тело – вот главная тайна, над разгадкой которой бились тысячи его предков – последователи древней восточной религии – тантризма. Дедушка был членом касты жрецов и прошел через все стадии жизни, предписываемые традицией. Вначале он был, как и подобает, учеником и под руководством наставника гуру заучивал мантры Вед. На второй стадии он вступил в брак и стал образцовым домохозяином. Он выполнял все необходимые для процветания семьи обряды, приобретал имущество, растил детей. Когда у него уже родился внук, а это был Лю Кенг, дедушка удалился в лес, где углубился в изучение древнейших текстов. После чего он он стал одиноко скитающимся аскетом и пришел к постижению многих истин, закрытых для простых смертных. Это дало ему возможность занять важный пост в монастыре и участвовать в монастырском совете. Дедушка по-прежнему верил в неизбежный круговорот судеб и тщетность всех попыток изменить несовершенный мир. Он практиковал интегральную йогу, владел большинством видов восточных единоборств и критиковал ограниченность рассудочного познания.

Однако Лю Кенг соглашался не со всеми установками древнейшей восточной религии. Вместо инерции Лю Кенг предпочитал силу, вместо смерти – жизнь, а вместо фатальности – свободу. Он мыслил на западный манер и считал, что в мире правят страх, любовь и ненависть, и поэтому он должен был отомстить за смерть брата. Когда он не сможет сражаться, тогда, ладно, пусть его действиями руководят иные помыслы, но пока он полонсил и энергии – он найдет убийцу.