Игорь Валериев - Ермак. Поход

подразделению и активно поучаствовать в русско-китайском походе. А то столичная жизнь

достала!

Все эти мысли пролетели в моей голове, пока любовался приближающимся берегом под

комментарии капитана Морозова. Он был очень говорливым человеком. Сыпал слов сто в

минуту. И ему было достаточно кивков головы от собеседника и редких слов, типа «да»,

«конечно», и такое прочее.

Между тем мы вышли на рейд, где стояли два корабля: стройный двухтрубный крейсер

«Адмирал Корнилов» и величественный, великолепный четырёхтрубный крейсер «Россия». Я с

большим интересом рассмотрел корабли, мимо которых мы проходили. А потом под монолог

Виталия Викентьевича начал рассматривать бухту и берег. Знаменитый Порт-Артур

расстилался передо мной.

Трехплечая или треххолмная Желто-золотая гора, китайская «Хуан-Цзинь-Шань», высоко

уходя к небу, расставила над городом свои надежные каменные объятия. В течение многих

веков разные народы хозяйничали на этой горе: китайцы, чжурчжени, монголы, манчжуры и

японцы. Теперь ею командуют русские и ее утесы и скрытые в них батареи являются надёжной

защитой для разбросанного внизу теперь уже русского города.

«Будем надеяться, что, через четыре года, Золотая гора в Порт-Артуре не узнает той участи, которая была в моём мире, а получит не менее славную, но более счастливую» - подумал я, рассматривая открывающуюся панораму.

Потихоньку втягиваемся в бухту. Направо и налево торчат острые красные слоистые скалы, с

расположенными на них батареями. У молчаливых, но грозно глазеющих орудий, под

деревянными зонтиками, стоят часовые с обнаженными шашками и посматривают на

проходящее судно.

Два белых остроконечных камня на горе, поставленные один выше другого, указывают судам

створ, по которому они должны входить в гавань в узком проходе, между Тигровым хвостом и

Золотой горой.

Вошли в гавань и оказались в скоплении различных судов. На пароходах под разными флагами

стучат и визжат лебедки, кричат на разных языках матросы. Вот китайцы на расписной джонке

дружно поднимают рыжий промасленный парус, и с каждым рывком хором вскрикивают. От

западной стороны гавани, где, по словам Морозова, находится пристань морского пароходства

и вокзал строящейся Манчжурской железной дороги, доносится лязг стукающихся вагонов и

свистки паровозов. Шум и разноголосый гам стоит над гаванью.

«Здравствуй, Порт-Артур, город русской боевой славы. Надеюсь, в этом мире ты не сдашься. А

я тебе помогу. За четыре года, если с умом взяться, можно многое успеть», - с этими мыслями я

по совету капитана Морозова отправился в каюту одевать парадный мундир. Виталий

Викентьевич пообещал провести экскурсию по городу и тем местам, где русские офицеры

могут замечательно и экзотично отдохнуть. Стоянка парохода в Порт-Артуре была рассчитана

на три дня. Большое количество груза надо было выгрузить и загрузить.

Глава 1. Политинформация.

Я стоял перед трапом, ожидая Морозова. «Парадная форма офицера Генерального штаба явно

не для этого климата. Жарковато, быстрее бы в какую-нибудь тень нырнуть. А ведь только

тридцатое мая. Что же будет дальше», - лениво текли мысли в моей голове.

- Тимофей Васильевич, извините, несколько задержался. Собирал вещи, - услышал я за спиной

голос Виталия Викентьевича и развернулся к нему.

Надо было видеть лицо Морозова. Всё время, как капитан стал пассажиром парохода в Шанхае, он видел меня только в лёгком белом кителе, который я специально захватил в дорогу, предполагая жару в пути. Наград я на нём не носил, поэтому при нашем знакомстве, Морозов, который был старше меня лет на шесть, и четыре года назад закончил Николаевскую академию, по своей воле взял надо мною шефство, знакомя со спецификой службы на Квантуне и на

Дальнем Востоке. С учётом его любви к разговору, о себе я Морозову практически ничего за

полтора суток не успел рассказать.

- Да… Это… Как же… У нас же войны-то давно не было… Тимофей Васильевич, а где вы

«клюкву» и Георгия заслужили? – промямлил капитан, удивлённо разведя руками. На его

мундире не было ни одной награды.

- Виталий Викентьевич, Вы обещали меня познакомить с хорошим местом отдыха. Вот там за

столом, который не качается, я вам всё и расскажу. Не здесь же разговаривать.

- А я думал, что взял над молодым выпускником альма-матер шефство и учу его жизни, -

удручённо произнёс Генерального штаба капитан. – Однако, Вы хитрец, Тимофей Васильевич, за полтора суток, что мы знакомы, я о вас ничего не узнал. Зато о себе рассказал всё, начиная с

рождения.

- Виталий Викентьевич, дорогой, ведите меня скорее куда-нибудь в тень. А то я сейчас, как

снегурочка растаю. Это вы уже акклиматизировались здесь, а я ещё два месяца назад был в

заснеженном Петербурге. Признаюсь, наши мундиры для такой жары не подходят.

- Ну что Вы, Тимофей Васильевич, какая же это жара. Сейчас прохлада. Но лучше

действительно быстрее добраться до места, где мы сможем отдохнуть. В море я себя не очень

комфортно чувствую. Наверное, поэтому у меня появляется излишняя болтливость. Приношу

извинения, если надоел вам своими разговорами, - произнёс Морозов, когда мы спускались с

ним по трапу на пристань, где наблюдалось несколько джинрикш.

Европейцы сокращенно называют джинрикшей, перевозящих людей в колясках, рикшами.

Японцы первые завели у себя этот простой и самый дешевый промысел человеческого извоза и

дали ему название. Я столкнулся с таким способом передвижения во Владивостоке, когда

сопровождал Николая в путешествии к его невесте. Но прокатиться на такой коляске, тогда не

пришлось. Да и цесаревич не стремился. Видимо, ему запомнилась поездка в Японии, когда

чуть головы не лишился.

«Сегодня впервые придётся прокатиться на человеке», - подумал я, устремляясь за Морозовым, который уже садился в одну из колясок, показав мне рукой на другую.

Место отдыха, куда нас по указанию капитана подвезли джинрикши, находился в грязном

переулке, в самом начале китайского квартала. Двухэтажный дом в китайском стиле: внизу

бакалейная и виноторговля, наверху, по словам Морозова, ресторан со смешанной европейско-

китайской кухней.

Мы поднялись наверх и заняли отдельный кабинет. По стенам висели картины, рисованные по

стеклу и изображавшие не только идиллические домики с прекрасными китаянками, но и

военные крейсера Поднебесной, под которыми лиловая вода клубилась барашками. Комнату

украшали полинявшие зеркала и искусственные цветы, яркие и пестрые.

- Для той разрухи, которая всё ещё царит в Порт-Артуре, очень неплохое местечко, Тимофей