Игорь Валериев - Ермак. Поход

длинными очередями без всякой пристрелки. Резко развернувшись, я увидел, что и на левой

опушке леса, которая граничила с берегом Пэйхо, галопом несутся наши казаки, а за ними

мчатся всадники, не совсем похожие на представителей регулярной армии. В гущу этой

конницы и ударил наводчик, и очень удачно ударил, ссадив на землю за несколько секунд

десятка два всадников. Оставшиеся в живых не выдержали столь меткого огня и свернули к

реке, скрывшись под её берегом. Казачки, увидев результаты стрельбы, направили коней к

нашему пригорку. Вот только было их всего шесть человек и хорунжего Тонких среди них я не

увидел.

Между тем, морпехи грамотно и уверенно перебежками отходили от леса, прикрывая друг

друга. Вскоре первые американцы достигли нашего пригорка и продолжили отступление

дальше. Капитан Росс, проходивший мимо нас шагах в ста, приветливо помахал рукой, потом

поклонился, прижав обе руки к груди, закончив выражение признания за оказанную нами его

отряду услуги, отданием чести.

«Выражай, выражай благодарность за помощь, - подумал я, бросив ладонь к срезу фуражки. -

Если бы китайские всадники ударили твой отряд с двух сторон во фланги, через пару минут от

него ничего бы не осталось. А так потерь пока не видно. Ни одного тела в американской форме

на земле не лежит. Только вот куда-то пушки делись?».

- Ваше высокоблагородие, разрешите к вам присоединиться, - услышал я за своей спиной.

Развернувшись, узрел молодого казачину с шикарным чубом и щегольскими усиками, придававшими его лицу нагловатое и в тоже время хитрое выражение. Несмотря на молодость, казак носил лычки младшего урядника.

- Урядник, где хорунжий Тонких? – спросил я казака.

- Ссадили его, Ваше высокоблагородие.

- Где и как?

- Мы вдоль реки пошли, там за лесом где-то через полверсты деревня китайская будет. Мы

вошли в неё, начали по фанзам шарить. Они все пустые были, как и раньше в других посёлках, пока мы до конца деревни не дошли, - казак замолчал и потряс головой.

- Дальше рассказывай, - поторопил я урядника.

- В конце деревни очень большой двор был обнесенный забором. А за ним много всяких

строений. Мы к воротам только сунулись, а они сами распахнулись и оттуда китайцы полезли, а

с околицы всадники показались. Ну, мы и задали назад стрекача. Только хорунжего нашего то

ли арканом, то ли ещё как-то из седла вытащили, да Мишку за ним тоже ссадили между фанз.

- Какого Мишку? – задал вопрос, подошедший Муравский.

- Брата родного моего, старшего урядника Зарубина, Ваше высокоблагородие. А потом уже, когда мы из-под берега начали выбираться, эти ироды коней у казака Гагаркина, да Ерилова

убили. Те к реке в камыши побежали. Может и ушли от китайцев. Вот такие дела, - младший

Забелин удручающе покачал головой.

- Да… Невеселые дела, - удручённо произнёс Виктор Александрович. – Тонких жалко. Совсем

ещё мальчишка.

- Ох, ты, матерь Божья, - удивлённо произнёс Зарубин, глядя мне за спину.

Развернувшись, я увидел впечатляющую картину. Из леса, который по фронту тянулся где-то на

полверсты, выходили одна за другой шеренги китайцев. Показалась, что из-за деревьев

выплеснулась темно-синяя волна, так как большинство из воинов Поднебесной были одеты в

одежду синего цвета.

- Их уже больше двух тысяч получается, - нервно произнёс Муравский, осматривая строй

китайцев, к которому присоединялись всё новые воины.

- Вот и я думаю, где же мы их всех хоронить-то будем, - задумчиво произнёс я, думая о том, как

выкрутиться из создавшейся ситуации.

- Вы ещё шутить можете в такой обстановке, - попытался улыбнуться капитан.

- Как бы они нас не похоронили, Вашвысокбродь, - произнёс урядник и нервно хохотнул. –

Пропал Мишка, не выручишь брата теперь. Вона их сколько.

- Виктор Александрович, давайте-ка сворачивайтесь с позиций и направляйтесь к нашему

лагерю. А я с казаками вас прикрою. Вы только коня мне своего оставьте.

- Хорошо, господин капитан. Начинаю отход.

- Зарубин, а ты давай с казаками на верхушку пригорка. Полежим там, полюбуемся на такое

количество китаёзов. Может и постреляем по ним чуток. Глядишь, они испугаются и не пойдут

вперед. Как думаешь, Зарубин?!

- Всё шутите, Ваше высокоблагородие, - невесело усмехнулся урядник. – Если они вперёд

пойдут от нас и мокрого места не останется.

- Не так страшен чёрт, как его малюют. Глядишь, перемелется, и мука с хлебом будут. Давай за

своими.

Отступление прошло спокойно и без эксцессов. Китайцы дождались, когда двуколки с

пулемётами, а потом и я с казаками добрались до основных сил отряда и лишь тогда двинулись

вперёд. Пройдя шагов триста, они остановились где-то метров за восемьсот до нашей первой

линии. В это время на правом фланге китайских войск заклубилась пыль, в которой можно

было рассмотреть большой отряд конницы. По моим прикидкам, перед нами выстроилось около

четырёх тысяч пехоты и тысячи конницы. И это были именно войска, а не банда ихэтуаней.

- Тимофей Васильевич, может быть, Вы объясните столь непонятное поведение китайцев. Они

стоят уже пять минут и ничего не предпринимают? – обратился ко мне подполковник

Савицкий, когда я, вернувшись с пригорка, подошёл к группе офицеров нашего отряда, собравшихся для получения приказа.

- Господин полковник, судя по знамёнам с изображением «Не» - это войска генерала Не Ши

Чэна, командующего войсками Печилийской провинции. Ещё недавно он сам громил банды

ихэтуаней, а сейчас, вернее всего, объединился с ними. За казаками, которые ушли с хорунжим

Тонких, гнались бандиты-боксёры. Но насколько я понял из того, что вижу, генерал Не с нами

воевать не хочет, но и пропустить в Тяньцзинь, видимо, не может. Возможно, приказ какой-то

получил. Предположений множество, но где истина я, думаю, мы не узнаем.

- И что вы предлагаете?

- Вступить с ними в бой – это самоубийство. У них десятикратное превосходство в живой силе.

Нам одной конницы хватит. Поэтому предлагаю отступление. Разведку мы провели, почти до

самого Тяньцзиня. Противника потрепали. Потери у китайской конницы составляют минимум

пятьдесят всадников.

- Вы значительно преуменьшаете, господин капитан, - перебил меня Муравский. – Я считаю, что потери составили около сотни китайцев.

- Да можно и двести в отчёте написать. Как говорил генералиссимус Суворов, «чего их

басурман жалеть», - сказал я и, переждав смешки офицеров, продолжил. – Генерал-майор

Стессель, отдавая приказ на разведку дороги, прямо указал, что при встрече превосходящих сил

противника, отступать. Мне страшно представить, что будет, если китайцы всё-таки атакуют