Игорь Валериев - Ермак. Поход

быстро организовал телеги для перевозки раненых в больницу общины сестёр милосердия.

Бутягины и Беневская-младшая отправились сопровождать своих пациентов, а я вместе с

Георгием Михайловичем отбыл на доклад военному губернатору.

- Господин капитан, как Вы считаете – этот инцидент провокация ихэтуаней или китайских

властей? – задал мне вопрос, по окончании моего представления и доклада, генерал-лейтенант

Грибский, чем-то похожий из-за седой шевелюры, носа с горбинкой и пронзительного взгляда

из-под черных бровей на белоголового орлана из семейства ястребиных.

- Ваше превосходительство, капитан парохода «Михаил» доложил, что китайские таможенники

ссылались на приказ айгунского амбаня, а открыть огонь по пароходам приказал китайский

офицер в звании цаньлин, что соответствовало командиру полка в нашей армии, - я не опустил

глаз под тяжёлым взглядом губернатора. – К сожалению, я не знаю, о чём разговаривал

полковник Кольшмидт с китайскими чиновниками, он тяжело ранен в грудь и находится в

бессознательном состоянии, но я видел, как казаки прикладами выгоняли с палубы «Селенги»

китайцев. Поэтому считаю, что требования, которые они высказали, были оскорбительными для

российской империи. Иначе, Виктор Брунович, как спокойный и выдержанный офицер, так бы

не поступил.

- Я услышал Вас, господин капитан, - губернатор на пару мгновений задумался, а потом

произнёс. – Как офицера для поручений при штабе Приамурского военного округа я попрошу

Вас пока исполнять вместо Виктора Бруновича обязанности комиссара в пограничной страже

Амурской области. Тем более мне доложили, как вы пять-шесть лет назад гоняли по Амуру

хунхузов.

- Слушаюсь, Ваше превосходительство.

На этом мой доклад и представление военному губернатору Амурской области закончились.

Пора было подумать, где преклонить голову, да и о местопребывании Бутягиных и Беневской, особенно последней, как одинокой девицы, надо было что-то решать.

Я стоял на крыльце резиденции военного губернатора и думал, куда направиться в первую

очередь. Солнце уже начинало садиться за горизонт.

- Здравия желаем, Ваше высокоблагородие. Рады видеть вас в Благовещенске, - прервал мои

мысли дружный хор из нескольких голосов.

Повернув голову, я увидел двух молодых казаков и приказного постарше.

- Не узнаете, Ваше высокоблагородие?! Приказный четвертой сотни Журба Григорий. Зимой

девяносто пятого ваша и наша сотни в устье Сунгари большую банду хунхузов шедшую из

Лахасусу разгромили. А вы тогда мне жизнь спасли.

Я смотрел на статного казака, у которого от левого виска через бровь, всю щеку, скрываясь в

усах, шёл глубокий шрам.

- Если бы Вы тогда варнака в шею шашкой не ткнули, то он мне бы голову снёс, а так только

метку оставил на всю жизнь, - видя, что я не могу вспомнить, произнёс казак. – А потом после

боя ещё и перевязку сделали. Успокаивали, что глаз на месте, и вы ещё на моей свадьбе

погуляете, так как любая казачка за такого героя замуж пойдёт.

- Братец! Живой остался! - я спустился с крыльца и заключил казака в объятия. Молодые казаки

смотрели на эту картину круглыми от удивления глазами.

Когда я разжал объятия, Журба сделал шаг назад и, сняв фуражку, в пояс поклонился.

- Спаси и сохрани Вас Господь, Ваше высокоблагородие, - казак перекрестился. – Мамка с

батькой и жена постоянно за ваше здравие свечи в церкви ставят.

- Значит, нашёл свою казачку? – с улыбкой спросил я.

- Нашёл, - приказный счастливо улыбнулся. – Сыну второй год уже идёт. Скоро у него

братишка или сестрёнка появится. А тут мобилизация, будь неладны эти узкоглазые.

Я достал кошелёк, из которого извлёк золотой полуимпериал.

- Возьми, братец, на зубок сыну, раз на свадьбе, как обещал, не смог побывать.

- Спасибо, Ваше высокоблагородие. Как память хранить в семье будем. От отца к сыну, внукам

и правнукам беречь завещаю. Вот Вам истинный крест, - казак истово перекрестился.

- Вот и хорошо. А здесь что делаете, приказный?

- Пока пятая и шестая сотни мобилизуются, то в разъездах, то, как сегодня при военном

губернаторе посыльными службу несём, - почувствовав, как изменился на официальный мой

тон, бодро отрапортовал казак, вытянувшись во фрунт. – Вам может помощь в чём нужна?

Слухи о том, как китаезы наши пароходы расстреливали, по городу гуляют. И как вы им из

ружей-пулемётов отпор дали, тоже гутарят.

- Подскажи-ка мне Журба, купцы Касьянов или Тарала в городе?

- Арсений Георгиевич в городе вчера точно был. Лично видел. Мы с его лабаза крупу для сотни

получали.

- А где он теперь живёт? Он мне писал, что дом здесь купил.

- Сейчас всё устроим, Ваше высокоблагородие. Митька, - приказный развернулся к молодым

казакам. – Дуй бегом на конюшню. Чтобы о двуконь здесь мигом был. Проводишь верхами Его

высокоблагородие до дома купца Таралы и мухой назад.

Через пару минут, пока я у Григория узнавал новости об офицерах Амурского казачьего полка, Митька рысью подскакал к нам, держа в поводу ещё одну коняшку. По-другому, и не назовешь.

Как-то за пять лет отвык я от лошадей таких размеров. В усадьбе для верхового выезда

управляющий Сазонов недорого приобрёл для меня красавца дончака. По сравнению с ним, приведенный коник был похож на пони. Судя по длинной шерсти – якутская порода. Но как

говорится, «дареному танку в дуло не смотрят», запрыгнув на коняшку и, поблагодарив Журбу, порысил за казаком, указывающего путь. За спиной успел услышать: «Вона он какой, Ермак! А

я-то думал он саженного роста и кулаки как голова…».

Буквально через десять минут оказался в медвежьих объятиях Арсения. Заматеревший за те

пять лет, что мы не виделись, Тарала превратился в крепкого, как дуб мужчину. Судя по всему, на месте он не сидел, а переходы с обозами по Приамурью и Китаю сделали из него настоящего

сибирского первопроходца.

- Тимофей, как я рад тебя видеть! Или к вам теперь только Ваше высокоблагородие

обращаться?! – улыбаясь и смеясь глазами, держа за плечи и отодвинув от себя, спросил

Тарала.

- Дать бы тебе по сопатке за такие слова, да слишком рад тебя видеть, - рассмеявшись, мы вновь

заключили друг друга в объятия.

Пройдя в дом, Арсений уже начал отдавать распоряжение прислуге готовить ванну и накрывать

на стол, но я его остановил и обозначил проблему с Бутягиными и Беневской-младшей.

- Это не проблема, Тимофей. Касьянов с семьей убыл в Иркутск. Я жену с дочкой тоже с ним

отправил. Неспокойно здесь. У него в доме и поселим. Думаю, Александр Васильевич, не будет

против моего самовольства, тем более, я должен следить за его сохранностью. А там во флигеле