Игорь Валериев - Ермак. Поход

только дворник-старик с женой остались.

- Арсений, как-то неудобно.

- А, ты, думаешь, что Александр Васильевич тебе бы отказал?! Или не поселил бы у меня дома, если бы он здесь остался, а я уехал?! В общем, никаких возражений. Твоих друзей поселим у

Касьянова, а ты поживешь у меня. Возражения не принимаются! Кстати, а Мария Аркадьевна –

это не дочь ли генерал-лейтенанта Беневского, помощника генерал-губернатора Гродекова?

- Она…

- Да, Тимофей Васильевич…, - Тарала удивлённо покачал головой. - А что, зятья генерал-

лейтенантов, как правило, тоже становятся генералами. Не так ли, Ваше превосходительство?!

- Арсений!..

- Всё! Всё! Молчу! – шутливо прижал ладонь к губам Тарала. – Сейчас закажу выезд, возьмем

еще извозчика и поедем за твоими друзьями.

В больницу мы приехали, когда там уже закончилось оказание помощи раненым с пароходов.

Несмотря на возражение двух Марий и Павла Васильевича, которые хотели остаться в больнице

на ночь, отвезли их в дом Касьянова, где передали, ошарашенных обстановкой купеческого

дома, на руки дворнику Акиму и его жене, выполнявшей у купца на старый манер роль

ключницы. Оставив Бутягиных и Беневскую наслаждаться достижениями цивилизации, отправились домой к Арсению, где меня уже ждал с багажом вездесущий Севастьяныч, умудрившийся как-то узнать, где я остановился, а также ванна, ужин и дружеская беседа, затянувшаяся за полночь.

От Арсения я узнал, что двадцать девятого июня из Благовещенска в Хабаровск ушли

боеспособные роты второго и четвертого Восточно-Сибирских линейных батальонов, две сотни

Амурского казачьего полка, обе батареи артиллерийской бригады, полевой подвижный и

запасной госпитали. В городе боеспособных частей практически не осталось. Мобилизованные

в первый и второй Благовещенские запасные батальоны практически не имеют вооружения и

обмундированы, кто во что горазд.

- Арсений, как такое возможно?! Со мной немного информацией поделился полковник

Кольшмидт. Он тоже не понимает действий губернатора Грибского. Когда мы шли мимо

Сахаляня, я в бинокль рассмотрел позиции китайцев на той стороне. Их там как тараканов, а у

нас город без защиты!

- Завтра я тебя познакомлю с одним человеком. У него на крыше дома установлен телескоп.

Любит он на звёзды смотреть. Вот и посмотришь на китайский берег ещё ближе. Давай-ка ещё

по одной за встречу, - опрокинув в рот рюмку чистой, как слеза водки, Арсений поставил её на

стол и сумрачно посмотрел куда-то выше моей головы. – Знаешь, Тимофей, я не знаю ответа на

твой вопрос. Наши китайские партнёры в один голос говорят о скором нападении на

Благовещенск. В маньчжурском клине, где мы закупаем скот, почти никого не осталось. Все

бегут в Китай, оставляя скот, птицу. Те, кто остались, смотрят на тебя, как через прицел. Я уже

не доверяю своим китайским работникам. Из Харбина от нашего отделения идут тревожные

сведения, за последние пару недель постоянные нападения на охранную стражу КВЖД.

Я посмотрел на свою рюмку, где был любимый мною вишнёвый ликёр, и отставил её в сторону.

Дотянувшись до графина с водкой, я набулькал в фужер грамм сто и залпом выпил.

- Что-то на тебя не похоже, Тимофей.

- Знаю, Арсений. Но, давно так на душе не было тяжело. Ладно, я. Присяга обязывает принять

мне смерть, защищая отечество. Но ты даже не представляешь, что случится, если ихэтуани

ворвутся в город. Я видел в Таку, на пути и в самом Тяньцзине, что они творят. Ты не

представляешь, они даже своих, кто принял христианство, не жалеют. Рубят головы и

женщинам, и детям! Сжигают живыми! Фанатики! Звери!

- Это правда?!

- Арсений, ты знаешь, у меня своё кладбище уже за сотню перевалило. Я отнюдь не ангел, руки

по локоть в крови, но то, что творят ихэтуани - это страшно!

- Хорошо, что своих отправил с Касьяновым. Ты, его не осуждай, Тимофей. У него двое внуков

погодки. Дочка, Татьяна Александровна, с ними приехала прошлой осенью, что-то у неё с

мужем в Томске не срослось. В общем, жена и дочь насели, буквально заставили уехать в

Иркутск.

- И правильно сделали. И, ты, молодец, что жену с дочкой отправил, жалко, что не

познакомились.

- Познакомишься ещё.

- Это, точно! А теперь рассказывай, где в Благовещенске можно найти оружие.

- Какое?! – удивлённо уставился на меня Арсений.

- Любое. Винтовки, охотничьи ружья, любой холодняк. Всё, чем можно вооружить ополчение.

- Думаешь, губернатор на это пойдёт?

- А городская дума зачем?! Глава города?

- Ну…, городской глава Кириллов Александр Васильевич у нас, как всегда заболел.

- Понятно, - мне, действительно, было понятно. В моё время многие чиновники таким образом

решали сложные проблемы. Заболел, а пока на больничном глядишь, и кризис рассосётся. –

Кто из управы города может взять на себя ответственность?

- Думаю, Верещагин Пётр Владимирович. Он решительный человек.

В общем, разошлись из-за стола за полночь, решая как на низовом уровне можно решить вопрос

об обороне города.

С утра размялся во дворе дома Таралы, проделав несколько ката с шашкой, благо забор

позволял укрыться от посторонних глаз. Пока Севастьяныч сливал воду для моего умывания по

пояс, услышал от него свежие новости. Что меня удивляло в денщике, кроме хозяйственности, так его какая-то запредельная коммуникативность, позволяющая получать отовсюду

информацию и ясно, точно, ёмко её доводить. Прирождённый разведчик-аналитик, который

ещё и одежду с обувью почистит, и покушать добудет, и стол накроет. Повезло мне, одним

словом. Такого кадра не отдам никому.

Михаил Севастьянович довёл до меня, что вчера вечером Грибский отправил на первый пост

две роты Второго Восточно-Сибирского линейного батальона, сотню Нерчинского казачьего

полка и шесть орудий артиллерийской бригады. Для защиты города осталось два орудия, одна

рота, казачья сотня, местная команда и запасники без оружия.

«Охренеть и не встать, - думал я, смывая с тела пот. – Нет, я помнил из прошлого-будущего, что

защищать Благовещенск было некому, но чтобы настолько! Всё-таки, сорокатысячный город».

- Севастьяныч, а где Арсений Георгиевич?

- Он скоро будет, Ваше высокоблагородие, сказал, что позавтракаете вместе.

Тарала, действительно, нарисовался через несколько минут. За завтраком он сообщил мне, что в

полдень будет экстренное собрание городской думы, а до этого мы сходим в гости к купцу

Шадрину Семёну Саввичу. Сходим было сказано, несколько утрировано, так как к купцу мы

направились на извозчике. Пока следовали до дома Шадрина, Арсений поведал мне, что этот

купец в настоящий момент является финансовым столпом города. Одно то, что он пожертвовал