Игорь Валериев - Ермак. Поход

двести пятьдесят тысяч золотом на постройку собора, говорило о многом. Я попробовал

перевести в уме эту сумму на вес золота, но меня заклинило. Получалось, то ли двести

пятьдесят килограмм, то ли две с половиной тонны золота. Это с учетом того, что пять тысяч в

год от моего имения были очень значительной суммой. Офицерское содержание капитана не

достигало и полутора тысяч рублей в год.

- Семён Саввич, позвольте Вам представить Генерального штаба капитана Аленина-Зейского

Тимофея Васильевича, - произнес Тарала.

- Мне очень приятно приветствовать в своём доме офицера, которого всё Приамурье называет

Ермаком, - доброжелательно произнёс Шадрин.

- Семён Саввич, Ваши дела по развитию города куда больше моих незначительных заслуг.

Обменявшись любезностями, сообщили хозяину, зачем мы пришли. Тот проводил нас на

второй этаж, где у него в одной из комнат, можно сказать на крыше дома, было оборудовано

какое-то подобие обсерватории. Кроме телескопа, в ней были угломерные инструменты, секстанты и квадранты для определения высот светил, звёздные карты. Как оказалось, наблюдение за звёздным небом было любимым хобби Семёна Саввича.

С помощью хозяина телескоп был наведен на Сахалян, и я приник к окуляру. Через пару минут

я от него оторвался и с чувством про себя выругался. Сухая протока, тянувшаяся между

Сахаляном и берегом Амура вёрст на пятнадцать, надёжно скрывала от взглядов оборонные

укрепления китайцев. А то, что я увидел сверху, сильно отличалось от того, что было здесь пять

лет назад. Вдоль берега, вместо отдельных окопов для стрельбы с колена, тянулись

укрепленные древесиной траншеи полного профиля, орудийные ложементы сделанные по всем

правилам долговременной фортификации. И эти ложементы были не пустыми. Я насчитал

двадцать орудий, из них пять четырехфунтовок Круппа.

- Судя по вашему виду, Тимофей Васильевич, дела наши не ахти?! – спросил Шадрин.

- Вы правы, Семён Саввич, дела даже не ахти, а полный швах. Если китайцы атакуют, то город

с имеющимися военными силами, мы не удержим. Надо срочно собирать ополчение.

- Как гласный городской думы я подниму этот вопрос.

О том, что вопрос был, не только поднят, но и принято решение, я узнал в резиденции военного

губернатора, куда прибыла делегация депутатов с решением Думы. В присутствии коменданта

города подполковника Орфенова было решено призвать горожан встать на оборону родного

Благовещенска, а набережную реки Амур разделить на шесть охраняемых участков. Военный

губернатор, утвердив постановление Думы, приказал прикомандировать к каждому участку

особых офицеров-инструкторов. После этого Грибский в сопровождении казачьего конвоя

отправился под Айгунь. Я же остался в резиденции, знакомясь с делами пограничного

комиссара.

Около пяти вечера направился в больницу, чтобы встретиться с Бутягиными и Беневской. Как я

и предполагал, они были, можно сказать, на своём рабочем месте.

- Тимофей Васильевич, это катастрофа, - такими словами вместо приветствия встретил меня

Бутягин. – Представляете, практически все медикаменты в городе забрали полевой и запасной

госпитали, отправленные в Хабаровск. Даже перевязочного материала нет. Мы вчера на

раненых израсходовали почти все запасы этой больницы. Я уже прошёлся по аптекам.

Большинство закрыто! Надо что-то делать! Идти к губернатору!

- Его превосходительство, два часа назад убыл под Айгунь. По его мнению, там наиболее

опасная ситуация. Туда же ушло большинство боеспособных войск гарнизона города. В данной

ситуации, лучше всего поднять вопрос об оказании медицинской помощи перед Думой, так как

городской глава болеет. Меня сегодня познакомили с купцом Шадриным, который является

гласным депутатом и очень энергичным, решительным человеком.

- Который с этого получит определённую прибыль. Здравствуйте, Тимофей Васильевич, -

произнесла, подошедшая к нам Беневская.

- Мария Аркадьевна, - я приложился к протянутой руке. – Не всё даже у купцов измеряется

прибылью. Та, недостроенная Церковь Святой Живоначальной Троицы, если вы её видели, возводится на деньги Семёна Савича. И по слухам, работники на его предприятиях живут, как у

Христа за пазухой. Да и с другими купцами надо будет переговорить. У меня тут остались

хорошие знакомые. Думаю, помогут.

- И офицеру Генерального штаба незазорно общаться с представителями купечества? - с каким-

то вызовом спросила девушка.

- Четырнадцать лет назад этот офицер, чтобы выжить, пас табун лошадей у богатого казака, чем

опустил себя в глазах станичного круга на самую низшую социальную ступень. Двенадцать лет

назад на него, как манна небесная свалилось знакомство с купцом Касьяновым. С его помощью

и той поддержки, которую оказал мне ещё и купец Тарала, я смог экстерном сдать экзамены за

гимназию, поступить в юнкерское училище. Я помню тех, кто мне помог по жизни. И поверьте, Мария Аркадьевна, в их обществе, я чувствую себя куда лучше, чем на приеме генерал-

губернатора или его помощника, - не удержался от шпильки и я.

- Извините, Тимофей Васильевич, - девушка потупила взгляд и залилась румянцем. – Я не

хотела Вас обидеть.

И признаться сделала это не в первый раз. Похоже, она искренне не хотела меня обижать, однако сделала это и не в первый раз. Все наши разговоры в пути изобиловали шпильками, язвительностями и подколками с её стороны. Я стоически терпел это, изредка огрызаясь, что

вызывало понимающие ухмылки со стороны Бутягиных. Даже Мария Петровна

посочувствовала мне, как-то раз прошептав на ухо: «Господь терпел и нам велел. Ветер у неё в

голове. Сама не знает, чего хочет, но ты ей нравишься».

Вот и сейчас, Беневская вскинула на меня свои прекрасные голубые глаза и произнесла:

- Тимофей Васильевич, а покажите мне Благовещенск. Насколько я понимаю, вы знакомы с

городом.

- Бывал и неоднократно. Честно говоря, самому хочется посмотреть, как он изменился за пять

лет. Сейчас закажу извозчика, и направимся на экскурсию, тем более сегодня всё-таки

воскресенье.

Павел Васильевич горячо поддержал наше начинание и тайком показал мне большой палец, когда я с девушкой выходил из больницы и садился в коляску.

- Куда поедем, Мария Аркадьевна?

- На ваше усмотрение.

- Тогда начнём с Церкви Святой Живоначальной Троицы, которую строит Шадрин. Признаться, я не видел этот собор, а говорят, что он уже необычайно красив.

- Хорошо, Тимофей Васильевич.

«Да, - подумал я. - То экзальтированная мамзель, то само божье послушание. Интересно, как бы

Мария Аркадьевна отреагировала, узнав, что осмотреть собор я еду с целью, чтобы выяснить, можно ли там организовать пункт корректировки артиллерийского огня».