Гийом Фай - Археофутуризм. Мир после катастрофы: европейский взгляд.

— Кажется, я понимаю. Но как всё это произошло? Мне это интересно, потому что я изучаю традиционный театр и хотела бы написать пьесу об этой таинственной «Великой Катастрофе».

— Что? — удивленно сказал Дмитрий. — Разве в индийских школах ничему не учат? Вы не изучали историю?

— Нет. Руководство моей страны решило хранить молчание по этому вопросу. Они притворяются, что ничего не случилось, что «старого мира» никогда не было. Без сомнения, они просто боятся, что люди могут захотеть восстановить эту древнюю цивилизацию и вернуться к западной модели. Кроме того, у нас нет «уроков истории». Вообще нет такого слова. История для нас не существует: нам рассказывают о традициях предков и жизни богов. Конечно, я принадлежу к касте, сохранившей технологический уклад жизни и имеющей заграничный паспорт, но всё–таки…

— Но что? — сказал Дмитрий, впечатленный ясностью ума индианки.

— Вашу «теорию катастроф» наши поэты называют механизмом трагедии. Как я уже сказала, я изучаю театр. Древние греки говорили о том же самом.

После звукового сигнала замигал красный огонёк. На экране появилось объявление: «Пристегните ремни. Торможение уровня 2g. Прибываем в Киев».

Дмитрий продолжал:

— Шёл 2014 год, мои родители служили в Париже российскими дипломатами. Мне тогда было десять лет, я ходил в международную школу в 16–м округе близ посольства. Помню все, как будто это случилось вчера. Я был очень взрослым для своего возраста. Тот год, 2014, стал чёрным. Он захватил нас врасплох: трагедия, как вы говорите, была слишком внезапной.

Русский консул говорил тихо, надломленным от волнения голосом. Он явно переживал вновь этот сложный момент своей жизни. Лишь чары прекрасной Нафиссы убеждали его продолжать рассказ.

— Были ли какие–то предупреждающие сигналы?

— Да. Симптомы трагедии, согласно историкам, были уже явно заметны в конце 70–х, а в 90–х стали ещё яснее. Согласно теории хаоса или катастроф Тома и Пригожина изменение одного параметра уже может обрушить систему. Это так называемый «эффект бабочки». В этом случае одновременно изменился десяток параметров!

Девушка следила за каждым словом Дмитрия.

— Так как же всё началось? — прошептала она.

Поезд остановился на подземной станции в столице Украины. Некоторые сошли, а другие заняли свободные места. Дмитрий заметил присутствие нескольких имперских и военных чиновников в тёмно–фиолетовой униформе с золотой акулой на воротничке. Это были офицеры ЛГ — «Легиона Гоплитов [191]», элитных войск Федерации.

Планетопоезд набрал ход, и пассажиров вновь прижало к спинкам кресел. На экране появилась надпись на разных языках: «Мы едем со скоростью 14000 км/ч и прибудем в Москву через десять минут».

Дмитрий продолжал:

— Этнические беспорядки происходили в Париже и прочих крупных европейских городах уже несколько лет. Ни одно из правительств не смогло снизить безработицу. После года небольшого улучшения продолжался спад. Распространялась бедность, после заката стало практически невозможно выйти на улицу. Старение населения уничтожило систему социального страхования и пенсий, а утечка мозгов и бесконтрольная иммиграция всё только усугубила. Бандиты и потомки иммигрантов сделали города крайне опасными, включая районы, ранее не затронутые этой чумой. Разразилась своего рода постоянная яростная гражданская война, с которой едва справлялась полиция. Начиная с 1998 года, особенно во Франции, этнические банды из пригородов постоянно громили и грабили центры городов.

— Но почему же народ и правительства не реагировали?

— Они были парализованы сумятицей старых гуманистических идеологий. Помимо этого, после Амстердамского договора 1999 года не только отдельные европейские правительства, но и зарождающееся европейское федеральное правительство не имело никакой реальной силы. Во время междуцарствия всё было парализовано. Короче говоря, между 1999–м и 2014–м годом, годом глобального взрыва, Франция тащила Западную Европу в бездну. Всё совместилось и усилило друг друга: экономический кризис, обнищание, скрытые этнические конфликты… С 2002 года ВВП Европы падал, пока не достиг самого низа.

Нафисса сосредоточенно слушала консула.

— Вы помогаете моей диссертации очень интересными фактами. Мы в Индии об этом ничего не знаем.

Девушка выпила стакан «восстановителя», принесенный стюардессой. Это был богатый витаминами напиток, вызывающий слабую эйфорию и совершенно безвредный, но недоступный простым людям. Дмитрий продолжал пристально глядеть на Нафиссу.

— Через 15 дней я вернусь в Брюссель. Приходите ко мне в кабинет: я могу дать Вам много документов по этому историческому периоду, чтобы помочь диссертации… Я бы также хотел пригласить Вас поужинать в отличной таверне, которую держат монахи.

— А «виталистский конструктивизм» Вам это позволяет?

Виталистский конструктивизм был официальной идеологией Федерации.

— Учитывая Ваше происхождение, я не думаю, что это вызовет проблему. У Вас же есть международный сертификат альфа–уровня, да?

— Да, благодаря моему отцу. У меня есть право передвигаться по вашей Империи повсюду, где пожелаю.

Улыбаясь, она достала пластиковую золотую карточку, украшенную белым голубем с красным ключом в клюве: пропуск, выдаваемый иностранцам в Федерации. Нафисса захохотала. Потом она остановилась и спросила:

— И никто не сопротивлялся? Почему сдалось государство? Почему народ не отреагировал? Я говорю о Франции: месте, где, как вы говорите, всё началось…

— Ну, да: некоторые отреагировали. Существовала одна политическая партия — «Национальный фронт». Они хотели предотвратить эту катастрофу ещё с 80–х. Но это было невозможно. Их партию демонизировала элита — глубоко мазохистская элита, сотрудничающая с врагом. Умирающий народ всегда завораживает бездна. «Национальный Фронт» пытался реагировать, но не преуспел. В 2014 он получил 30% голосов французов, несмотря на растущее количество потомков иммигрантов и новых иммигрантов из южных стран.

— В Индии есть пословица: «Не люди делают дела, а только Шива».

Вагон начал слегка трястись. Он замедлился и прибыл на подземную станцию в Москве. Дмитрий объяснил:

— Выравнивается атмосферное давление. Поезд трясется, потому что молекулы воздуха бьют по корпусу. Не бойтесь.

— Я не боюсь. В Индии нас учат ещё и физике…

— Ваша индийская пословица подходит как нельзя лучше. У людей нет мудрости: они всегда всё делают в последний момент. Люди реагируют только тогда, когда наступает катаклизм — обычно это слишком поздно, как в данном случае. Вместо проведения разумных реформ до наступления трагедии они предпочитают совершать жестокие, ужасные революции после. Именно так и случилось. Это Бог заставил нас перезапустить отсчёт времени. Это Он управляет нашей судьбой.