Алексей Янов - Княжич

Всю важность групповой идентификации одними из первых осознали ещё древние римляне. Легионер наиболее эффективно действовал в бою, будучи в своей "центурии" и особенно в рядах своего родного "контуберния" – отделения из восьми человек. Простой легионер проводил вместе со своим отделением годы и десятилетия своей сознательной жизни. Они жили в одной комнате в казармах, скидывались на покупку продуктов, готовили и ели из одного котелка, проводя вместе сутки, месяцы и годы напролёт. А потому неудивительно, что и в бою легионеры дрались в первую очередь за своих друзей, во имя их жизни и здоровья, а уж потом за трофеи, за Империю или "общее дело" – республику. Всю важность сохранения и дальнейшего развития в рядах легионов "боевого братства" мудрые римляне осознавали не только на интуитивном уровне, но и на вполне практичном. Недаром, для обозначения единства солдат появились такие эпитеты как "коммилицио", "комманипуляри" и т.п. И случаев, где в самых ярких красках проявлялось это самое пресловутое "боевое братство" в римской истории не пересчесть!

Увы, но у нас сейчас в этом плане всё намного сложнее. В русских городах с их неупорядоченными и не слаженными городскими полками у ополченцев дело было "швах" и с точки зрения их управляемости, а также с "чувством локтя". Впрочем, сложно ожидать чего–то большего от вчерашних мирных ремесленников или от простых рабочих. И не ожидали князья от этих городовых полков особых подвигов. Используя их, в лучшем случае, в качестве массовки, а в худшем – в роли "пушечного мяса", заслуженно отводя "первую скрипку" слаженным княжеским и боярским дружинам.

Но с моим появлением "колесо истории" стало проворачиваться, мягко говоря, несколько иначе. Уже сейчас мои батальоны совсем не походили на "мальчиков для битья". Конечно, спешенной дружине равнозначного численного состава они на данный момент ещё уступят, и то, прежде всего по причине отсутствия положенного им штатного вооружения, но уж с городовыми лапотными ополченцами даже сейчас их было бы грешно ровнять.

На встречу со мной, действуя через княжеского тиуна, напросились немецкие купцы. Я этих немчинов ещё ни разу не видел и соответственно не общался с ними, так как в прошлом году этих заморских купцов в Смоленске попросту не было. С их слов выходило, что прошлым летом они вели торг в Новгородских и Суздальских землях, а теперь очень сожалели, что обошли своим вниманием Смоленск, а в особенности торгово–производственную компанию смоленского княжича,выпускающую новые, необычными товары и прочие диковины.

Четверо купцов войдя низко склонились, сняв при этом с голов шляпы, украшенные перьями, изящно помахав ими по дощатому полу моего кабинета.

– Счастливы видеть тебя, Владимир Изяславич, достойного наследника великого Смоленского князя. – Заговорил на вполне себе чистом русском языке старшина торговцев.

– Моё имя – Иоан Варендорф, я и мой товарищ, купец Бирель, – он указал на стоящего справа от него субъекта, – есть "ганзейцы", в переводе по–вашему "заморские торговые гости" из Вендской земли, города Любека. Господа ганзейцы Дитмар и Рейнтар есть купцы из городов Дортмута и Сеста. Все мы есть подданные нашего благословенного императора Священной Римской империи Friedrich II von Hohenstaufen, – имя своего правителя «протоганзеец» произнёс на немецком.

– Приятно познакомиться, господа торговые гости. Чем вы торгуете?

– Мы имеем свои склады в Смоленске, на немецком подворье, – важно приосанился Иоан. – Там есть вдоволь германского сукна и холстов, славного рейнского вина в бочках, доброго германского оружия, железа и других искусных изделий из золота и серебра. У нас есть также медь, свинец, оловянная посуда, минеральные и растительные краски.

– Ясно, – произнёс я с видимым безразличием. – Что вы покупаете?

– В русских княжествах мы закупаем воск, мёд, меха, кожи, шерсть, кудель, сало, смолу. У булгар – восточные товары – сушёные южные фрукты, перец, гвоздику, имбирь, ковры, шёлк и фарфор.

– Ничего из вышеперечисленного предложить вам к продаже я не могу ..., – при этих словах я картинно развёл руками.

Немцы всполошились.

– Нет–нет, Владимир Изяславич! Мы русских товаров найдём и так, и в достатке! Нас интересуют товары, производимые твоими мастерскими. Хотелось бы их посетить, посмотреть ... – забросил удочку хитрозадый немец. Ага, счас! Это называется пустить козла в огород.

Проигнорировал намёки немца, желающего посетить производство, я ответил нейтральным тоном, хотя испытывал острую потребность в цветмете.

– Свои товары я могу частью продать, частью обменять на ваше железо, медь, свинец и олово. Торговаться с вами мне не с руки, я всё–таки княжич, а не купец. Поэтому, если вас заинтересовало моё предложение, то милости просим обговорить цены на товары и другие условия поставки с моим человеком. Он полностью в курсе всех этих купецких дел.

– Нам это предложение интересно, мы с радостью пообщаемся с вашим доверенным человеком, – проговорил Иоан с тщательно скрываемым разочарованием.

Проникнуть на производства княжича, с некоторых пор стало заветной мечтой и идеей–фикс моих заморских контр–агентов и партнёров.

– Стража! – позвал я дежурных гридней. – Проводите этих достопочтенных гостей до директора складов. У них есть о чём друг с другом поговорить, что обсудить.

Немцы встали, следуя своему, на мой не просвещённый взгляд, совершенно дурацкому этикету, расшаркались шапками, гурьбой покинув кабинет.

Выйдя во двор, я свернул направо и направился в классные комнаты. Они размещались в одной из бывших хоз. пристроек дворца. С неделю назад своих дворян, как ранее им и обещал, я освободил от преподавательских функций. А их бывших учеников «разбросал» по заводам и пехотным подразделениям в качестве подмастерьев, писарей и учителей – военнослужащих и заводских рабочих тоже не лишним будет выучить хотя бы азам письма и счёта.

Но самые лучшие и способные ученики, среди которых были и обладающие ярко выраженными преподавательскими талантами, были оставлены во дворце. Их, со вчерашнего дня, я стал использовать, в том числе в качестве учителей, для обучения новой партии учеников. Набраны были в основном городские подростки. Всех подряд на учёбу не принимали, дворяне, по моему научению, проводили предварительное тестирование претендентов на память и сообразительность.

Образование получаемое учениками, с большими допущениями, но всё же в основе своей, составленное по программам общеобразовательной школы второй половины 20 века, не шло ни в какое сравнение с существующими здесь и сейчас аналогами. Для сравнения, в католической Европе схоластическое светское образование представлено было семью "свободными искусствами" – грамматикой, риторикой, диалектикой (так называемый "тривиум"), арифметикой, геометрией, астрономией, музыкой (так называемый "квадривиум"). Понятное дело, что ноги у всех этих учебных предметов росли из Античной эпохи, пребывая всё на том же низком уровне в своём развитии. Математика, физика, химия, черчение и др. предметы, преподаваемые даже в серьёзно урезанном виде, давали сто очков форы вперёд всей средневековой учёности. Физические формулы, таблица химических элементов (пусть пока само существование большинства этих элементов ещё не доказано), внедрение индийско–арабских цифр, вместо буквенных записей, введение в оборот самого понятия "ноль", переход на "позиционную систему счисления" и многое–многое другое, производили невиданную до сели революцию в естествознании.