Андрей Посняков - Власть шпаги

Негодяй это понял вполне. Не говоря ни слова, он швырнул в красавицу шпагу и, петляя, как заяц, бросился к лесу. Последовавший за всеми этими пируэтами выстрел, увы, запоздал — злодей скрылся в лесу.

— Это мой жених, — подув на ствол, негромко пояснила девушка. — Упрямый и злобный осел. Хотел унизить меня, обесчестить… Вы… вы появились вовремя, мой спаситель! Как же я вам благодарна, как…

— Не стоит, — убрав шпагу в ножны, лоцман галантно поклонился. — Я же все-таки дворянин.

— Позвольте… Вы ведь из Ниена? — на бледном лице спасенной неожиданно заиграла улыбка. — Я, кажется, вас уже где-то видела, да.

— Вполне возможно, — Бутурлин улыбнулся в ответ. — Только я не швед… но…

Никита Петрович хотел было сказать о невесте… но что-то его удержало. В конце концов, эта милая девушка явно нуждалась в утешении.

— Думаю, вас надо сопроводить…

— А я думаю — не надо, — чудные изумрудно-зеленые очи красавицы засияли недюжинным лукавством, смешанным с некоей долей стеснения, словно бы девушка чего-то очень хотела, но боялась спросить…

— Давайте здесь немножко пройдемся, — закрывая руками разорванное на груди платье, предложила брюнеточка. — Меня зовут Маргарита, Марго, а вас?

— Я Никита, — позабыв обо всем, выпалил в ответ лоцман.

Сказал и тут же прикусил язык, правда — поздновато, настоящее-то его имя девушка все равно узнала уже, услышала. Да, впрочем, мало ли на свете Никит?

— Какое красивое имя — Ни-ки-та, — прикрыв веки, нараспев произнесла девица. — И немного странное. Русское, да?

— Русское, — Бутурлин сухо кивнул, но тут же вновь растянул губы в улыбке — слишком уж забавно прикрывала Марго свою грудь, неумело как-то. Хотя что ж тут забавного-то? Деву-то едва чести не лишили. Говорит — жених.

— И что теперь с вашим женихом?

— Сбежит, — с неожиданной беспечностью отмахнулась брюнетка. — Не извольте сомневаться, мои родственники за меня обязательно вступятся! Вот дядя вернется из плавания.

— Так он моряк!

— Моряк. Шкипером на двухмачтовой пинассе.

Никита Петрович удивленно приподнял левую бровь:

— Пинасса не может быть двухмачтовой. Вы что-то путаете, милая фройляйн. Пинасса — судно большое, и мачты там — три. Фок, грот и бизань.

— Ого, да я смотрю, вы разбираетесь! — громко расхохоталась Марго. — Тоже моряк?

— Почти, — молодой человек скупо усмехнулся, в подробностях повествовать о своей жизни — даже вот этой легкомысленной красотке — он вовсе не собирался. И так уже слишком много сказал.

— Что же мы все обо мне? Давайте о вас. Мне очень интересно.

— Ну-у, — сворачивая к реке, девушка махнула рукой. — Обо мне как раз и не интересно. Живу себе в Ниене, с дядей и тетушкой. Кирха, кухня, рынок. Скука смертная! Но, как у всех… Послушайте-ка! Вы бы отвернулись… я сниму сорочку, зашью. Нитка с иголкой у меня есть, воткнута в юбку.

— Ах, да, да, зашивайте.

Как истинный тихвинский дворянин, Никита Петрович поспешно повернулся к рее, глядя, как, быстро удаляясь, плывет в них по течению лодка. Женишок-то, однако ж, ретировался, ага… Видать, и впрямь эта Марго вполне может из пистолетов. Интересно, она что, их каждый день с собой в корзине таскает?

Девчонка словно подслушала:

— Что ж вы про пистолеты не спросите? Это оружие жениха. Он солдат, служит в крепости разводящим. У коменданта, господина Кинемонда. Вот я ему и пожалуюсь. А пистолеты ни за что не отдам. Пригодятся ведь, как вы думаете?

— Наиполезнейшая в хозяйстве вещь! — забывшись, молодой человек обернулся…

Голая по пояс красавица, вытянув обворожительно стройные ножки, сидела в траве средь ромашек и клевера, деловито зашивая сорочку, уложенную поверх темно-красной юбки, прикрывавшей лишь лоно, но не грудь, упругую, с большими коричневыми сосками. Распущенные черные локоны ниспадали на плечи, трепетные ресницы дрожали.

— Думаете, точно пригодятся? — судя по всему, Марго ничуть не смутил откровенный мужской взгляд. Кажется, даже наоборот… Может, не зря несостоявшийся женишок решил проучить свою распутную невесту?

— Садитесь же рядом, что вы стоите-то? — между тем предложила девушка. — Как говорят русские — «на ногах правды нет».

— В ногах правды нет, — усаживаясь, Никита Петрович машинально поправил спасенную…

— Ай! Укололась! — выпустив иголку, вдруг вскрикнула та.

Подняв указательный палец, Марго принялась дуть на него, мило надувая губки…

— И вы подуйте, Никита! Подуйте, подуйте, да.

Их губы встретились… Легкий поцелуй быстро перешел в затяжной, жаркий, томный… Сильные руки лоцмана обхватили девчонку за талию, погладили по плечам, поласкали грудь… Молодые люди повалились в траву, в розовый медвяной клевер, в пахнувшие солнцем ромашки… улетела прочь сброшенная одежка… Послышался приглушенный смех… стоны…

Любовники провалялись на лугу почти до самого вечера, и Никита лишь диву давался — насколько опытной оказалась его новая пассия в искусстве плотской любви! Ох, не зря, не зря решил ее наказать жених… Впрочем, женщин бить нельзя, какими бы они ни были.

Легкий, дувший с реки ветерок шевелил заросли пастушьей сумки и тяжелые головки кипрея, гнал белесыми волнами кашку, взрывал полупрозрачные шарики одуванчиков. Трели кузнечиков и стрекот синекрылых стрекоз перебивались томными стонами и приглушенным смехом. С реки доносился мерный шум волн, а в светло-синем небе завистливо щурилось солнце.

Вечер и половину ночи Бутурлин провел в глубоких раздумьях. Все думал, как ловчее достать план. Йохан Фельтског так и не решился свести Никиту с мужем своей сестры, помощником коменданта Ниеншанца секунд-майором Магнусом Хольбергом. Лоцман понимал — почему. Это ж все равно, что познакомить с покойником! Да и настаивать на такой встрече были бы чересчур опрометчиво. Фельтског, конечно, контрабандист… но вряд ли бы он якшался с шпионом! Выдал бы, всенепременно выдал.

Значит, что же? Значит, как же? Никак? У кого может быть план, у кого? Эта еще, Марго… Не-ет, врет, никакая она не добропорядочная невестушка, вряд ли! С такими-то познаниями в любви! Тут чувствуется опыт… Одета, однако, прилично, так что, может, и не гулящая, а, скорей, маркитантка. Ну да! Женишок-то ее — солдат, сама говорила. И, похоже, не всегда он в крепости служил. Везде поносило, и Марго эта — следом. Что ж, маркитантка — не так уж и худо. Конечно, на Руси к такого рода женщинам относились однозначно плохо, да и в Европе не особенно уважали. Так ведь Никита, чай, на ней не жениться собрался! Так… еще пару раз переспать, коли уж сама напросилась. Заодно и попробовать через нее выйти на Бьярна! Тот же несет службу в крепости… Риск — да, но попробовать надо, и как можно быстрее. Князь-воевода ведь велел времени зря не терять. Как будет план, так войско и выступит. А от Тихвина до Ниена меньше двух сотен верст. За неделю доберутся.