Сергей Красов - Вторая попытка

Вадим даже усмехнулся, представив, как Бриллиант пытается, используя свой авторитет, подвести под «понятия» и воровские законы банды отмороженных на голову спортсменов, появлявшиеся как грибы после дождя по всей стране. Скорее всего пристрелили бы старичка, чтобы не путался под ногами, не мешал делать «бабки».

Вадим, размышляя над этой темой, закрыл глаза и не заметил, как задремал.

Разбудил его дневальный санчасти, осторожно дотронувшись до плеча:

— Бурый, тут за тобой дневальный штаба прибежал, говорит, что по твою душу начальство какое-то из Сосьвы прикатило.

Морда, топтавшийся возле крыльца, сразу зашептал, как только они отошли:

— Я этого майора ни разу не видел, хотя вроде всех управленческих знаю — и оперов, и производственников. Может откуда-нибудь с Большой Земли? Может какую твою старую делюгу раскопали? Пришли с молодым кумом, с которым ты вчера в кабинете базарил, — с Рагозиным. Следом хозяин прибежал, — с обеда выдернули. Ну и дела… Слышал, что Брежнев крякнул? Как думаешь, из-за чего тебя вызывают?

— Скоро узнаю точно, зачем гадать, — пожал плечами Вадим, подумав, — что-то быстро молодой обернулся. Вертолётом назад, что ли?

Молодой Рагозин стоял возле распахнутой двери в кабинет оперчасти.

— Морда, организуй чай на двоих — хозяину и гостю, он указал на кабинет начальника ИТК, — а ты, Бурый, зайди сюда.

Зайдя в пустой кабинет, Вадим растерянно оглянулся.

— Для начала напомни мне имя-отчество моего лучшего школьного друга, — молодой закрыл за собой дверь и оглянулся на Вадима.

— Проверяешь, — догадался Вадим, — Зуфар Зиннурович. Так что Бурый пока на своё место не вернулся.

— Прекрасно, сейчас с тобой майор КГБ будет общаться, он пока с Боголеповым беседует. Слушай! Так удачно получилось. Захожу в оперотдел, здороваюсь со всеми. За одним из столов незнакомый майор, я с ним тоже за руку. Потом говорю Правдину, мол у меня очень важное спецсообщение для КГБ. И все отрываются от своих дел, улыбаясь смотрят на этого майора, а он — на меня. «И что же такое вы хотели нам сообщить?» — говорит мне этот майор. Я говорю: «Извините, я вас не знаю. вы, вообще, кто?» А Правдин: «Это наш куратор от КГБ из Москвы». А тот, улыбаясь, достаёт удостоверение, показывает мне в развёрнутом виде: «Ну читай, бдительный ты наш». Я успел только прочитать «КГБ СССР» и «старший инспектор», ну и фото сравнить, даже фамилию не рассмотрел. Говорю ему: «Прекрасно! Товарищ майор, тогда это вам». И отдаю конверт. Тот распечатал, начал читать, сначала взглянул на меня с усмешкой, потом дочитал до конца и задумался. Посидел с минуту, глядя прямо перед собой, затем посмотрел на часы, встал и сказал мне следовать за ним,

Зайдя к дежурному по Управлению, майор спросил у него: «Спецсвязь свободна?» Получив утвердительный ответ, выгнал всех из дежурки, в том числе и меня и стал разговаривать по телефону. Минут десять я наблюдал за ним через стекло, но по его мимике ничего не понял.

Выйдя из дежурки, майор сел на скамейку в коридоре и жестом подозвал меня. «По Брежневу сразу подтвердилось, готовится правительственное сообщение, — тихо сказал он, когда я присел рядом. — По жёнам даже там не знали, долго выясняли. Но тоже подтвердилось. Теперь колись, за что ты мог попасть в антисоветчики?»

«Бурдаков предсказал развал Союза, то есть все республики разбегутся по своим углам; две попытки государственного переворота в Москве; частая смена генсеков — Андропов, Черненко, Горбачёв»…

«Стоп. Этого достаточно. Кто ещё это слышал, кроме тебя?»

«Только начальник колонии Боголепов, его, правда, больше личные проблемы интересовали.

«Короче, надо твоего двойника оттуда срочно выдёргивать и везти в Москву. Тебя, кстати, тоже.»

«Меня то за что?»

«Не за что, а зачем. Я думаю, многие захотят убедиться, что он — это ты. Что тут непонятного? Пойду к начальнику Управления насчёт транспорта. Жди у секретаря. Никому ни слова!

Не знаю, что он сказал генералу, но сюда мы прибыли на личном вертолёте начальника Управления. Он нас ждёт в аэропорту. Так что готовься. Бли-и-и-н! Хоть бы домой дали возможность заскочить! Надо же с собой бритву там, зубную щётку, гражданскую одежду,… не на один же день…

— Заберёшь! — Входивший в кабинет майор, видимо услышал последние слова молодого Рагозина, — часа тебе хватит?

— Постараюсь уложится, — молодой рванул к выходу.

— Подожди секунду, — майор пристально всмотрелся в поднявшегося из-за стола здоровенного мужика в зековской одежде, — а ты убедился что он, — это всё ещё ты.

— Так точно, товарищ майор!

— Ладно беги, постарайся уложиться. Жене скажешь, что срочная командировка в Москву. И никаких деталей. Понял?

— Само собой, — молодой исчез за дверью.

— Присаживайся, — майор кивнул Вадиму на стул, а сам. проверив дверь, уселся напротив. — Даже не знаю как к тебе обращаться, — Валера или Вадим. Личное дело осуждённого Бурдакова я просмотрел, — там ничего особенного. Ну, так как лучше?

— Лучше — Бурый, — усмехнулся Вадим, я уже начинаю привыкать, да и непоняток будет меньше, если кто нечаянно услышит.

— Согласен, — майор кивнул, — ко мне обращайся — Анатолий Петрович, фамилия — Верещагин. Смотрел «Белое солнце пустыни»? Вот, такая же фамилия.

— И тоже за державу обидно? — Вадим не смог удержаться от ехидства.

— Можно и так сказать, — майор даже задумался от неожиданности, — хотя не совсем правильно. Но смысл тот же. Я тебя много расспрашивать не буду. Меньше знаешь, крепче спишь, как говорится. Скажи мне только Бурый, сколько будет у руля государства Юрий Владимирович, и будут ли какие изменения в стране в этот период?

— К сожалению, продержится недолго, точно не помню, год — полтора. Умрёт по официальной версии от болезней связанных с почками. Через много лет вылезет такая деталь: когда он последние месяцы уже не вставал с постели, возле него по очереди дежурили три реаниматолога — двое профессиональных, а один — терапевт по профессии. Вот в дежурство этого терапевта он и умер. Остальные двое категорически заявляли, что если бы дежурил кто-нибудь из них, этого бы не произошло. Ещё в народе долго гуляли слухи, что в него стреляла пьяная Галина Брежнева, будучи сильно недовольной арестом своего мужа — Чурбанова. Но это сплетни. Если бы были какие-нибудь официальные расследования на эту тему, они бы обязательно где-нибудь вылезли.

— Не факт, — Верещагин пожал плечами, — если захотят засекретить…

— Вы просто не представляете возможности Интернета. Если кто-то что-нибудь знает интересного, обязательно или сам выложит туда или кому расскажет и уже тот выложит. А секреты… В наше время какой-нибудь продвинутый ботаник, не выходя из собственной квартиры, может похитить самую секретную информацию из Пентагона и выставить её на всеобщее обозрение…