Александр Забусов - Феникс

Отдышались. Бой-то еще не закончен, на противоположном фланге все еще рубятся.

— Слушай, Ветер…

— Меня Василием кличут.

— Васек, тут тебя Разин разыскивает.

— Виктор? А он каким здесь духом?

— С группой прилетел. Сейчас по ту сторону горящего танка воюет, если жив еще.

Каретников в полный рост поднялся, выглянул за бруствер. В голову мысль полезла. Та, что слинять он не успеет…

Когда по траншеям отбомбились, Карпенко просто полыхнул гневом, выгнал Дану из окопов, направив ее в сторону поселка. Здесь не безопасно, а по фрицам снайперу можно и издали стрелять. Ее возмущение не вызвало в нем никаких отговорок.

— Пошла вон!

Ну и пошла. Пока возможность была, на скорую руку «обжила» для себя лежку. Когда немцы в атаку пошли, стреляла по наступающим. Всю рукопашную схватку обливалась потом, беспокоясь о любимом мужчине, высматривала его в оптический прицел. Два раза точно спасла, «сняв» особо опасных для него особей. Потом потеряла, уже и слезу пустила. Думала — погиб. Но нет, снова нашла. Живой! А рядом с ним кто? Кто? Не может быть!

Дымом все затянуло. Взорвалось. Что там происходит?.. Из траншеи выглянул ее враг, а Сашки нет. Почему? Планка черноты на глаза пала. Ее враг убил ее мужчину! Оптика приблизила задумчивое лицо молодого мужчины. Указательный палец потянул спусковой крючок, когда рядом с фигурой врага, плечом к плечу поднялась узнаваемая фигура Карпенко. Дана вздрогнула, дернув стволом. Целилась в голову.

Выстрел.

Д-дах!

Приклад жестко толкнулся в плечо. Прильнула к оптике. Враг пошатнулся и… осел в траншею. Попала. А вот на лице Карпенко застыло выражение тревоги, потом и он исчез за насыпью…

Немцы отступили. Даже не так, остатки мангруппы бежали от появившихся советских танков, оставив после себя костры горевших машин и трупы солдат. Прибежавший на их позицию боец с фамилией Чернобров передал Разину весть, что нашелся Ветер и взводный зовет его побыстрее прибыть к ним.

Капитан, которому как раз перевязывали плечо, спросил:

— Чего такая спешка?

— Ветер умирает.

— Что-о?

В траншею разведчиков Виктор прибежал не сам, еще четверо его людей последовали за ним, и только Каретников мог знать, что были они Бусовыми боярами.

Разин склонился над умирающим. Позвал:

— Василь!

Каретников открыл глаза, и видно было, что взгляд его толком уже не фокусируется. Улыбнулся, считай, на знакомый голос, а губы едва шептали:

— Меня Михаилом зовут.

Разин глянул в глаза Карпенко, но тот помотал головой, этим сообщая, что спасать бесполезно. Тогда Виктор спросил Михаила:

— Ты Феникс?

Снова улыбка на обескровленных губах раненого и шепот:

— Спасибо, бояре, за то, что провожаете…

— Бредит! — предположил кто-то из бойцов.

— …Хррр, — пошла изо рта кровь. Собрался и с усилием изрек: — Феникс, Виктор Игнатич, птица, которая не погибает в огне. Она сгорает, а потом — вновь возрождается.

Облегчение на чему-то улыбавшемся лице указало на то, что человек умер. Разин поднялся на ноги, окинул собравшихся взглядом, объявил:

— Мы его забираем…

Все кончилось, или все только началось? А может, это всего лишь плод его воспаленного воображения. Дежавю, в критический момент всплывшее лишь в памяти. А на самом деле этого ничего нет.

Маленькая искорка в ночи, в бесконечности вселенной, несется через мириады звездных скоплений, туманностей и пыльных космических бурь. Он знает, что эта искорка он сам. Неслась она с невероятной скоростью непонятно куда. Мысль… Мысль, родившаяся в стерильной пустоте, послала сигнал-запрос в бесконечность. «Опять туда?». Ответом на запрос явилась не то подсказка, не то определение рамок возможного, доступного знания.

«Прошлое, настоящее, будущее соприкасаются. Ищи выход…»

Мысль помимо воли «окуклилась» подсказкой, разродилась воспоминанием. Дом! Отчий дом в тихом переулке, с высокими заборами, порослью кустов, тополей, вишневых деревьев и грецких орехов, листва которых в самое жаркое лето затеняет калитки и ворота, ведущие во дворы. Строгое лицо отца, улыбка матери, дед осклабился и смотрит… Дед! Дед с сарказмом смотрит на него. Кто стоит с ним рядом… Она! Самая красивая! Самая желанная на всем свете… Что?..

Картина видения резко меняется. Его несет в пространстве, заполненном необыкновенно ярким, но ласковым и не режущим глаза светом. Ощущение огромной радости и душевного подъема. В этом море света возникает светящийся же и еще более яркий коридор. Он летит по нему. Размытая светящаяся сущность с контурами фигуры человека прерывает полет. Все, что происходит в его сознании, кажется торжественным и неторопливым. И вроде бы как слышимый голос — торжественный и неторопливый.

— Посмотрим и решим, что делать дальше.

Да решай уже! Он вспомнил, что будет дальше.

Пошла картинка в сознании. Тот, перед кем он предстал, кто имел право распорядителя, кто властвовал в этом то ли крохотном, то ли бесконечном мире, показывал ему «мультики», которые он один раз уже видел. А, нет! Вот этого в прошлый раз не было. Пристальный, очень может быть липкий, изучающий взгляд, будто голого подставил под микроскоп, всю его жизнь раскладывал на атомы. Но эти картинки-мультики… Отвлекся. Забыл про все на свете. Ему показывали этапы развития его же самого, его прошлое. И не только его. Еще… снова перед сознанием проносились этапы развития страны, в которой он жил, вернее того отрезка времени, в котором он жил.

Яркие красочные воспоминания шли чередой, сменяя друг друга. Все виденное им проносилось с бешеной скоростью. В сознание ворвался посторонний звук, напомнивший ему звук сирены, заставивший отвлечься от созерцания…

Что происходит? Показалось, или на самом деле свет в помещении претерпел какие-то изменения?

— Аврал!

— Что у вас?

— Контур переполнен. Кто-то совершил вброс огромного объема душ в систему.

Точно, дежавю! Было такое! Этот разговор он тоже помнил. Сейчас обычная накачка подчиненного пойдет.

— Разобрались?

— Нет, но уже разбираются. Необходимо повысить скорость сортировки. Заканчивай с этой элементалью, готовься к приему следующих. Сейчас подошлю оперативную бригаду исполнителей.

— Не могу! Сбой системы. У данной элементали образовался доппель. По инструкции…

— Некогда! Утилизируй матрицу, появившуюся первой, более поздний вариант запусти в производство.

— Но… У меня случай особый! Редко попадается такая душа.

— Сбрось его в серую зону, потом разберешься.

— В прошлый раз к «потом» вернулись только через триста лет. Забыли… А у этой души ко всему прочему еще и какой-то закрытый блок имеется, нужно время…

— Тогда частично сотри память и «в работу» отправь!