Виктор Сиголаев - Пятое колесо в телеге [litres]

– Насчет чего?

– Ну, к примеру, про «тайное общество сатанистов»?

Вовка горько усмехнулся:

– Ну, задвигал. А ты откуда знаешь?

Мне ли этого не знать.

Давай-давай, качай его, дожимай!

– А ты что? Что ты ему ответил?

– Да послал подальше чертовых бухариков! Нажрутся опять до синих соплей, сатанисты хреновы, а мать… снова плакать будет.

Я помолчал.

Вовка тоже, даже играть перестал. Видно, что распереживался парень.

Похоже, это жизнелюбивое общество тайных сластолюбцев начинает более или менее рельефно выкристаллизовываться в моем воспаленном воображении. В составе – местный лидер на дурацкой лодке, жрица, вышибала с кастетом и пока неизвестная мне по численности группа низовых придурков, в ряды которых затесались Цимакин с Галиной.

Ну… и я теперь с Тошкой.

Нам бы только выяснить – кто же там из этих козлоногих уродов людей бьет? Выяснить и спросить у негодника, задушевно всматриваясь в козлячьи его глазки: «Зачем же, сударь мой, вы так нецивилизованно поступаете с окружающими гражданами? И не совестно ли вам… эдак нелицеприятно обходиться с живыми людьми?» И тут же в жбан ему, в жбан!

Пардон, увлекся…

– А ты кого-нибудь из этого «сатанинского общества» знаешь?

– Не знаю, – отмахнулся от меня Вовка. – Да там… пацанва какая-то! Видел их пару раз у Иваныча на «Сатане». У них какие-то темные делишки с этим Дьябло.

– Какие?

– Ты знаешь, я как-то и не вникал. Оно мне надо?

– Ну да, понимаю. А по именам никого не запомнил?

Взгляд Вовки стал еще на один порядок подозрительней.

– А чего ты все выспрашиваешь? Тебе вообще чего надо?

О! Узнаю дружка Вовку.

– Да… ничего особо. Так просто. У нас, получается, общий знакомый нарисовался! Найти вот его хочу.

– Он часто на причале бывает, в Аполлоновке, – хмуро проинформировал меня Вовка, вновь начиная теребить гитару. – Там батя к нему подсаживается… когда на рыбалку.

– Ага, спасибо. Здесь «септаккорд» возьми вместо мажорного, – сменил я тему под финал разговора. – И дополнительно мизинцем тут на второй струне, прикольно будет. Ага, вот так. Классно же?

– Ну… красиво. Спасибо.

– На здоровье. И… еще. Надрез вас вечером пасти будет насчет бухла. Не попалитесь.

– Да я и не пью вовсе.

– Ну и ладушки.

Не пьет он!

Хотя… на первом курсе Вован, кажется, и правда огненной водой злоупотреблял не сильно. Зато через пару-тройку лет на свадьбах да в ресторанах мы с ним оторвемся. От души! И Вовка, между прочим, даже спьяну не будет лажать в музыкальном плане. В отличие от меня.

Ну да ладно, это дела наших светлых… будущих дней.

А вот тут передо мной – нате вам, реальность настоящего!

Иваныч, значит… ну-ну.

– Староста ваш где? – послышалось где-то в дальнем углу коридора. – Кто видел Караваева? Где? Какие на хрен «спальные покои», чего ты гонишь? Там, что ли? Отвянь!

Узнаю «высокий штиль».

Сей величавый слог в кругу местных дам присущ только… неистовой Галине.

Я выглянул за двери. Ну да, кто бы сомневался.

– Караваев! Я тебя ищу. Пошли давай, Надрез зовет.

– Зачем это?

– А я знаю? Старост собирает перед отъездом. Пошли! Чего вылупился?

…Плащи, лампады и два скользких обнаженных тела на бархатном алтаре…

Брр.

Не дай бог!

– Идем уже. Он же вроде уходил куда-то. Уже вернулся, что ли?

По идее сейчас Надрезов собирался наши табеля закрывать в поселковой администрации. Вроде аванс обещали подкинуть к выходным дням – на радость «взрослым пацанам». Хоть и копейки, но все равно приятно.

Как он мог нас звать?

Галина молча дошла до конца коридора, облокотилась задом о подоконник и скрестила руки под своей… немалой грудью. Разве что эта часть организма у нее хоть сколько-нибудь привлекательна.

…Факелы, кровавые подбои, молчаливый круг свидетелей…

Я что, сам себя уговариваю?

– Это я тебя звала, – хмуро спустила меня Галина с небес на землю.

– А-а… как же Надрез? – не преминул я протупить. – Он что, нас не ждет?

– Он сказал, чтобы без него не разъезжались. Дождались чтоб.

– А. Понятно. А ты чего хотела?

Известно чего! Того, чего я себя хотеть никак не заставлю.

Или нет?

Галина помолчала, меня рассматривая. Что-то не вижу я в ее взгляде эротических предвкушений по моему поводу. Так училка смотрит на негодяя-школьника перед тем, как пару тому влепить.

Чего ей еще от меня надо?

– Ты вечером встречаешься со Швецовой?

– С Тошкой? Ну… скорей всего. Мы еще не договаривались.

– Приходите к шести вечера к гостинице «Крым». На стоянку машин.

– Зачем?

– Ты дурак? Я же тебе говорила! Будем вас посвящать в нашу церковь.

– Так ведь она… ступени там всякие ваши не прошла еще!

– Там и пройдет, – отрезала Галина. – Нам сегодня для мессы двух человек и не хватает как раз. Тринадцать должно быть, а двое… заболели.

– Скушали чего-нибудь не то?

– Считай, что да.

Ох, и не нравятся мне ее намеки!

Только… груздем я уже назвался, хошь не хошь – надо лезть в кузов! За Тошку вот душа болит, не удумали бы чего эти чертенята.

– Ладно. Допустим, мы придем. Что дальше?

– Около входа увидите автомобиль, «жигули» зеленого цвета…

– Какой «жигули»? – перебил я ее.

Она глянула на меня, как на идиота.

– Я же сказала, «зеленый»! Ты что, глухой?

– Я имею в виду марку: «копейка», «тройка», «пятерка». Модель какая?

– Слушай, отстань! Она одна там будет… зеленая.

– Ну-ну. Хорошо, увидели мы зеленый «жигуль», что дальше?

– Сядете на заднее сиденье и ждите.

– Чего ждать? От моря погоды?

– Караваев! Ты знаешь, что бесить меня начинаешь?

– А что так? Уже даже и не возбуждаю?

– Как дала бы!

Она в сердцах по-бабьи замахнулась рукой, занеся пухлый свой кулачок над моей несчастной головушкой. Пухлый-то он пухлый, но размерами… дай боже! С мой, если не больше.

– Эй-эй! Только не вздумай прямо здесь… давать. Не наступило еще… «публичное грехопадение». Не зажжены еще факелы в зловещем подвале.

– Вот ты п-придурок!

Она оттолкнулась задом от подоконника и пошла на выход.

– А кто там за рулем будет? – крикнул я вдогонку. – Не сам Дьябло, часом?

Не оборачиваясь, Галина вытянула назад свою руку и продемонстрировала мне… нет, не средний палец. Не та эпоха. Кукиш! Она мне что, «дулю» показала? Я скептически покачал головой. А что ты хотел в разгар эры застойного социализма? «Факер» еще не в моде, батенька. А наша отечественная «фига» в данном сиюминутном контексте может обозначать только одно: «Шиш тебе, а не нашего дьявольского начальника».

Я же правильно ее понял?

Надеюсь.

В любом возрасте нас преследуют запреты.

От счастливых дней завсегдатая ясельного манежа до грустной стадии оператора кресла-качалки. Только в первом случае мы имеем запрет всего лишь на свободу перемещения, а уже в конечном – запрет на само желание перемещаться куда бы то ни было вообще! Самозапрет, кто не понял. Так сказать, продукт личного внутреннего хенд-мейда.