Виктор Сиголаев - Пятое колесо в телеге [litres]

– А она уже едет, – равнодушно заявила Галина и вяло махнула рукой в сторону площади. – Сам посмотри.

Я бросился к ограждению и глянул вниз.

Зеленый «жигуль» как раз в этот момент выруливал с гостиничной стоянки.

– Стой! – заорал я. – Назад!!! Эй, люди, остановите ту машину! Стой, скотина!!!

Несколько человек внизу недоуменно завертели головами – что за невнятный шум доносится сверху?

Капкан! Даже если догонять… я же на четырнадцатом этаже.

Все продумали, все рассчитали.

Я рывком развернулся к Галине:

– Куда они поехали? Говори, с-с… с-сама лучше ответь!

– Не знаю, – как ни в чем не бывало пожала она плечами. – Мне специально ничего не рассказывали, чтобы ты ничего не выпытал. Хоть бей! Мне нужно было лишь отвлечь тебя от Швецовой и задержать минут на пятнадцать, пока твою красавицу паковать будут. Думаешь, я просто так тебя на последний этаж заманила? А потом сказки тебе здесь рассказывала? Думаешь, развлекала? Хрен не нам, а тебе! Я просто время тянула. Беги теперь, догоняй свою любовь. Подпорченную. Только шансов уже тю-тю… нет. У нас все получилось! Как и всегда…

Кровь бросилась в голову.

Страшно представить, что будут творить с бедной девчонкой эти придурки.

Острое осознание беспомощности просто резануло по нервам. Как тогда… в вертящемся на склоне обреченном «Икарусе». Где я…

Додумывать было некогда.

– Получилось, говоришь, у вас? – произнес я, захлебываясь от ненависти. – Значит, догоняй, говоришь? Ну что ж…

Я оперся двумя руками о бетонное ограждение лоджии, дал себе секунду на «всю жизнь промелькнуть перед глазами», вдохнул поглубже, как перед погружением в ледяную прорубь, а потом отчаянным рывком бросил свое тело в пропасть.

Не ошибся ли я?

Через две секунды посмотрим…

В первый миг приходит отчетливое до безумия осознание того, что отныне твердой поверхности под ногами у тебя уже нет. И очень долго еще не будет. Возможно… вообще никогда уже не будет, потому как ты с этого мгновения принят в почетные члены клуба «истинных свидетелей пустоты».

Отныне ты знаешь, что такое, когда ничего под тобою нет!

Кроме атмосферы. И предстоящих кошмарно долгих секунд ужаса.

Я уже рассказывал о том, что ненавижу высоту?

Видимо, было за что!

В следующий миг ты обращаешь внимание на свист воздуха в ушах – как на что-то малозначительное и второстепенное, о чем можно было бы и не думать, но… почему-то все же думается.

Чего ж не пораскинуть мозгами, когда времени навалом!

Нет, «пораскинуть мозгами» – это плохая аллегория для данного конкретного случая, мне не нравится. Лучше… поразмышлять! Чуть не сказал «на досуге». Поразмышлять о воздушной какофонии, назойливо лезущей в уши, как о главном доказательстве того, что ты и вправду летишь… головою вниз. И летишь ты очень быстро, потому что асфальт вот только сейчас был где-то очень далеко, и уже на́ тебе – вот он, как на ладошке. Видно все до последнего камушка, впечатанного в битум. И ты сейчас тоже… впечатаешься в ту же самую гостеприимную среду! За компанию с камушками.

Не хочешь? Сам не хочу!

И, видимо, все же не так быстро ты летел к финишу, раз о таком количестве столь разнообразных вещей ты успел подумать за этот трудноопределяемый на предмет продолжительности период. К примеру, о том, что в «Икарусе» ты погибал-то не сам! Не по собственной инициативе! Там, знаете ли, было стечение хоть и не очень приятных, но совершенно не зависящих от тебя обстоятельств. А сигануть с четырнадцатого этажа – это уж извините! Исключительно твоя добрая воля. И никто не обещал, что на этот раз хоть что-нибудь хорошее из этой авантюры получится. Откуда ты можешь знать все правила этой коварной аномалии?

Эта мудрая мысль осенила меня уже где-то на подлете к конечной точке. К пункту «Б». Так сказать, у самого асфальта, у друзей-камушков. Да так вовремя осенила, что я даже успел ужаснуться своему легкомыслию и непродуманности ранее планируемых поступков.

Ну, я и деби…

– …Там слева есть выход на лестничную клетку!

…бил!

Я затормозил так, что чуть не грохнулся на ковровую дорожку грязно-бордового цвета. «Чуть не грохнулся»? Ах, как это точно и убедительно звучит!

И приятно. «Чуть…»!

– Я… в курсе! – вырвалось у меня рефлекторно.

Закон сохранения энтропии?

Прихожу в себя. Интересно, то, что сейчас со мной произошло, можно расценивать как стресс с точки зрения популярной психотерапии? Понимаю, что испугаться толком я не успел, и прекрасно себе отдаю отчет в том, что через пару минут меня так пришибет ужасом в посттравматическом синдроме, что и до сурового мужского обморока недалеко. Только рефлексировать по этому поводу некогда.

Тошка!

Я мотнул головой, пытаясь вытряхнуть из сознания позывы к истерике, и на деревянных ногах подошел к огромным окнам гостиничного холла. Отодвинул тюлевую портьеру и выглянул на стоянку – «жигуль» на месте. Вижу кудрявую голову своей подруги через заднее стекло. Крутится. Высматривает что-то справа от машины.

– Что же вы, молодой человек, к своей девушке не торопитесь? – игриво прозвучало через весь зал со стороны администраторши. – Я ведь вообще могла вас не пропускать!

Я досадливо дернул головой.

Понимаю, скучно ей здесь. Устроила, понимаешь, себе… мини-сериал о счастливых влюбленных.

И тут я увидел… Сеню!

Это был точно он, без всяких сомнений – черная футболка с «Анархией», лохматый хайер под «Киссов», узкие, сутулые плечи. Сеня! Он осторожно приближался в машине, где сидела Тошка, и в руках у него… что-то белело.

Ах, вон оно что!

Я рванул с места как «летающий сингх». Быстрее даже, наверное. Потому что в отличие от индийской легенды на кону у меня было что-то гораздо более ценное, чем олимпийское золото.

– А как же… – изумились золотые очки у меня справа по курсу.

Дальше я не дослушал. Скорость не позволила.

Когда выскочил из гостиницы, из приоткрытых дверей машины уже торчала уродливая задница анархиста, а сам автомобиль подрагивал на рессорах из-за борьбы на заднем сиденье.

Ах ты…

– Стой!!! – взревел я, повторно стартуя на короткую дистанцию. – Стой, гад!

Парень резко отпрянул от «жигулей», обернулся на крик и в долю секунды понял, что мой спринтерский рывок в его сторону вряд ли обернется чем-то хорошим для его молодого и пока еще не совсем сформировавшегося организма. Поэтому… бросился наутек, не мудрствуя лукаво.

– Тошка!!

Не рассчитав силы своего рывка, я с треском врезался в открытую заднюю дверь машины. Боком. В металлических петлях что-то отчетливо хрустнуло. В районе моего левого бока, кажется, тоже. Пофиг!

– Вика!

Она судорожно кашляла, прижав одну руку к груди, а второй держась за нижнюю половину лица. Щеки были мокрыми от слез. В салоне «жигулей» резко пахло медициной. Наружу!