Дмитрий Зурков - Последний рывок

— Денис Анатольевич, осторожней. Не переусердствуйте, — появившийся в дверях Бессонов пытается меня притормозить.

— Всё в порядке, Алексей Алексеевич, сейчас придёт в себя. — Заряжаю Ступицыну несильную пощёчину, взгляд приобретает осмысленное выражение, в расширенных зрачках читается животный страх смерти. Что, свет в конце тоннеля увидел? Он тебе, гнида, как светофор мигать будет! Долго и печально!..

— Где яд? — Поднимаю тушку с пола и устанавливаю в положение «животом на бортик».

— Не-е!.. Не-е на-а-д-а!.. Я с-с-кажу-у!..

Приземление на кафель вместо воды Ступицын, наверное, считает райским блаженством. И пока есть возможность, пытается отдышаться. Ну-ну, дыши пока. Мы далеко уходить отсюда не будем, мало ли что…

Полминуты релаксации проходят быстро, клиент уже малость отдышался и считает за счастье сидеть на мокром кафеле и опираться спиной о стену.

— Быстро и по существу! Где яд? И если мне твои ответы не понравятся!.. — киваю головой в сторону ванны. — Там воды ещё достаточно!..

— Порошо-шок уже передали… Се-сегодня утром… Незадолго до ва… вашего появления… — Ступицын пытается справиться с прыгающей челюстью.

— Кому? Быстро!..

— Приез-зжал офиц-цер с ба-барышней… Им…

Твою мать!! Так разминуться! Голову даю, это те, с кем на перекрёстке чуть не столкнулись!.. В несколько минут разбежка!..

— Куда они поехали?!

— Не-е знаю… Че-честное слово! — Мордочка клиента от испуга становится белой, как фаянс биде, возле которого он отдыхает.

— Алексей Алексеевич, я — сейчас!..

В кабинете был телефон, я видел!.. Хватаю трубку, вызываю коммутатор:

— Аничков дворец! Срочно!..

Секунды, кажется, ползут со скоростью улиток, наконец в трубке слышится голос.

— Сотника Митяева — к аппарату! Очень срочно! Дело государственной важности! — ору в микрофон, перебивая мантру «Резиденция её импера…». — Скажите — полковник Гуров!

Опять бесконечно-тягостное молчание, прерываемое только шорохами на линии и моей беззвучной матерщиной…

— Слушаю…

— Михалыч, это я…

— Тринадцать.

— Шесть. Всех, кто придёт или приедет… И тех, кто за последние пять минут появился — в отдельную комнату и глаз не спускать! Под мою ответственность! Уехала посылка…

— Добро! Сам когда будешь?

— Выезжаю…

— Денис Анатольевич, берите мой автомобиль с шофёром, — Бессонов сразу принимает «командирское» решение, когда я сообщаю ему об отъезде. — С минуты на минуту здесь будет дежурная группа, я подъеду на их авто. Только заскочу за одной дамой, думаю, она будет очень нам полезна в сложившихся обстоятельствах…

Клаксон, конечно, не бог весть какая хорошая замена сирене и проблесковым маячкам, но благодаря ему всё-таки двигаемся достаточно быстро. По Петроградской стороне проехали вообще без проблем, дальше почти, как в калейдоскопе проскочили Биржевой мост, Стрелка Васильевского острова, Дворцовый мост, а вот на Невском пришлось умерить прыть из-за оживленного движения. Ладно, уже Казанский собор виден, скоро будем на месте…

Главное — не дать добраться отраве до Семьи. По идее — независимо от того, поймаем или нет, для них — срочная эвакуация в любом случае. Натощак, без завтрака, без чая, без стакана воды. Пить и есть будем в поезде, скромненько, но безопасно. Продукты и воду загрузили ещё в батальоне, так что тут — без вопросов. Но очень хотелось бы ниточку найти и клубочек этот змеиный распутать. Или по примеру Македонского разрубить на хрен. А всем замешанным устроить ответку по полной!.. Всё, приехали…

Прогуливающийся возле ворот Змей дожидается, пока я пройду внутрь «периметра», ведёт через парадный вход и сразу поворачивает направо к двери, охраняемой двумя казаками с «бетами» в руках. Тут же как чёртик из табакерки появляется Митяев:

— Господин полковник, все, прибывшие за последние полчаса, собраны здесь. Семь человек, все — дворцовая прислуга. Два истопника, пекарный подмастерье, хлебник, гардеробский помощник, гладильщица и эта, как её… не по-нашенски зовётся… ка-мер-юнг-фер, во…

— Обыскивали?

— Нет. Всех сюда и под охрану… — Михалыч понижает голос. — Денис, тута люди не один год её величеству служат, проверенные все. И кое-кто в дворянах ходит. Точно кто из них?

— Не знаю, Гриш. Бережёного Бог бережёт. Тем более в таком деле. Если что, сам до посинения извиняться буду… Регент в курсе?

— Да, доложился ему. Своим повелением твой приказ одобрил. Сказал, сразу, как появишься, — к нему. Так што пошли-кась…

Поднимаемся наверх в знакомый уже рабочий кабинет императора. Казаки-часовые расступаются, пропуская нас внутрь.

— Здравия… желаю, ваше императорское величество. — Поворачиваюсь к вдовствующей императрице и замечаю прикорнувшего на софе Алексея, поэтому тут же перехожу с командного на шёпот: — Здравия желаю, ваше императорское высочество…

ВэКаэМ просто кивает в ответ.

— Ваши императорские высочества…

Великие княжны напряжённо улыбаются, давая понять, что им сейчас не до политесов.

— Что можете сообщить, господин полковник? — Великий князь испытующе смотрит на меня.

— Курьер в бегах, подрядчика взяли. Он во всём сознался, но яд уже передали по цепочке. И, скорее всего, он — во дворце. Поэтому считаю необходимым срочную эвакуацию и категорически не пользоваться услугами… — Оторопело замолкаю на полуфразе, потому как Мария Фёдоровна подходит ближе, и на столе вижу тарелки с бутербродами и кувшин с чем-то полупрозрачно-красным.

— Успокойтесь, Денис Анатольевич. — Регент еле заметно улыбается. — Продукты и посуда из нашего поезда. Сотник специально людей посылал… Что собираетесь делать сейчас?

— Пока не прибыл подполковник Бессонов, обыскать задержанных.

— Знаете, что искать?

— Аптекарь передал аналогичный флакончик.

— Хорошо, действуйте… Что-нибудь ещё?

— Так точно. Также из Минска передали драгоценности, которыми расплачивались за яд, — вовремя вспоминаю просьбу Алексея Алексеевича и лезу в карман за футлярчиком. — Возможно, они могут быть вам знакомы.

Михаил Александрович берёт брошь и поворачивается к окну, чтобы получше рассмотреть. Вдовствующая императрица подходит к сыну и, близоруко щурясь, разглядывает её.

— Когда-то у меня была очень похожая… Давно, лет десять-двенадцать назад… Нет, я уверена, что это она…

— Ваше императорское величество, что потом с ней случилось? — приходится задать не очень приличный вопрос.

— Потерялась на одном из приёмов…

— Да, Денис Анатольевич, такие случаи на балах отнюдь не редкость, — объясняет Михаил Александрович, видя моё удивлённое выражение лица. — Когда-то сам имел неосторожность обронить алмазную застёжку, принадлежавшую ещё императору Павлу и относившуюся к сокровищам Короны. Тогда учинили тщательные поиски и в конце концов нашли пропажу. Но обычные драгоценности никто не ищет…