Александр Барышев - Лавка колониальных товаров [СИ]

Разгружались на своем пляже уже почти в сумерках. Серега предложил оставить все в челне, мол, все равно утром в город везти, но Бобров настоял на переноске всего хотя бы за стены, а половины чугунного литья и товара вообще в дом. Серега попыхтел, но согласился. А вот здесь неоценимую помощь оказали Злата и Прошка, которые встречали челн, оба, правда, по разным причинам. Они подхватили самый большой тюк с товаром и, скособочившись, потащили его к воротам. Серега, крякнув, взвалил на себя чугунное литье, а Бобров удовольствовался сорокакилограммовым швертом.

После позднего ужина Серега сразу выпал в осадок, и храп его раздавался по всему этажу, а Бобров, вытянув фитиль из светильника повыше, хотя это на освещенности сказывалось совсем немного, изучал книгу по типам печей и их кладке. Книга была занятная и Бобров увлекся. Злата, ожидавшая его на ложе, уже начала придремывать и вдруг встрепенулась, решительно отбросила легкое покрывало, встала нагая и прекрасная с длинными до пояса распущенными волосами, решительно отобрала у Боброва книгу и увлекла за собой. А он даже и сопротивляться забыл.

– Чего она у тебя так вопит? – спросил утром Серега. – Истязаешь небось? Садист?

– Не надо завидовать, – ответил Бобров, однако смутившись.

Но они недолго пикировались. Дел было полно, и сразу после завтрака пришлось впрягаться. Первым делом оттащили обратно на берег тяжелый шверт. Серега не преминул заметить, что он был все-таки прав, когда предлагал не тащить железяку в усадьбу. Бобров многозначительно промолчал. А тут как раз и лодка из-за города показалась.

– Ну все, – сказал Серега. – Наконец-то у нас будет хоть какой-то полно-ценный транспорт.

– И не один, – поддержал его Бобров, а когда Серега уставился непони-мающе, добавил. – Андрей, который управляющий, сегодня вместе с Прошкой идут покупать сразу двух мулов и повозку.

Серега помолчал, переваривая сообщение, а потом сказал:

– Непорядок получается. Два Андрея у нас, а это перебор. Надо одному имя менять, а то запутаемся. Давай старшину рыбаков звать Дюхой.

– Да ну, – возразил Бобров. – Обидится, небось. Взрослого человека – Дюхой. Давай лучше кликать его на французский манер – Андрэ.

– Давай, Андрэ, – согласился Серега. – По мне так все равно, лишь бы разница была. А ты еще какие-нибудь поручения Андрею давал?

– А как же. Еще они подойдут к гончару и попробуют заказать ему нор-мальных кирпичей пару сотен, а то местная плинфа мне активно не нравится.

– Печки собираешься делать? – догадался Серега. – Вот это правильно. А то вечно из-за этого очага еда дымом пахнет. Давайте, мужики! – неожиданно крикнул он. – А то мы здесь уже заждались.

Шверт поставили быстро. Рыбаки, хоть и не понимали для чего все это, но помогали, как могли. Да и чего там было ставить: ось продеть и законтрить, да тали из двух мелких блоков закрепить. После этого Серега быстро прицепил на форштаг ракс-карабины стакселя. Лодку столкнули на воду, и фаловый и шкотовый углы он цеплял уже на ходу.

А потом Бобров с Серегой дали мастер-класс по бухте, то выбираясь в открытое море, то почти прижимаясь к берегу. Рыбаки, сидя на днище и изображая балласт, только ахали восхищенно. А ведь и ветерок дул всего-то балла в два. А потом пошли выбирать сеть. Не зря Бобров в свое время говорил, что ячея маловата будет. И ведь прав оказался. Трудно сказать, сколько крупных экземпляров, постояв недоуменно у сетки, поворачивали восвояси. Однако, и того, кто застрял, хватило с лихвой. В немаленькой лодке рыба заняла целый отсек. Местные товарищи смотрели на нее чуть ли не мистическим ужасом.

– Мужчины, – сказал Бобров. – Очнитесь, хватит таращиться. Сегодня Посейдону дани нет, так что сейчас отгружаем несколько штук в усадьбу, штуки три отнесете Никитосу, а остальное ваше. Не надо благодарности, это теперь ваша работа. А теперь, давайте ставить сетку на старое место.

Сетка была длиной всего-то сто метров, и поставили ее на удивление быстро. Даже быстрее чем, в свое время, с бота. Потом Бобров посадил Андрея, ставшего теперь Андрэ за руль, а остальных поставил управлять шкотами грота и стакселя. И, развалясь вместе с Серегой на свободном от рыбы днище, отправились в порт, иногда поправляя неуклюжих моряков.

Когда возбужденные рыбаки управились с доставшейся на их долю рыбой и отправились домой, Бобров и Серега вытащили из лодки тюки с товаром, распределили между собой чугунное литье и отправились к Никитосу.

Никитос с написанным на лице блаженством торчал по пояс в окне лавки. Перед окном никого не было.

– Перерыв?! – крикнул Бобров. – Или товар кончился?!

Никитос оживился и высунулся из окна.

– Почти кончился. А это что? Новый принесли? – он вылез на улицу прямо через прилавок и закрыл ставень. – Все. Сегодня больше не торгую. Сумасшествие какое-то. Идут и идут, – Никитос махнул рукой. – А что принесли?

– Вот это, – Серега брякнул чугуном. – Печку тебе будем делать. На кухне. А ближе к зиме и в доме сложим. Дровами можешь уже сейчас запасаться. А что в тюках еще и сами толком не знаем. Что привезли – то привезли. Куда складывать-то.

Искар, открыв дверь, очень удивился тому, что с улицы вошел хозяин.

– Здорово, – следом Серега втащил громоздкий тюк и мешок, в котором что-то лязгнуло. – Чего встал? Помоги. Видишь, надрываюсь.

Однако, следом Бобров внес тоже немаленький тюк и такой же мешок, и Искар бросился помогать ему.

– Ну вот, – горько сказал Серега. – Я знал, что он меня не любит. Теперь бы еще причину определить.

Но его уже никто не слушал. Бобров, освободившись от своей ноши, ухватил Серегин мешок и вместе со своим понес его на кухню. Навстречу ему попалась Дригиса, радостно его поприветствовала и умчалась дальше, скорее всего к Сереге.

– Привет. Где у тебя угол посвободнее? – обратился Бобров к хозяйничающей на кухне Зиаис.

– Здравствуй, господин, – та поклонилась и споро убрала из дальнего угла какую-то посуду.

-Да брось ты со своим господином, – Бобров сложил лязгнувшие мешки и, отвечая на немой вопрос, сказал: – Печку тебе будем делать, когда кирпичи получим. А очаг сломаем или в музей сдадим. Херсонеса.

Идея Боброву понравилась, и он ушел в прекрасном расположении духа.

В лавке стоял полумрак. Никитосу было не до светильника, а Дригиса висела на шее у Сереги, и им тоже было не до него. Никитос упоенно терзал принесенные тюки и квохтал над каждой извлекаемой товарной единицей.

– Серега, – строго сказал Бобров, входя. – Хватит лобзаться. Сто лет, будто, не виделись. Вот переведем Дригису в усадьбу – намилуетесь.

Девчонка, услышав такое, оставила Серегу, бросилась на шею уже Боброву и звонко чмокнула его в нос. Бобров, шутя, шлепнул ее по попе и девчонка, делано взвизгнув, умчалась.