Александр Барышев - Лавка колониальных товаров [СИ]

Отсталые херсонеситы использовали для этих целей переносные жаровни, которые рационального Боброва ни в коей мере не устраивали. Печки на своей кухне и в доме Никитоса он уже сложил, и кухарки первое время (пока не привыкли) смотрели на них как на чудо. Теперь надо было придумывать для жилых помещений что-то отопительное. Юрка по просьбе Боброва курировал техбиблпотеку. Процесс там шел в нужном направлении и первые килограммы отобранной и скопированной литературы уже пополнили собрание таблинума. Среди поступившей литературы Бобров без труда нашел старинное руководство по кладке печей (было, оказывается, и такое), но пока руки не доходили, а поручить было некому. Златка, видя мучения своего мужчины, предложила, было, себя в качестве печника, но Бобров почему-то только усмехнулся.

А вот положение дел на верфи его сейчас только радовало. Старательные мужики выгладили последние детали корпуса и отрапортовали о готовности. Спрятав все инструменты и уничтожив следы деятельности, Бобров пригласил некоторых из особо неверующих гостей на торжественный спуск.

Гости охотно сошлись, рассчитывая на халяву выпить и закусить. Крыша верфи была заранее сдвинута на нужный размер. Корпус судна обмотан широкими полотнищами, способными выдержать и не такой вес, и прикреплен через пару трехшкивных блоков устрашающих размеров к поднятой П-образной стреле.

Все собрались вокруг, переговариваясь и пересмеиваясь. Бобров дал ко-манду. Внутри верфи, невидимые снаружи, несколько человек ухватились за ходовые концы. Все сооружение протяжно заскрипело, посыпалась какая-то труха, и корабль стал медленно подниматься. Вот он поднялся над зданием верфи и снаружи донесся протяжный вздох. Наступил самый ответственный момент – удерживаемая оттяжками стрела, стала медленно склоняться над бухтой и висящий под ней корабль, проплыв по воздуху над верфью оказался над водой в тот самый момент, когда стрела легла на предназначенные для нее опоры. Ходовые концы талей отдали и корабль медленно опустился на воду совсем рядом с обрывом.

– Ура! – тихо сказал Бобров и стиснул взвизгнувшую Златку, а Серега от полноты чувств хлопнул его по плечу тяжелой дланью.

Часть гостей радовалась, часть грустила и понятно почему. Но все они воспользовались приглашением хозяина и, толкаясь, прошествовали к столам. Вино у Боброва оказалось крепким и несмотря на то, что греки, как привыкли, разбавляли его водой, градусов двадцать оно сохранило. Не зря же Серега создавал этот купаж, используя водку и коньяк. Вобщем, и хорошая закуска не помогла. Гостей с непривычки развезло, и хозяева вынуждены были грузить их не вяжущих лыка в их повозки, у кого были, а приехавших верхом отправлять в своей пролетке, привязав лошадь или мула к заднему бамперу.

Спущенный же корпус подтащили к устроенной тут же достроечной набережной, представлявшей из себя обычный деревянный настил на вбитых в дно сваях. Сверху спустили и сразу установили на место две мачты. Оснащать судно Бобров решил сам, наняв себе посредством Прошки и его малолетних агентов двух помощников. А мужики, которые корабельные плотники на верфи, сразу же приступили ко второму корпусу, потому что намерения у Боброва были серьезными и он сразу начал создавать свой флот.

Нужные синтетические тросы для стоячего и бегучего такелажа Бобров притащил через портал. Не доверял он местным веревкам. А использовать в качестве ванти штагов стальные тросы не позволяла совесть – все-таки предполагались международные рейсы. Блоки сделали на месте. И хотя местное судостроение еще недоросло до применения шкивов, здесь Бобровская совесть была спокойна.

Шхуна получалась на загляденье. Бобров рассчитывал, что и на ходу она будет хороша. Рекордов от нее не ждали, но зато устойчивости на курсе, мореходности, вместимости и, наконец, возможности идти круто к ветру – обязательно.

Команду для нее сняли с имеемого судна. Бобров посчитал, что она, в смысле, команда, уже достаточно овладела навыками управления и надо ее только немного подучить, потому что все-таки шлюп немного отличается от шхуны. А шлюп он решил сделать учебным судном и решил заново набрать на него команду.

Вечером, после всех трудов, он поделился с Златкой грандиозностью своих планов, думая получить в ответ обычное женское воркование, мол, какой ты умный, сильный и смелый. А получил совершенно нетривиальный вопрос:

– А чего ты, Бобров этим хочешь добиться, в конце концов?

А вот тут Бобров, усадив на колени Златку и крепко ее обняв, задумался.

А действительно, чего он хочет добиться

– Конец фрагмента –

Листайте дальше: откроется следующий фрагмент

Вам понравился этот фрагмент?

Оставьте отзыв в ленте отзывов и поставьте палец вверх. Спасибо)

Осень

В городе и окрестностях царила поздняя осень. Если брать исчисление двадцатого века, то это был конец ноября. То есть самое мерзкое время года. Постоянные ветры северных румбов, промозглая сырость, слякоть на немощеных дорогах. Древнегреческая одежонка плохо подходила для условий северного Причерноморья. Как народ не заматывался в гиматии и прочие пеплосы, ветер все равно находил щели, и голым ногам в сандалиях было крайне неуютно. Очаги и жаровни тоже в доме добавляли не столько тепла сколько угарного газа и дыма. А ведь еще предстояла зима с небольшими, но холодами.

Бобров эту тенденцию решительно переломил. Первое, что он сделал, это уничтожил очаги на кухнях, а память о них вытоптал. Теперь Зиаис в городе, а Ефимия в усадьбе готовили пищу на печках по характеристикам максимально приближенным к русской. Они даже обзавелись таким полезными приспособлениями как ухват и чапельник. Ну и еда, конечно, получалась не в пример сготовленной на очаге. Домашние разницу сразу почувствовали.

Но на достигнутом Бобров останавливаться не собирался. Те же горшечники, которые уже освоили кирпич нужного размера, получили заказ еще на несколько сотен. Бобров решительно изменил архитектуру, как городского дома, так и усадьбы, внедрив в нее голландские печи. Крыши украсились несколькими трубами, из которых красивыми завитками пошел дым. Так как налог с дыма Бобров платить не собирался, понятно, что количество труб его мало смущало. В комнатах сразу стало можно жить.

Проблема встала перед ним, когда назрел вопрос горячей воды. Народу в усадьбе уже было много и Серега, особо не заморачиваясь, предложил построить баню, тем более, что особой проблемы для здешних плотников это не представляло. Правда, когда Бобров увидел, как они рубят угол, он едва всех не уволил при помощи своих воинов. Но обошлось, пришла Златка, отвлекла, а потом Бобров и сам успокоился и показал как надо. Правда, знал он в основном теоретически, но на этот случай хватило. А вот печку в бане он сложил сам, вмазав туда большой бак, присланный через портал. И опробовал баню сам, допустив только Серегу.