Алексей Вязовский - Я спас СССР. Том I [litres]

Ивашутин тяжело вздохнул.

– Это не ваша вина, Петр Иванович. – Семичастный отставил кружку. – Дуболомы Абакумова постарались.

– Ладно, – Ивашутин допил чай. – Что мы ходим вокруг да около? Русин этот, «Груша»… Не о том говорим. Мы же для другого тут собрались.

Семичастный тоже вздохнул, положил свою папку красного цвета на стол.

– Дыра у нас, Петр Иванович. Причем огромная!

– Согласен.

Мужчины открыли одновременно папки. Начали внимательно читать.

– Я по-прежнему ничего не понимаю, – пожал плечами Семичастный. – Наклеенные буквы из «Правды», короткая информация о тайниках с шифроблокнотами и Миноксами…

– Мы, кстати, у Полякова провели негласный обыск, – не сразу, но все нашли. Пришлось даже рентген мебели делать.

Ивашутин мрачно побарабанил похоронный марш пальцами по столу.

– Но конкретики нет! – Семичастный раздраженно отбросил письмо. – Просто дома и на даче. Точка. Не знал источник, где хранит Поляков секретное оборудование! Наобум написал.

– Надо идти к Хрущеву. – Председатель КГБ подскочил на ноги, начал ходить по кабинету.

– И признаваться в таком провале??

– А знаете, сколько Поляков уже проработал в ГРУ, к какой секретной информации имел доступ?? У меня оставшиеся волосы шевелятся.

Ивашутин достал платок и протер лысину от пота.

Семичастный перестал бегать по кабинету, уселся за стол. Налил чаю.

– Источник нужно искать, кровь из носу. – Председатель КГБ еще раз открыл папку. – Кто это у нас такой информированный? Цэрэушный инициативник? Почему тогда выходит на связь через письмо в СССР? Да еще в таком примитивном конан-дойлевском стиле? Не складывается.

– Владимир Ефимович, вы же те же экспертизы, что и мы, провели. – Ивашутин зашелестел бумагами. – Отпечатков пальцев нет, потожировых следов тоже. По обрезу букв можно примерно установить ножницы. Плюс почтовый ящик, куда вкинули письмо. Обратный адрес – липовый. Пыльцу эксперты тоже не обнаружили. Да и что бы она дала? Половина СССР в мае цветет.

– Надо собирать совместную следственную группу. – Семичастный отбросил папку. – И искать. Собрать лучших, пусть роют землю, но этого инициативника найдут. У него же тут, в Союзе, агентура!

Ивашутин согласно кивнул.

– А по кроту что будем делать? Докладывать или…

– Докладывать пока погодим. – Семичастный задумался. – Крота надо играть. Втюхать ЦРУ огромную дезу. Стратегическую. Такой шанс раз в десять лет выпадает. Давайте подумаем, что мы можем американцам предложить.

Что делает первым делом молодой парень, получив ключи от пустующей квартиры? Правильно. Устраивает вечеринку! Промчавшись вихрем по общаге, я взбаламутил всех. Димон, уже успевший вернуться со своей первой секретной миссии, пошел на вахту вызванивать Когана. Вика попросила разрешения взять с собой Лену-баскетболистку и, получив мое согласие, побежала прихорашиваться. Индустрия не было, да его бы никто и не позвал.

Я же рванул к нашей продуктовой полочке. Тут было небогато, но некоторая заначка имелась.

Свежий хлеб, картошка, лук, морковь, индийский чай и сахар. Все это тут же отправилось в сумку. Теперь забег к холодильнику. Замороженная курица, масло, сыр, сало. Следующий этап. Называется «женеманжпасижур». Традиционный жанр в общагах. Обходишь соседей – и кому чего не жалко. Меня снаряжали хорошо – большинство ребят были на концерте, в память я им врезался крепко. Потом, я и сам никогда не жадничал, когда кому-то что-то было нужно. Одна палка дефицитной сырокопченой колбасы, соленые огурцы, четыре консервные банки: шпроты, крабы, печень трески, сардины атлантические. А еще на десерт кремовые пирожные и «бабушкины» пирожки с вареньем.

Обход длился долго. Многие считали своим долгом поговорить со мной, покритиковать, а то и свои стихи прочитать. Каждый второй – поэт. Каждая третья – поэтесса.

Появился Димон. Потом Лева. Он тоже был при сумке. Сегодня еврейский бог послал нам маслины, шпроты, зеленый горошек, две бутылки красного вина, коньяк «Арарат» (явно из запасов Когана-старшего). Нарядные девушки уже били копытом (и рыли каблуком), когда появилась разряженная Юлечка. Стройная блондинка в легком белом платье на лямочках мило улыбнулась, сделала мне комплимент:

– Клевые джинсы.

Вика осуждающе посмотрела на нее, взяла меня под руку. Лена нахмурилась. Как и парни.

– Спасибо. Красивые эээ… туфли! – я быстро нашелся с ответным комплиментом. Взгляды ребят скрестились на туфлях-стилетах Юли красного цвета. В тон им была и сумочка. Модница!

– Леш, можно тебя на минутку? – Димон показал мне глазами на коридор.

Мы отошли.

– Я тут Юлю позвал с нами. – Кузнецов почесал затылок.

– Я заметил, – в моем голосе было иронии больше, чем нужно. – Быстро ты…

– Столкнулись у входа в универ. Ты не против?

– Я-то не против. Но Дим, ты же понимаешь, что эта столичная штучка… – Я замялся.

– Ну давай, договаривай. – Кузнецов набычился. – Не для меня?

– Что ты, что ты! – я поднял руки. – Вы отличная пара. Были бы…

– Если?

– Если бы не ее высокомерие. Гонор. Заносчивость. Апломб. Спесь.

– Все, все, я понял. Словарь синонимов, страница сорок шестая.

– Тебя жалко. Три года ты за ней гоняешься. Как в том анекдоте.

– В каком?

– Бежит петух за курицей и думает: «не догоню, дак хоть согреюсь!» Курица бежит и думает: «не слишком ли быстро я бегу».

Димон грустно улыбнулся.

– Только вот Юлечка, похоже, вообще ни о чем таком не думает. Это такой тип девушек-ёлок.

– Как ты сказал?

– Ёлок. Все вокруг нее должны водить хоровод и складывать у корней подарки. Ты и правда хочешь всю жизнь так прожить? – Я оглянулся убедиться, что нас никто не слышит. – Ты приоделся после экса, ведешь себя уверенно, вечеринка наметилась… Вот она и среагировала.

Димон задумался.

– Ладно, пошли к нашим, – я хлопнул «богатыря» по плечу. – Может, я и не прав. Время покажет.

В квартире мы сначала осмотрелись. Вика потрогала никелированные шары на кровати, Лева достал пару книг по ботанике из шкафа, полистал.

– Как-то все странно. – Юля провела рукой по слоникам из белой кости на бюро. – На мебели инвентарные номера, чистота и порядок, как в гостинице…

– Друг моего отца – человек особенный, – я со значением посмотрел на парней, те незаметно кивнули, мол, «поняли, не дураки». – Он тут и раньше особо не жил, а теперь и вовсе надолго уехал. Оставил ключи.

– Ой, проигрыватель! – Лена первой заметила неплохой черный «Грюндиг» в углу на журнальном столике. – И пластинки.

– Ого! – Лева отложил книги, взялся за конверты. – Чак Берри! Марк Бернес!

Пластинки в квартире были на любой вкус. Хочешь рок-н-ролл танцуй, хочешь хоровым пением с Зыкиной занимайся. Лева включил «Джонни Би Гуд» и под задорное «Гоу Джонни Гоу» мы начали накрывать на стол. Скатерть нашлась среди постельного белья в комоде, посуду и бокалы достали из серванта.