Avar - Шотландия навсегда! [СИ]

— Падре, я понимаю, что в это трудно поверить, но этот мир возник в тот момент, когда я спас королеву Маргариту…

— Гордыня, брат Хьюго! В тебе говорит гордыня, а это грех, страшный грех.

— Простите, святой отец. Но вернёмся к фактам. В моём мире Маргарита скончалась 26 сентября, в вашем мире Маргарита стала королевой. Пути Господни неисповедимы и если Он позволил мне сделать это, то я испытываю гордость оттого, что стал исполнителем Его воли. Именно гордость, но не гордыню!

— Допустим, — аббат Томас голосом выделил это слово, — ты говоришь правду и ты действительно совершил это…, - он сделал паузу, подбирая слово, но потом, с каким-то сомнением, произнёс, — чудо. Но Священное писание гласит, что Господь сотворил наш мир, а по твоим словам получается, что был и другой мир, который тоже сотворён в шесть дней, в котором тоже были Адам и Ева, в котором тоже было пришествие Спасителя — но совсем другой мир, где Маргарита так и не стала Святой и где наша Шотландия — всего лишь провинция Англии. Получается, что Творец создал не один мир, а это противоречит Писанию и догматам нашей церкви…

Опасаясь, что в дальнейших рассуждениях аббат дойдёт до обвинения в ереси, Хьюго весьма невежливо перебил своего собеседника:

— Святой отец, разве в библии сказано о том, что Творец создал только один мир? В нашем мире есть гипотеза о множественности миров. Эта гипотеза даже имеет обоснование в научных терминах, хотя я вряд ли смогу её объяснить.

Творец совершил акт творения, но оставил нам право выбора. Он даёт нам призыв к спасению, но люди могут и не услышать его. И наша Святая церковь и ортодоксы не признают предопределение, поэтому гипотеза о множественности миров не противоречит догматам. Может быть мир, где церковь осталась единой. Может быть мир, где не появился ислам, и может быть мир, где возникли другие религии. Может быть мир, где Маргарита умерла, и может быть мир, где она прожила долгую жизнь…

Хьюго и Томас проговорили вплоть до вечерней службы. На службу собрались все обитатели монастыря, которых оказалось ровно двенадцать, включая аббата. Все они были гораздо старше нашего современника, а двоим, сгорбленным, с чуть трясущимися руками и многочисленными старческими пятнами на коже, как минимум четверть века ставили прогулы в RosePark [2] Дом престарелых недалеко от Глазго — прим. автора. .

После того, как немногочисленные монахи покинули храм и разошлись по своим кельям, Хьюго попытался вновь поговорить с аббатом, но тот отправил нашего героя в келью, сославшись на усталость вследствие возраста и посоветовав ему тоже отдохнуть.

Однако уснуть долго не получалось: Хьюго ворочался на жёсткой лежанке и всё думал о том, как сильно этот мир отличается от того, который он оставил. Но более всего его потрясла история Маргариты, дожившей до 1350 года и канонизированной католической церковью через двести лет после смерти. Маленькая девочка выросла в самую популярную королеву средневековой истории, более известную, чем Алиенора Аквитанская или Маргарита I Датская из истории его мира. Осознание того, что он стал причиной спасения одной из самых великих королев мировой истории, держало его в сильном возбуждении. Объединение Англии, Шотландии, Норвегии, Исландии и Ирландии в единую державу, морская торговля с Гренландией и Винландом, успешные войны с Францией, два победоносных крестовых похода, приведшие к созданию христианского королевства Гранада, а также к восстановлению Иерусалимского королевства — всё это стало следствием маленького вмешательства его, простого шотландского врача Хьюго Дункана, в ход истории.

Аббат Томас тоже долго не мог уснуть. Мало того, что странное появление незнакомца нарушило привычную жизнь монастыря, его рассказы переворачивали все представления о мире. Сначала он думал, что юноша, представившийся лекарем Хьюго Дунканом из параллельного мира, является сумасшедшим, неизвестно как оказавшимся в склепе монастыря, однако его рассказ, яркий и содержащий малоизвестные подробности о событиях более. Чем семисотлетней давности, ясные и связные ответы на вопросы — всё это поколебали уверенность аббата в его выводах.

Что это за мир, где Шотландия и Англия воевали триста лет, причём Англия одновременно сто лет воевала с Францией? Что это за мир, где Кастилия и Португалия стали великими морскими державами, где Англия покорила Индию, Канаду и Австралию, где Константинополь стал Стамбулом, а Иерусалим отдан сынам иудейским? Разве может быть мир, в котором церквей, называющих себя христианскими, больше, чем христианских святых, а католиков в Африке или в Крисланде (название Южной Америки — прим. автора) больше, чем в оплоте христианства?

И о каких чудесах он рассказывает! Лекарства, которые исцеляют чахотку, чуму и множество других болезней! Повозки, которые мчатся с умопомрачительной скоростью! Полёты на Луну и к другим планетам! Вычислительные машины, доступные каждому! Электрическая связь, позволяющая позвонить любому человеку в любую точку земли! Как?! Как такое может быть?

Аббат не был невеждой. Он прочитывал все газеты, которые дважды в месяц доставлял баркас из Керкуолла, да и паломники, иногда посещающие остров, тоже приносили новости. Он читал о перелёте через Ла-Манш и о недавнем грандиозном воздушном путешествии из Парижа в Иерусалим через Рим и Афины, он знал о телеграфной связи, в последние годы связавшей все страны по обе стороны Атлантического океана, он слышал о писателях, которые описывают фантастические события. Но вот так, походя, говорить ему о невероятных технических вещах как об обыденных и само-собой разумеющихся, — это было необычно и, — тут аббат с удивлением признался себе, — притягательно.

И в то же время, судя по некоторым обмолвкам гостя, его мир находится далеко от идеалов христианства. Как христианские государи могут допустить строительство мечетей в Европе? Почему столица стала многоязыким Вавилоном, где каждый третий говорит на чужом языке, каждый десятый исповедует ислам, а ещё столько же чтят Будду или каких-то индийских идолов? Как такое может быть? И как в одном городе может жить больше людей, чем во всей Шотландии и Ирландии? Неужели упадок христианства стал платой за технические чудеса?

Неужели технический прогресс и есть то искушение, с которым не смогли справиться люди? Если это так, то этот мир ожидает страшное будущее…

На утреннюю службу Хьюго чуть не опоздал — сказались последствия нервного напряжения и бессонной ночи. Казалось, что только что заснул — и вот уже его будят и зовут на молитву. Борясь с зевотой, он отстоял всю службу, механически повторяя слова молитв и осеняя себя крестом, после чего вместе с монахами отправился в трапезную, где вместе с монахами скромно позавтракал.