Avar - Менделеев [СИ]

Зимой 2001 года в кабинете ректора Ярославского медицинского университета проходило внеплановое совещание. За столом для совещаний сидели ректор Кронберг, член попечительского совета Вельяминов и все четыре проректора. Судя по тому, что лица присутствующих выражали недоумение, удивление и озабоченность одновременно, вопрос был далек от медицины и учебного процесса. Ректор только что прочел всем присутствующим документ на дорогой гербовой бумаге, доставленный утром курьером из столицы. Судя по всему, документ был ожидаемым и, вместе с тем, неожиданным для присутствующих.

— Итак, господа, указом Государя Иоанна X нашему университету пожаловано имя Менделеева. Это накладывает на нас определенные обязательства, тем более, что в высочайшем указе говорится о памятнике ему, который будет установлен за счет казны. Проект памятника отобран Государственной художественной Академией и высочайше утвержден.

— Но почему именно Менделеев? — проректор по науке Кашкаров, доктор медицины и эксперт в желудочно-кишечных заболеваниях, первым задал вопрос, который интересовал всех присутствующих. — Он же никакого отношения к медицине не имеет. И мы ходатайствовали о другой кандидатуре…

— Попечительский совет согласовывал другую кандидатуру, — Вельяминов с недоумением смотрел на Кронберга. — Август Федорович, я же помню ходатайство, которое мы направили на Высочайшее имя…

— Господа, я могу только предполагать, чем вызвано подобное решение, — ректор сделал паузу и обвел глазами всех присутствующих.

— Я уже звонил в Академию наук своему хорошему приятелю по этому вопросу. Он говорит, что это личное решение государя. Они там, — Кронберг на секунду глянул вверх, — предполагают, что оно продиктовано политическими и личными причинами.

— Я не понимаю, чем академик Менделеев лучше царицы Марии? Как раз с политической точки зрения супруга основателя династии явно предпочтительнее академика, пусть и талантливого.

— Господа, Вы не поняли. Нашему университету присвоено имя не этого Менделеева, а его дальнего предка Захария Менделеева. Он-то как раз имел к медицине самое непосредственное отношение. Недоумение и непонимание на лицах всех присутствующих были столь очевидны, что ректор, во избежание вопросов поспешил продолжить.

— Господа, вспомните, что Захер Мендель был одним из врачей принца Иоанна Датского, прибывшего с ним ко двору царя Бориса в 1602 году.

После восхождения на престол Иоанна V Иоанновича он принял Святое крещение и стал Захарием Менделеевым, а с 1613 года и вплоть до своей смерти в 1631 был главным царским медиком. Очевидно, что Государь решил таким образом увековечить его память.

— Ну да, — с сарказмом сказал Вельяминов, — он ставил клистиры принцу и придворным, причем так хорошо, что теперь нашему университету пожаловано его имя. Вот так и входят в историю — через августейший зад. Шутка вызвала улыбки у присутствующих.

— Михаил Иванович, дорогой, давайте не будем комментировать кто, как и куда попадает. — Кронберг вздохнул и продолжил, — Все равно изменить это решение мы не можем.

— Ну, с личными причинами понятно, — продолжил Вельяминов, — династия решила увековечить память одного из своих слуг, пусть и таким нестандартным способом. Но Вы говорили и о политических причинах, а я их здесь не вижу. Или личное пожелание уже есть политическая причина?

— Я могу только предполагать, господа, но сразу подчеркну, что это только мои предположения, — Кронберг бросил взгляд на портрет Иоанна X в парадной форме Стремянного полка, висевший справа от него на стене, — поэтому пусть они останутся между нами. Вы же знаете, что во время визита во Францию нашему Государю преподнесли звание почетного академика Французской академии наук. А президентом Французской академии является господин Пикар, чьи дальние предки были в родстве с Менделеевым, имя которого и присвоено нашему университету. Если вы помните историю, когда Филипп III Испанский изгнал морисков и марранов, часть из них перебралась в Европу.

Кто-то, как предки господина Пикара, во Францию, кто-то к протестантам в германские княжества и Богемию, а Захер Мендель вообще в Данию. Думаю, что это и есть политическая причина. Неожиданно в разговор вступил проректор по финансам и хозчасти Петровский. Этот высокий, худой и уже практически весь седой мужчина после известия об указе сидел с задумчивым видом, явно пытаясь что-то сложить в своей голове.

— Август Федорович, ну хорошо, пусть будет Захер Мендель, но это часть, так сказать, политическая, а мне придется памятник ему ставить. То, что памятник будет установлен за счет казны — это хорошо, только вопрос — а какого он размера? Кто будет изображен на этом памятнике? Насколько я знаю, никаких его портретов не сохранилось. Или это будет некий придуманный образ, плод, так сказать, воображения скульптора? Кто автор памятника?

— Не знаю, Николай Станиславович, не знаю, — Кронберг развел руками, — Я знаю только то, что сказал всем — проект памятника отобран академией художеств и уже утвержден.

— Я могу предположить, что там будет изображено, — сарказм в голосе Вельяминова был столь неприкрытым, что взгляды всех присутствующих обратились на него. — Вы же знаете склонность наших академиков к эпическим памятникам. Вот мы и получим статую: на гарцующем коне неизвестная личность в европейских одеждах семнадцатого века, сжимает в вытянутой руке клизму. Воистину, этот памятник сразу станет достопримечательностью нашего города. Сквозь смех присутствующих пробился голос Кашкарова:

— Тогда уж на муле или осле — насколько я помню из гимназического курса истории, он ездил на муле или осле. Там ещё гравюра была: Иоанн V со свитой на лошадях и только Мендель сзади на осле. Осел получился хорошо, а Мендель не очень. Смех на секунду стих и возобновился с новой силой.

— Господа, — переждав смех, снова заговорил Кронберг, — независимо от того, какой памятник будет установлен, нам необходимо провести все организационные мероприятия: торжественное собрание, молебен, изменение реквизитов университета и тому подобное. Поэтому давайте определимся с тем, что, когда и как мы будем делать. И, продолжая улыбаться, собравшиеся приступили к обсуждению столь важных для любой государственной структуры вопросов.

Ректор Кронберг был потомственным врачом, типичным шведом, родом из Сандвикена, чья судьба была неразрывно связана с медициной.

Окончив Стокгольмский медицинский университет по кафедре полостной хирургии, он остался там же в ординатуре и в 28 лет стал доктором медицины. Потом была медицинская практика в Риге и Новгороде, служебная командировка в восточный Туркестан, от которой остались не самые приятные воспоминания, должность проректора в Саратовском высшем медицинском колледже и вот, наконец, уже два года он был первым лицом Ярославского медицинского университета.