Дмитрий Соловей - Вернуть или вернуться? [litres]

– Мне эти цацки ни к чему, – заявила она. – Зато теперь у нашего предприятия серьёзная «крыша» – целых два дворянина.

– Не загордятся мальчишки? – спросил я, следя за тем, как близнецы рассматривают содержимое коробочек.

– Это уж как ты воспитал, – заметила Вера Степановна и пошла помогать пацанам крепить награду на лацкан пиджака. – Помощники герцогини сказали, что носить орден положено слева на груди.

В рядах нашей команды награждение близнецов произвело настоящий фурор. Чернов тут же начал распаковывать кинокамеру. Пашка и Мишка тянули руки пощупать орден. А Серёга задался вопросом, почему Вере Степановне дали только свидетельство-разрешение на фармакологическую деятельность и чек на пятьсот рублей? А вот орденам он не удивился. Это мы были не в курсе об ажиотаже в столице по поводу стрептоцида. Хорошо, никто не знает, где его производят.

В аптеках лекарство уже не появлялось. Николай Васильевич сразу забирал то, что доставляли ему на поезде, и передавал герцогине. Иначе нельзя. Зимой три аптеки разгромили. Народ требовал лекарство, спекулянты пытались перекупить, народ побогаче тоже качал права. Фильмы о стрептоциде сразу перестали демонстрировать. Только толку-то? Слухи уже пошли гулять среди народа. Не думали мы, что спрос так резко превысит предложение. Информация о стрептоциде мгновенно разлетелась по городу, десятикратно преувеличивая реальные возможности этого препарата. Им начали лечить всё подряд, искренне веруя, что лекарство поможет от всего, а не только от тех болезней, что перечислялись в показаниях к применению.

– Сергей, почему ты молчал раньше? – недоумевал я.

– Так я вам писал, – не понял друг моих претензий.

– Нужно усилить охрану школы. Представляешь, что случится, когда народ узнает, где его производят?

– Потому и нужно вернуться к производству в Крымской, – заметила Вера Степановна. – Туда же заберу и близнецов.

– А что делать с нашей аптекой? – напомнил я. – Её открытие вот-вот состоится. Получается, стрептоцид там не стоит продавать?

– Как вариант – только по рецепту от врача? – предложил Сергей.

– Они тебе этих рецептов нарисуют сколько захотят, – не одобрил я его идею.

– Тогда будем продавать его самим врачам, как это делают в Петербурге.

– Похоже, так будет лучше, – согласился я.

– Ещё не стоит забывать, что наличие патента не удержит от повторения его как в России, так и за рубежом, – сказала Вера Степановна.

– Если это будет официальная компания, то мой юрист оспорит, – заверил Серёга. – А вот против кустарщины мы в любом случае ничего сделать не сможем. Только у нас сейчас имеется преимущество в виде поддержки герцогини. Дай ей бог здоровья.

Чернова и его помощников я отправил в Екатеринодар. Сам уехать сразу не мог, обещал Николаю Васильевичу, что познакомлюсь с кем-то из его коллег. Предполагалось, должны присутствовать и близнецы с Верой Степановной.

– Дмитрий Леонидович Романовский, в позапрошлом году написал блестящую диссертацию «К вопросам о паразитологии и терапии болотной лихорадки», – представил Склифосовский первого своего гостя, когда мы пришли с визитом к нему домой. – Михаил Иванович Афанасьев, профессор-бактериолог, – познакомил он со следующим мужчиной.

– Патологоанатом в том числе, – добавил о себе этот милейший человек.

С Верой Степановной он сразу нашёл общий язык, зацепившись за тему методик бактериологических исследований.

Я же вёл беседу с Романовским. Не сразу сообразил, что передо мной человек, впервые предложивший использовать в лечении малярии хинин. Близнецы не отставали, активно участвовали в беседе. Забросали доктора медицины вопросами. Тот в свою очередь предложил им посетить Клинический институт и выступить с лекцией о стрептоциде. Ну… с орденом братья теперь пинком ноги могут открывать двери всех российских университетов. Читать лекцию они согласились с радостью. Как их всё же я воспитал! Никакого чинопочитания, боязни публики или преклонения перед профессорским авторитетом.

Афанасьев рассказал местную байку о другом чудо-препарате. Прошлой зимой один шарлатан по фамилии Гачковский лечил от всех болезней подкожным впрыскиванием. И будто это средство возвращало пожилым мужчинам силы молодости. Многие, опробовавшие препарат, заверяли, что помогло. По словам изобретателя, впрыскивание было вполне безопасным, поскольку это была бура в глицерине. Правда, кто-то потом заметил, что порошок буры неплохо уничтожает тараканов.

Не удержались от попытки омолодиться даже восьмидесятилетний князь Голицын и градоначальник генерал Грессер, которому по должности положено было выслать мошенника Гачковского из столицы. Именно по этой причине к стрептоциду в первые месяцы отнеслись с долей недоверия.

Кое-что для спасения Александра III мы всё же предприняли. Антибиотиков у нас было много. За всё время нашего пребывания в этом времени серьёзных заболеваний (не считая Серёги) ни у кого не было. Срок годности имеет свойство заканчиваться. Так что мы истолкли граммов двести таблеток ампициллина и привезли с собой. Склифосовскому это было преподнесено по старой легенде, как однажды Артём купил лекарство у фармацевта-погорельца. Мол, тот переживал больше не о потере дома, а о своих записях. Из всего услышанного знаем только, что в основе лекарства какая-то плесень. Сообщили, что Вера Степановна с подопечными будет заниматься его созданием. Пока же предлагали немного опробовать это вещество, но рекомендовать его только в высшие круги и желательно государю императору, потому что больше у нас нет и взять негде.

Ещё неделю мы ездили по гостям, посещали театр и рестораны, пока Вера Степановна не напомнила, что нас дома работа ждёт. Договорились, что отправимся 20 июня. Отметим день рождения Серёги – и сразу домой. Билеты я купил. Николай Васильевич отправлял с нами своего сына Владимира. Я обещал вернуть его к концу лета, не раньше. У меня там школа и хутор без присмотра. Склифосовский всё понимал, поблагодарил и пожелал удачи.

В общем, мы уже «сидели на чемоданах», когда столицу потрясло известие – убит наследник царя Николай Александрович.

– Неужели насмерть убили? – переживали близнецы, читая скупые строки столичных газет о смерти старшего сына Александра III.

– Вот это мы чего-то поменяли в истории, – тихо бормотал себе под нос Серёга.

– Думаете, появление стрептоцида так повлияло? – недоумевала Вера Степановна.

– Тут и без лекарств мы уже много чего наворотили, – напомнил я. – Серёга периодически «громит» марксистов в «Петербургской газете», я в журналах разную пропаганду веду, фильмы у нас тоже особой направленности.