Стюарт Слейд - Воины зимы [Winter Warriors ru]

Уилкинс, не отрывая взгляда от этого жуткого зрелища, кивнул. Даже здесь, на закрытом мостике, укутанный в самую тёплую флотскую одежду, он чувствовал, как кусает мороз. Пожалуй, даже благо, что вода такая холодная, и один только шок от попадания в неё уносит жизнь. Даже если пережить этот миг, дальнейшее время исчисляется минутами. Быстрая смерть.

— Сэр, там движение!

— Где именно?

— Слева по борту, капитан.

Прожектор высветил наспех сколоченный плот из обломков досок и чего-то, похожего на металлические бочки. У имелись борта, дающие хоть какую-то защиту от ветра. Уилкинс услышал скрежет позади – счетверённая 40-мм установка развернулась, взял плот в прицел.

— Посчитаемся за "Тани", сэр?

— Нет. Это же не подводники. Кроме того, они о многом могут нам рассказать. Если на плоту есть выжившие, мы их подберём. Выброси сеть на борт и назначь спасательную команду. Проверим.

"Роан" подошёл поближе и четыре матроса спустились по десантной сети. Несколько минут ничего не происходило, потом по радио доложили:

— Сэр, здесь двенадцать человек. Живых только трое, офицер и двое новобранцев. Нам понадобится помощь, чтобы поднять их. Они буквально окоченели.

Уилкинс отдал соответствующие приказы и осмотрелся. Море казалось желеобразным, как будто собиралось застыть и удерживалось только постоянным беспокойным движением. "Роан" начал обмерзать там, где брызги попадали на леера и броню, покрывая корпус коркой льда. Каждую минуту верхний вес понемногу вырастал. Северная Атлантика недружелюбна к эсминцам. По эскадренной радиосети он слышал доклады других коллег, обыскивающих область, усеянную обломками в поисках уцелевших моряков, которые протянули достаточно долго, чтобы дождаться спасения. Несколько радостных сообщений о подборе небольших групп терялись среди остальных – мрачных. Выживших было ничтожно мало. Капитан решил, что потери в этом сражении наибольшие в военно-морской истории. Сколько? Двадцать, тридцать тысяч человек? У немцев довольно многочисленные экипажи.

— Как думаешь, сколько? — на промёрзшем мостике его голос отдался эхом.

Вахтенный офицер понимал, о чём говорит Уилкинс.

— Пока подсчитываем, сэр, но вряд ли больше нескольких сотен. Ага, сообщение от адмирала Ли, капитан. Завеса сдвигается на юго-восток и восток, но докладов об обнаружении нет. Похоже, летуны всех отправили на дно. Он приказывает, чтобы мы перед возвращением к завесе, закончили прочёсывание области.

— Так и сделаем, — Уилкинс задумался на секунду. — Подними противолодочную команду, полная вахта на гидролокатор. Если здесь бродит XXI-я, не стоит ей подставляться. В случае обнаружения немедленно атакуем.

— Слушаюсь, сэр.

Уилкинс стоял на крыле мостика, наблюдая размытые силуэты других эсминцев, которые тоже занимались поисками. Через некоторое время он почувствовал, как двигатели потихоньку набирают обороты. Они прошли зону обломков насквозь, и если тут кто-нибудь ещё осталось… ну, не повезло им.

— Есть ориентиры наших пилотов?

— Ни единого, сэр.

Так он и представлял. Большинство потерянных "Корсаров" и "Скайредеров" или взорвались в воздухе, или врезались в море так быстро, что у их пилотов оставалось мало шансов спастись. Возможность выживания, когда тебя сбивают чуть выше гребней волн, вообще невелика. В этом сражении корабли, самолёты и люди вмести побеждали или вместе погибали. Только немногие прошли посерёдке.

— Сэр, док Талли хочет вас видеть. Немецкий офицер очнулся.

Уилкинс спустился с мостика и пошёл в лазарет. Талли ждал снаружи.

— Капитан, один пришёл в себя, офицер. Он очень плох. Долгое переохлаждение, почти обморожение. Температура тела 27 градусов, чудо что он жив. Мы пытаемся согреть его изнутри, и пробуем новую методику, подаём на вдох подогретый воздух. Возможно, этого хватит, я не знаю. Не уверен, что кто-нибудь подбирал настолько промёрзшего человека.

— Согреть изнутри?

— Вместо рук и ног греем туловище, грелками и кирпичами, подогретыми в машинном. Армейцы выяснили, что если начать с конечностей, окисленная кровь пойдёт от них к сердцу и остановит его.

— Он справится?

— Если не начнётся гангрена, то вполне может. Кроме случая скоротечного воспаления лёгких. У нас есть немного пенициллина, значит шанс имеется.

В лазарете было жарко как в печке. Отопление выкрутили на максимум, чтобы хоть немного согреть спасённых. Уилкинс присел на койку. Человек на ней хрипло дышал, его лицо было покрыто красными пятнами и волдырями от обморожения.

— Я капитан Хьюберт Уилкинс, командир американского эсминца "Чарльз Роан". Я могу что-нибудь для вас сделать?

Голос прозвучал изломанно, едва слышно, как будто связки заледенели.

— Капитан Кристиан Локкен, линкор "Гнейзенау". Среди моих людей есть спасенные?

— Несколько, совсем немного, — Уилкинс решил придержать извести о том, сколько их на самом деле.

— Вы нас подобрали? — хриплый, надтреснутый голос выдал удивление.

— Адмирал Ли, командующий линии, отправил несколько эсминцев на поиски выживших, — и снова он не говорил всей правды. Приказ был искать сбитых пилотов. Никто не ожидал, что немцы выживут.

— Линия, — Локкен казался потрясённым. — А линкоры тоже? Сколько?

— Десять.

Это число явно ошеломило Локкена, хотя он должен был знать о численности противника. Его голос стал ещё тише.

— Всё впустую. Даже переживи мы воздушный налёт, всё равно проиграли бы. Билет в один конец.

Почему они до сих пор оставались на плаву, было совершенно непонятно. "Лютцов" получил ещё три торпедных попадания, его надстройка превратилась в груду неузнаваемых обломков. Тем не менее, он всё ещё шёл кормой вперёд. Двигатели гремели, решительно стараясь доставить экипаж в безопасное место. Насосы работали сверх мощности, чтобы сдерживать затопление. Капитан Беккер организовал в команде цепочки с вёдрами. Пусть немного, но это тоже помогало. Кроме того, работа отвлекала уцелевших членов экипажа от мыслей о всё равно поднимающейся воде.

По левому борту шёл последний эсминец, Z-27. Он с трудом поспевал за крейсером из-за перегруза, так как собрал всех выживших с Z-28, который затонул во время последнего, особенно яростного американского налёта. Беккер слышал, как затонул "Шеер", слишком повреждённый, чтобы увернуться от орды самолётов, которые закидали его торпедами, а потом добили ракетно-бомбовым ударом. "Лютцов" чудом пережил последнюю волну. Беккер сам не понимал как, просто признал, что так случилось.

Затем произошло ещё одно чудо. Доклады о состоянии корабля ясно говорил, что до Норвегии ему не дотянуть. Более 350 миль. При скорости едва в шесть узлов это означало почти три дня. Крейсеру столько не продержаться. Но в 130 милях на юго-запад находились Фарерские острова с портом Торсхавен. Менее суток хода, всего лишь. Поэтому они довернули на новый курс и начали долгий, трудный переход. Спустя шесть часов они обнаружили примерно в 30 милях позади крупный отряд, очевидно вражеский, шедший поперечным курсом на восток. Как предполагалось, амеры выделили часть кораблей, чтобы прочесать район сражения и добить тех, кто мог там остаться. Он где-то читал, что такова доктрина: авианосцы изматывают противника, а потом обычные корабли подходят и расстреливают всё, что ещё на плаву. И только смена курса вывела крейсер из-под удара.