Даниэлла Роллинс - Украденное время

Роман опустился рядом с солдатом и положил ему руку на шею, нащупывая пульс. Дороти вдруг сделалось смешно. Пуля прошила бедняге лоб. Как после такого можно выжить?

– Не было никакого пароля. Я его придумал, – сказал Роман, вытирая ладонь о пальто. – Мы же на военной базе, не забывай. Тут сперва огонь открывают и только потом задают вопросы. Никакие волшебные слова не помогут проникнуть сквозь запертую и охраняемую дверь.

Дороти открыла было рот, но потом вновь его закрыла. Ее вдруг осенило.

– Так ты все это спланировал, – произнесла она, и прозвучало это как утверждение, а вовсе не вопрос. Роман поднял на нее лукавый взгляд.

– Ты должна была отвлекать его, пока я занимаю удобную позицию для выстрела. Если бы не ты, я бы и прицелиться не успел – он бы меня заметил. Так что тебе есть чем гордиться.

Гордиться .

Дороти никогда не считала себя человеком высоконравственным – еще бы, ведь чуть ли не всю жизнь она промышляла ложью и обманом. Не считала она себя и отъявленной злодейкой. Но только до этой секунды.

Она все смотрела на убитого солдата, не в силах отвести глаз, а по спине скользил неприятный холодок. Среди ее знакомых не было ни одного убийцы. Да, мать всегда носила с собой маленький пистолет, украшенный жемчугом, но, насколько Дороти было известно, никогда не использовала его по назначению.

Казалось, она переступила запретную черту. Словно в ее жизни что-то бесповоротно изменилось.

Дороти всячески пыталась отогнать от себя это чувство, пока шла за Романом в аппаратную.

Аппаратная встретила их пугающей паутиной кабелей и проводов и многообразием непонятных кнопок. Одна из стен была вся увешана экранами, что придавало ей удивительное сходство с устройством, которое Роман носил с собой. На экранах мерцали черно-белые картинки с изображением узких коридоров и запертых дверей. Под экранами вдоль стены стоял стол, усеянный железными переключателями и светящимися кнопками красного и зеленого цвета. В углу лежали остатки чьего-то обеда.

– Садись, – велел Роман, кивнув на стул.

Первой мыслью было отказаться – просто из упрямства, но ноги подкашивались от волнения. Не сядь Дороти, она рисковала упасть в обморок, точно дурочка, слишком сильно затянувшая корсет.

Пол был липким, и на каждом шаге подошвы неприятно скрипели. В аппаратной было настолько тесно, что Роман с Дороти оказались плечом к плечу. Дороти опустилась на самый краешек стула и сдвинула колени вбок, чтобы не прикасаться ими к Роману.

– Сколько времени это займет? – спросила она.

– Всего ничего, – сказал Роман и со скрипом отодвинул один из экранов от стены и принялся возиться с хитросплетением крошечных проводков синего и красного цвета. – На наше счастье, в конце 2000-х группка детишек-хакеров выложила в Интернет подробную инструкцию, как выводить из строя старые военные системы охраны.

Он стянул с нескольких синих проводков цветную оболочку. Потом проделал то же самое с красными, а затем скрутил вместе несколько обнаженных медных проволочек.

– Заткни уши.

Едва Дороти успела это сделать, как Роман потянулся к выключателю в верхнем правом углу стола и нажал на него. Все огоньки в аппаратной мигом погасли, а вдалеке заголосила сигнализация.

– Боже, до чего люблю восьмидесятые! – воскликнул он.

– Казнили? – с ужасающим спокойствием спросила Зора. Закричи она – Эш перепугался бы куда меньше. – То есть как – казнили? Что с ним сделали?

Эш зажмурился. Выслушивать детали ему сейчас явно не по силам.

Что это было? Выстрел в спину во время попытки сбежать? Хватило ли одной пули? Что сказал перед смертью величайший ученый в истории?

Эшу нестерпимо захотелось что-нибудь ударить. Большого труда стоило не вскочить на ноги и не заколотить скованными руками по спинке стула, лишь бы не сидеть в тишине.

Когда он вновь открыл глаза, то увидел, что Гросс внимательно его разглядывает, а на губах у него играет усмешка, которую Эшу так и хотелось прогнать парочкой метких ударов.

– Как я уже говорил, джентльмена поймали на крыше около пятнадцати минут назад. Он…

– Что вы с ним сделали? – процедила Зора, и сердце у Эша забилось тревожнее.

– Зора… – предупреждающе сказал он.

– Юная леди, позвольте вам напомнить, что вы не вправе… – начал было Гросс, переведя взгляд на Зору.

– Лжете! – воскликнула она, резко подавшись вперед. Металлическая цепь на наручниках звонко врезалась в спинку железного стула. Гросс и бровью не повел. – Он жив! Что вы с ним сделали? Что вы с ним сделали ?!

Один из солдат шагнул вперед и вскинул руку…

Лишь за секунду до удара Эш понял, к чему идет дело.

– Нет! – вскричал он и попытался встать, но ничего не вышло – как-никак он был прикован к стулу, прикрученному к полу. Стальные наручники больно врезались ему в кожу, не дав распрямиться.

Солдатский кулак со всей силы ударил Зору по щеке, и ее голова резко дернулась в сторону.

– Ах ты сукин сын! – закричал Эш. В груди у него вспыхнула нестерпимая ярость. Он снова рванулся вперед, не обращая внимания ни на наручники, опять вонзившиеся в кожу, ни на липкие горячие струи, побежавшие по рукам.

Они ударили Зору! Нет, он это так не оставит!

Зора вновь что-то выкрикнула, но слов он не разобрал. Он слышал лишь, как шумно стучит в ушах кровь, и затуманенным зрением видел, как Зора мечется на своем стуле.

А потом шум прорезал голос Гросса.

– Уведите ее отсюда, – сказал он. И то была вовсе не просьба.

Один из солдат кинулся к Зоре, не выпуская автомата.

Эш не знал, что они хотят с ней сделать, но твердо понимал: нельзя выпускать ее из вида.

Солдат опустился на колени рядом с Зорой. Со щелчком открыл ее наручники…

Тут погас свет, и комната погрузилась в непроглядный мрак.

На краткий миг все затаили дыхание. И вдруг пронзительно взвыла сирена, напомнив Эшу вой ветра в аниле.

А потом замигал красный огонек.

Точно в замедленной съемке, Эш увидел, как Зора высвободила руку, замахнулась и ударила солдата кулаком в висок.

Все звуки потонули в вое сирены, но Эш увидел, как удивленно заморгал огорошенный ударом солдат. Он выпустил автомат, и тот со стуком упал на пол, но, к счастью, не выстрелил. Зора придавила его ногой и подняла. На запястье у нее по-прежнему поблескивали наручники.

Еще один солдат открыл огонь. Пуля пронеслась у самого лица Зоры, и Эш испуганно затаил дыхание, уверенный, что ранения не избежать, но Зора успела увернуться. Она бросилась на солдата и на полном ходу ударила его головой под дых. Он пошатнулся, и она нанесла новый удар.

– Не двигаться! – приказал Гросс и быстрым движением выхватил из кобуры, висевшей у него на поясе, пистолет. – Я сказал – не двигаться!