Владислав Морозов - Охота на охотника [litres]

Прошедшее время в данной фразе, видимо было следствием только что состоявшегося стихийного фейерверка. Хотя, тут все было логично – с этого момента бизнес потерявшего и партнера, и судно пижонистого Зюмбюлева однозначно накрывался медным тазом. Если только у него на подхвате не было еще кого-то.

– И что они делали с этим горючим? – на всякий случай уточнил я.

– Странный вопрос. Естественно, продавали. А скорее всего – меняли на продовольствие, имея клиентуру по всему побережью, от Ахтопола до Варны.

– Почему именно на продовольствие?

– Потому что это еще один, если не самый главный, дефицит военного времени. Времена голодные, даже если страна формально и не воюет ни с кем, кроме югославских партизан. Они сбывали продовольствие местным спекулянтам, которые потом реализовывали его по завышенным ценам в Софии и других крупных городах. Богатые хотят хорошо кушать, причем всегда и везде.

– Ого! Это впечатляет! Много же ты о них узнала, увидев первый раз в жизни! Интересно как?

– Просто я всегда обращаю внимание на разные мелочи. И я очень хорошо вижу и слышу.

Вот, блин, как она это делает? Лично я за считаные часы нашего пребывания в Бургасе понял про этих гавриков только то, что они максимум мелкоуголовные элементы, склонные к кидалову. Хотя, в доме Зюмбюлева вполне могли быть какие-то «мелкие детали», на которые я мог просто не обратить внимание, тем более что дело было ночью. Нет, ну точно, не женщина, а ходячий комп в комплекте с хитрыми следящими устройствами – уже в который раз за время этого суетливого путешествия я убеждался в этом.

– Это все, конечно, здорово, но что нам с тобой теперь делать? По тихой доплывем до берега и пойдем сдаваться в плен? Конечно, 3-й Украинский фронт быстро покатится дальше, на Белград и Вену, вот только что-то подсказывает мне, что от нашей контрразведки мы так просто не отбрешемся, особенно продолжая изображать из себя разных там венгров и турок.

– Успокойтесь, геноссе Зур-Башлык. По-моему, мы все-таки приплыли куда нужно.

– В смысле? Мы ведь ехали-ехали и приехали, откуда выехали?!

– Я сразу поняла, что это не туман, а обычная дым-завеса. А это значит, что где-то у этого острова или на самом острове находится тот, кто эту дымзавесу ставит. И, надо полагать, ставит он ее не просто так, а чтобы спрятаться от русских самолетов. И что, по-вашему, тут стоит прятать за дымзавесой?

– Катер или подводную лодку? – предположил я, не переставая грести.

– Или гидросамолет, – предположила, в свою очередь, графиня.

– И что же – пойдем на абордаж с одним автоматом?

Представив, как может выглядеть попытка прорыва с «ППШ» наперевес через рубочный люк U-бота – вниз, туда, где находится вся команда подлодки (а это минимум два десятка «мальчиков Деница»), я тут же осознал, что задача эта для нас в принципе невыполнима.

– Ваш скепсис мне понятен, – сказала Ката. – Только один автомат – это не так уж и мало. Но сначала мне все-таки надо осмотреться. А там решим.

Ну-ну. Тут ей, конечно, было виднее.

Пока я изо всех сил выгребал к торчавшим из полосы прибоя вокруг острова покрытым водорослями валунам, «дымный туман» понемногу рассеялся, а из дымки над морем начало подниматься солнце.

Наконец-то мы подошли почти вплотную к островку. Прибой мотал ялик, обдавая нас заменившими утреннее умывание брызгами морской воды и норовя выкинуть на прибрежные камни. Я посмотрел на свои ладони – мозолей с непривычки, слава богу, не натер, но и здоровья себе точно не прибавил. Руки и особенно ладони ощутимо болели. И чего я не сообразил сразу посадить на весла своего биоробота? Хотя, в той спешке, с которой мы покидали борт «Буряты», было не до того.

На самом острове было тихо. Хотя кому там шуметь в седьмом часу утра? В отдалении над невысоким берегом просматривались верхушка маячной башни и строения, увенчанные куполом какой-то церкви.

– Маяк и церковь, – сказала Ката, то ли размышляя вслух, то ли желая информировать персонально меня. – Похоже, этот остров называется Света Анасатасия.

– И что, полезем на берег? – спросил я. Честно говоря, название этого острова мне решительно ничего не говорило, и я не знал, хорошо это или плохо.

– Нет. Без необходимости не полезем. На этом острове точно нет ничего интересного. Здесь, кроме монастыря, у прежних властей была разве что тюрьма строгого режима для разных политических противников покойного царя Бориса. И хотя ее уже довольно давно должны были закрыть, черт знает, кто и что там сейчас. Так что, пока гребите вдоль берега, вон туда.

И она показала налево.

Мозоли набивать по-прежнему не хотелось, но спорить было бесполезно. Так что я опять налег на весла, направляя ялик вслед за указующим перстом графини, ведя ялик вплотную к этому вместилищу «болгарского замка Иф». Возможно жандармы и тюремщики покойного царя Бориса тоже иногда почитывали Дюма.

Повторяющиеся изгибы и кручи здешнего берега были похожи друг на друга. Гальки, валуны, мохнатые водоросли, кое-где – видимые на известняковых склонах зеленые кусочки травы. В волнах были изредка видны бледные медузы, ну и непременной деталью пейзажа были чайки. Волны монотонно шлепали о борта ялика. Людей на острое я не видел, ни сверху, на берегу, ни у воды. Это выглядело странно, учитывая, что то, что осталось от «Буряты» еще продолжало гореть, коптя небо тонким столбом раздуваемого легким ветерком дыма. Там, откуда я сюда прибыл, смотреть на подобное зрелище уже давно сбежалась бы трясущаяся от предвкушения лайков в соцсетях толпа зевак, снимающих пожар на мобильные телефоны.

– Стоп! – резко и категорично выдала вдруг графиня. – Быстро к берегу!

Я поднял глаза и обомлел – из-за очередной каменной осыпи островной береговой линии показалась бухточка, где на воде четко просматривался большой темный предмет. Энергично отгребая вправо, к берегу, я все-таки успел рассмотреть, что это был слегка покачивающийся (надо понимать, он стоял на якоре) в такт волнам, носом к нам, ненормально здоровый, шести-моторный гидросамолет, в стандартном, германском «оскольчатом» камуфляже серо-зеленых тонов. Киль и фюзеляж аппарата светились пятнами свежей серой краски, под которой, надо полагать, были скрыты торопливо задутые краскопультом опознавательные знаки люфтваффе.

Далее все было быстро. Мы подошли к берегу, графиня, придерживая левой рукой низ живота, подхватила чемоданчик и медленно полезла вверх по береговой круче. Я, стараясь не замочить ног, вылез вслед за ней и за привязанную к носу лодки веревку (пардон – конец, моряки мы или нет) вытянул ялик носом на берег, потом прихватил автомат и поднялся по берегу вслед за уже устроившейся на утесе, присевшей за каким-то камнем графиней. Интересно, что в ее хитром чемоданчике очень кстати обнаружился германский армейский бинокль, которого я там раньше почему-то не замечал.