Владислав Морозов - Охота на охотника [litres]

Пленный изумленно похлопал глазами, но продолжалось это минуту, не больше. По-видимому, он был человеком практическим и сразу же понял, что раз уж, заснув, он вдруг очнулся связанным, а на борту родного самолета вместо своих компанию ему составили мутного вида мужик, вооруженный русским автоматом, и некая, слишком решительно настроенная (и при этом почему-то беременная) женщина в черном, то ничего хорошего от подобного расклада ждать не стоит.

– Так будете отвечать на мои вопросы или вас стоит сразу же отправить за борт, вслед за вашими менее везучими коллегами? – спросила Ката, видя некоторую неуверенность в глазах блондинчика.

– Буду, – ответил пленный, похоже, решив не выкобениваться.

– Тогда повторяю вопрос – кто вы такие и что вы здесь делаете?

– Я лейтенант Вольфганг Шритматер, второй пилот этого самолета, транспортное подразделение люфтваффе LTS 222.

– А почему вы тогда не в военной форме, а на вашем самолете закрашены опознавательные знаки?

– Потому что у нас совершенно секретная миссия.

– Ну да, и сейчас вы, конечно, начнете долго и прочувствованно болтать о чести гитлеровского офицера и присяге, данной фатерлянду и фюреру, после чего мне все-таки придется отправить вас на корм камбале? Желаете поиграть в героя?

– Отнюдь, любезная фрау. Я не член партии и уже давно не строю иллюзий, понимая, чем эта война закончится. Тем более, раз уж так влип, а альтернативой моему молчанию является лишь смерть. Извольте – мы, уже не в первый раз за последние полгода, направлялись с нашего базового гидроаэродрома Травемюнде под Килем в Триест. Там мы должны были дозаправиться, взять на борт нескольких парашютистов, а затем сбросить их и принятый на борт груз то ли над побережьем Египта, то ли над греческими островами из гряды Северных или Южных Спорадов. Точные координаты выброски нам должны были сообщить позднее. Это был вылет на рутинное снабжение наших разведывательно-диверсионных групп, которые ведут наблюдение за вражеским судоходством в акваториях Эгейского и Средиземного морей. Как я уже сказал, мы делаем подобную работу довольно давно.

– Как же вы тогда оказались здесь? В совершенно другой стороне?

– Уже в воздухе, над Южной Европой, нашу текущую задачу почему-то вдруг изменили. Нам было приказано лететь сюда, сесть, забрать двух или трех пассажиров, а уже затем лететь по прежнему маршруту, то есть в Триест.

– И кого именно вы собирались забрать?

– Дорогая фрау, я всего лишь летчик. Для подобных деликатных вопросов у нас на борту был офицер абвера, некто майор Эдгрен, и все детали знал только он, поскольку переданный по радио шифрованный приказ штаб адресовал лично ему. Как я понял, мы должны были забрать каких-то деятелей из аппарата не симпатизирующих коммунистам бывшего болгарского министра обороны Малинова и генерала Дамяна Велчева, а также, возможно, какого-то офицера нашей разведки, маскирующегося под некоего посольского чина. Сначала наш командир, майор Брюккер, собирался сесть прямо в гавани Бургаса или поблизости от этого порта, но в последний момент мы получили отбой, поскольку власть и там и в Варне уже захватили то ли русские, то ли местные коммунисты. Вчера, в сумерках, пришлось садиться здесь.

Н-да, тоже мне «секретная миссия», о которой в общих чертах знали даже бургасские мелкоуголовные элементы!

– А потом? – продолжила графиня.

– Майор Эдгрен думал, что пассажиры доберутся до места нашей посадки сами. Потом нам передали по радио, что по пути из Софии они задержались и найти корабль или катер точно не смогут. Поэтому их надо забирать нам, своими силами. То есть нянчиться с этими беглецами. У нас на борту всегда имеется предназначенная для погрузочно-разгрузочных операций штурмовая моторная лодка, типа «Pionier-Sturmoot 39». Соответственно, после полуночи наш командир, майор Эдгрен и еще двое членов нашего экипажа ушли на ней забирать этих пассажиров. Мне, с нашими радистом и механиком, приказали остаться на борту и ждать. Они планировали вернуться до рассвета. Но не вернулись.

– Дальше!

– Часа три назад, когда еще не начало рассветать, они наконец связались с нами по рации и сообщили, что скоро будут, но приказали срочно поставить дым-завесу, предупредив о том, что видели в небе русские самолеты, а в море – русские катера. Мы выполнили приказ, и, похоже, вовремя, поскольку появившийся на рассвете русский бомбардировщик некоторое время летал над нами, а потом атаковал и, кажется, даже, потопил какое-то судно с другой стороны острова. Мы даже испугались, что это был возвращающийся «штурмбоот», и связались с нашими по рации. Но майор Брюккер сказал, что они еще довольно далеко и русские атаковали точно не их. Ну а про дальнейшее вы должны знать лучше меня…

– То есть ваши еще не прибыли?

– Как видите, пока нет. Но, по моим расчетам, они могут быть здесь в течении часа, поскольку плывут в нашу сторону, что называется, на всех парах. Тем более что всю имевшуюся у нас на борту аппаратуру дымопуска мы уже использовали полностью и, если русские прилетят опять, укрыться от них нам будет просто нечем.

– Как вы собирались лететь отсюда в Триест, в обход или прямиком, через территорию Турции?

– Естественно, через Турцию. Это экономнее.

– И каким же образом в Берлине собирались уладить ваш пролет с местными властями? Они же держат нейтралитет!

– Как я вам уже сказал, это не первый случай, и такое всегда согласовывают заранее. И, как я могу предполагать, щедро оплачивают. Перед вылетом нам передали, что на любые запросы турок по радио о нашей принадлежности следует просто отвечать – «Позывной – рейс Регенбоген 504», и нас не тронут. Раньше подобное всегда работало. Нынешний «коридор» на пролет через их территорию точно согласован с турками на двое или трое суток.

– Времени у нас мало, – сказала графиня, обращаясь ко мне по-русски. – Надо лететь. И чем скорее, тем лучше.

– А что с этим? – спросил я на том же языке, кивнув на Шритматера. – Убьем или отпустим?

– А это как прикажете.

– Тогда, по-моему, лучше отпустить, – принял я решение, зачем-то пытаясь проявлять гуманизм, и уточнил: – Для разнооборазия.

Ведь нельзя же действительно отрывать головы всем, кто попадался нам на пути?!

Услышав все эти реплики, наш пленный заметно изменился в лице, кажется, начав понимать, с кем он имеет дело.

– Расслабься, дурилка, – сказал я ему по-русски (тут он явно меня не понял) и ободряющим тоном добавил на идиотическом тарабарском:

– Бир шасысмы кизлар име ойкур курлы! Кызларын дан сюзлар индан ушан киля!

От этих двух фраз стреноженный лейтенант люфтваффе и вовсе онемел, что было вполне ожидаемо. Теперь-то он уже явно не знал, что ему думать насчет нас. Допустим, русский язык он еще мог где-то слышать, а вот последние две реплики точно были для него чем-то, сродни марсианской мове.