Александр Плетнёв - Линкоры [litres]

Теперь английский командир предпочел держаться в удалении, ставя дымовую завесу, осыпать по возможности линкор градом двадцатикилограммовых снарядов, уворачиваясь, отчаянно маневрировать, когда тот зло огрызался вспомогательным калибром.

Получалось.

Правда, один раз чуть не прилетела увесистая плюха, когда эсминцу пришлось почти застопорить ход, принимая катапультировавшегося на воду пилота истребителя.

Самолет практически завис на высоте ста метров над водой с горизонтальной скоростью, едва обгоняющей идущий эсминец. Летчик, видимо, даже хотел подгадать приземление на борт корабля, но порыв ветра увел его в сторону.

Безлошадный «Харриер» еще какое-то время шел на ветер. Оставшаяся в одиночестве аппаратура честно пыталась удержать его в горизонтали, но резкий шквалистый удар вздернул левое крыло. Машина выполнила правый разворот, увеличив крен почти до 90°, и свалилась в море.

От борта авианосца один за другим, целыми пачками отваливали спасательные плотики и уцелевшие катера. Их, нещадно болтая на высоких волнах, тут же сносило в сторону, растягивая в вереницу, рассеивая по большой площади.

Капитан цур зее Линдеманн разглядывал необычное судно, словно рыба-прилипала кружащее в отдалении от авианосца, – странная архитектура угловато зализанных и прямых плоскостей надстроек, без вырезов и иллюминаторов… высокая пирамидальная гладкая фок-надстройка, точнее уже огрызок – молодцы канониры! На вид тоннаж дотягивал до легкого крейсера, но на носу торчала единственная граненая башенка с маленькой пушчонкой – все, что выдавало в нем военный корабль.

Кстати, эта артустановка, живо наводясь на цель и озаряясь факелом выстрелов, оказалась весьма скорострельной и точной, заставив себя зауважать и попрятаться в щели расчеты открытых зенитных пулеметов. Корабль плевался еще чем-то малокалиберным, и Линдеманн не исключал возможности получить нечто неприятное в смотровую щель рубки – несколько снарядов звякнули о броню мостика.

Неожиданно вспомнил про ушедшего в радиорубку адмирала Лютьенса: «Надо же – командующий до сих пор ведет беседы. А именно сейчас надо принимать решения. О, как старика зацепило! – И вдруг подумал: – Хотя какой, черт возьми, „старик“? Он старше меня всего лишь лет на шесть».

По последнему докладу главного инженера две ракеты вошли в носовую оконечность. Одна вне цитадели, пополнив разрушения в носовых отсеках, вторая пробила 145 мм верхнего пояса, затем переборки и разорвалась у барбета носовой башни. Среди боевого расчета есть раненые и один убитый, орудия и механизмы почти не пострадали, но с испугу матросы затопили погреба. Что интересно, башня после встряски стала вращаться в горизонтальной плоскости, но, пока не откачают воду из подбашенных отсеков, орудия стрелять не могли.

Еще одной неожиданной неприятностью стал взрыв снаряда в стволе башни «Бруно». Глядя на куцый обрубок с рваными краями, Линдеманн прикидывал, что можно стать на параллельный курс с английским кораблем и расстреливать его из пяти стволов: один «бруновский» и четыре с «Цезаря» и «Доры». Минусом этой позиции была бортовая качка и, как следствие, менее точный огонь. Если же следовать прежним курсом – на волну, то можно было задействовать и вспомогательную артиллерию правого борта. Но постепенно дистанция до «англичанина» увеличится. Очевидный компромисс.

Крик сигнальщика, что неприятельский корабль потерял ход, отбросил все сомнения.

– Курс – 45. Огонь «главным» и «вспомогательным» – беглый!

Линкор заметно выравнивался на волну, башни повели тяжелыми стволами, выбирая всего лишь на десять градусов правее.

– Герр капитан, – доложил наблюдатель с правого крыла мостика, – они бросают корабль!

– Неужели! Что там, показывай! – Линдеманн поднял бинокль.

– На полрумба вправо, – подсказал матрос.

– Ага, вижу.

– Словно игрушки детские, – проговорил в свою очередь поднявший бинокль Ганс Ельс.

– Герр капитан, – снова подал голос наблюдатель, – этот их нелепый корабль… по-моему, они хотят заняться спасением этих несчастных.

– Да, пожалуй! – Линдеманн, не отрываясь от окуляров, бросил помощнику: – Ганс, пусть передадут «международным», что мы не будем открывать огонь по спасателю, – и тут же, сообразив: – Стоп! Возможно, мы им повредили антенны?!

Старпом кивнул, понимая:

– «Отморгать» ратьером?

– Да!

Едва помощник отошел, как его место занял внезапно появившийся командующий. Топотню и появление адмирала при определенных условиях можно было услышать, включая и шарканье младших офицеров при отдании воинской чести, но мостик линкора во время боя представлял собой весьма шумное место. Поэтому Линдеманн, увидев боковым зрением знакомый силуэт, от неожиданности непроизвольно вздрогнул.

А уже секундой позже докладывал о тактической расстановке сил и состоянии корабля, пытаясь определить настроение адмирала. У того лицо было словно камень, хотя по опустившимся уголкам рта и глаз можно было догадаться о каких-то далеко не радужных новостях или мыслях.

В это время уже громыхали разнокалиберные орудия вспомогательной артиллерии, вгоняя в горящий авианосец снаряд за снарядом.

Адмирал, выслушав Линдеманна, до сих пор не промолвил ни слова.

Протянув руку, молча потребовал бинокль – стоял и внимательно разглядывал корабли противника, что-то тихо бормоча, а может, просто шевеля губами.

Наконец сподобился задать вопрос:

– Капитан цур зее, я так понял, что вот тот корабль, эсминец вроде бы, вы не обстреливаете из-за негласного кодекса не трогать суда, занимающиеся спасением тонущих моряков?

– Так точно, господин адмирал, – Линдеманн не знал, к каким решения пришел адмирал после разговоров с англичанами по радио.

Зная жесткий характер командующего, его принципиальные взгляды и упрямство, положение британцев может оказаться весьма незавидным. Меньше всего сейчас Линдеманну хотелось нарушать свое слово и открывать огонь по беззащитно болтающемуся на волнах кораблю.

Однако Лютьенс лишь сухо кивнул, снова подняв бинокль.

– Ведем огонь еще десять минут, а потом уходим. Знаете, Эрнст, я склонен поверить в то, что мы каким-то неведомым образом попали в будущее.

И в данный момент наше положение весьма неопределенное. Нам предлагали выход из боя и компромиссные решения. Кстати, не без участия нынешнего правительства Германии. Но мы тут основательно набедокурили, – адмирал невесело усмехнулся, – и… я так понял, англичане рассвирепели. Мы нанесли сильный удар по престижу этих честолюбцев.

– Нас, случайно, не хотят ввести в заблуждение? – засомневался Линдеманн, бросив вполголоса: – Бред какой-то.