Александр Плетнёв - Линкоры [litres]

– О господи!

– Да черт с ним, кэп, – проскрипел старпом, – мне тоже ситуация не нравится, но русским не следовало здесь быть. Они сами нарвались.

– По-моему, лодка противника выпустила приманку-имитатор! – доложил акустик.

Командир эсминца положил трубку, вытер вдруг вспотевшее лицо. Он знал, что сейчас может произойти. Торпеда будет идти по прямой, рыская на курсе. Примерно на 1300 метрах до цели сработает захват, согласно программе ускорится до 55 узлов и поразит либо подлодку, либо приманку.

– У вас здесь весьма интересно, джентльмены, но мне срочно нужно в командный отсек!

Торпеды шли друг за другом с заметным интервалом. Едва оборвались тонкие провода, по которым американские подводники осуществляли коррекцию курса, автоматически включились головки самонаведения. Первая торпеда, непрерывно посылая короткие акустические импульсы, захватила торпеду-приманку, запущенную с атакованной подводной лодки. Скорость торпеды, на прямой линии атаки, увеличилась до максимальной. Сама субмарина, резко ускорившись, совершив поворот, взбивая винтами воду, с одновременным уклонением по глубине, тут же замедлила ход, переходя на водометные движители.

Первая торпеда набросилась на имитатор.

Вторая улавливала шум и впередиидущей торпеды, и приманки, и еле заметную работу водометов субмарины.

Раздался взрыв!

В воде звук быстро разбежался в разных направлениях, информируя все заинтересованные стороны.

Неизвестная (или все же известная – русская) подводная лодка воспользовалась шумом и помехой, возникшей при взрыве, для еще одного уклонения.

Поднявшись на мостик, командир «Мерфи» ожидал результатов атаки.

– Где это? – спросил он старпома.

– Примерно вот в том направлении! – Помощник показал на два румба левей по курсу. – Дистанция вне наблюдения.

Взяв бинокль, Тайс увидел лишь пенящийся океан, туманный горизонт и бледное пятно крупного айсберга.

Через три минуты раздался звонок телефона, соединяющего мостик с гидролокационным постом.

– По лодке, вероятно, промах, – более чем лаконично доложил офицер, – характерных звуков поражения подводного корабля не слышу.

Где-то там под водой произошла детонация второй торпеды.

На месте первого взрыва образовалась расширяющаяся волна гидростатического давления. Вторая торпеда на скорости встряла в это скопление мелких, вскипающих и лопающихся пузырьков. Это мгновенно сбило ее с «толку», повлекло вверх, меняя глубину атаки и далее уводя в сторону…

…в сторону ускользающего подводного корабля.

Однако командир подлодки недаром маневрировал на малой глубине и прощупывал вокруг себя сонаром на предмет плавающих глыб льда, намереваясь использовать это опасное соседство.

Сигнал, посланный торпедой, цеплялся уже лишь за едва уловимый кильватерный след, оставляемый водометами. Субмарина шмыгнула (если можно так сказать о многотонном ракетоносце) за фантастическое ледяное нагромождение, свисающее на полторы сотни метров вниз. Впрочем, для подводников, слепо ориентирующихся по приборам, имеющих представление, чем грозит малейшая ошибка и столкновение с «бородой» айсберга, это было испытание на пределе нервов. Долбящая по стальному корпусу короткими импульсами торпеда заставляла идти на хоть и продуманный, но риск… порой в последний момент выхватывая смутные очертания на экране подводного телевизора, мгновенно отрабатывая рулями.

Ей оказалось все ровно – металл или лед. Рассчитанная на пробитие прочных стальных и титановых корпусов советских подводных крейсеров-гигантов, Мк.50, основательно встряхнув тонны замерзшей воды, откусила огромную глыбу от подводной части айсберга. Глыба словно несколько минут раздумывала, проседая вниз, а потом, потеряв центровку и устойчивость, с шумом упала на бок, взбив пену и разбросав вокруг себя колотые куски. А далее, словно нехотя, меняя центр тяжести, перевернулась, выставляя вылизанные водой бока и острые грани свежесбитой оконечности.

– Кэп! – Старпом принял доклад с поста гидролокации. – Торпеда…

– Вижу! – Тайс, прильнув к биноклю, увидел, как верхушка далекого айсберга вдруг потеряла четкие очертания, встряхнувшись, сбрасывая цепляющуюся за нее снежную наледь. – Этот хитрый русский Емеля снова увильнул.

– Сэр?! – Старпом удивленно взглянул на командира, видимо не поняв про «Емелю». Тот лишь отмахнулся, досматривая действия боевой части торпеды – на поверхности вспух пенный пузырь.

– Надо передать сообщение в штаб флота об этом русском, – Тайс провел рукой по вспотевшему затылку, – вымотал, собака. Спрашивается, какого дьявола он здесь на рожон лезет?

– А мог бы и ударить в ответ, – не очень весело вставил помощник.

– Ну, не ударил же, – криво осклабился кэп, – хотя на всякий случай надо бы ему сонаром в борт предупреждающе постучать, а? Или отыграть какую-нибудь «Катюшу», – прыснув коротким смешком в конце, Тайс взял трубку, соединяясь с акустическим постом.

Но выслушав доклад, слегка помрачнел, быстро отдав распоряжения.

Так же недовольно со стуком повесил ни в чем не повинную трубку на рычаг:

– Давай-ка сменим курс. Надо убираться из этого ледяного пояса. Да и русскую подлодку опять не слышно. Действительно, что там у него на уме? Если сразу не атаковал, так, может, сейчас обозлился и позицию выбирает.

В чем-то командир американского корабля был прав.

В чем-то и нет.

Эсминец на русской подлодке поначалу даже не заметили, хотя знали о проводимой американцами и британцами морской операции. Может, по причине скверной гидроакустической обстановки и использования штатовцами средств, по сути дела, только пассивного поиска. Не исключено, что из-за хваленой американской системы «Прерия-Маскер» [90] PRAIRIE-Masker – система снижения гидроакустической заметности посредством подачи воздуха на подводную часть корабля и к кромкам лопастей гребного винта, вследствие чего образуется облако воздушных пузырьков, искажающее и сглаживающее акустический сигнал судна. … а возможно, в силу известного русского раздолбайства.

При этом бессистемно разбросанные на приличном отдалении, активно излучающие вертолетные буи акустики подлодки исправно засекли.

Шлепнувшуюся в трехстах метрах торпеду приняли за гидроакустический буй и отработанным на учениях маневром ушли от слежки, нырнув под термоклин… забурлив подводное царство и уши собственному акустику винтами (на большой скорости подводного корабля акустики попросту глохнут и не могут адекватно считать показания гидрофонов).

Однако вскоре, затаившись и «навострив уши», после минутного сканирования акустический пост известил «центральный» о предпринятой на них Sатаке.