Александр Афанасьев - Врата скорби. Последняя страна

– Да

– По многим причинам – сухо сказал Шамиль Идрисович – вам, молодой человек, следует осторожнее относиться к эмоциям. И помнить, что первое пришедшее на ум решение – самое искреннее – и потому неправильное.

На самом деле – Шамиль Идрисович сам не до конца понимал политики в отношении Шук Абдаллы. Но это только потому, что он мыслил конкретно – а в геополитике нужно совсем другое мышление. Чтобы притянуть – отпусти. Чтобы получить – отдай. Ситуация в княжестве Бейхан устраивала Россию и тех, кто ее здесь представлял как нельзя лучше – потому что России нужен был весь берег, и желательно с территорией Договорного Омана или хотя бы Дофара впридачу. В разыгрывающемся на глазах публики спектакле каждый играл свою роль, каждый имел положенное ему прошлое и маску, которую надевал на публике. Князь Касим не мог быть законным правителем княжества Бейхан – он мог быть только изгнанником, человеком, стоящим вне родоплеменной иерархии, ненавидящий ее и одновременно понятный и признанный населением лидер с биографией, которая не может не вызывать симпатии. Нельзя было просто взять человека со стороны и готовить его «под престол» – простые люди не поняли бы, в их понимании престол мог достаться только человеку, имевшему вес в обществе и соответствующее происхождение. Было и еще одно – князь Касим должен был оставаться изгнанником, потому что получив Бейхан и законный трон в Шук Абдалле – мог этим и удовольствоваться и даже занять враждебную позицию по отношению к России. Узурпатор Абу – должен был оставаться узурпатором на антироссийских позициях – но в то же время управляемым и с возможностью убрать его в любое время. А до того – знать, что он делает.

– Каков точно приказ?

– Обеспечить высадку… полка парашютистов со средствами усиления. Занять ключевые позиции в городе… по списку.

…

– Черт бы все побрал – со злостью сказал татарин – мы суем голову в пасть, но другого выхода у нас нет…

– Оставим часть отряда здесь – решил Шаховской

– Это опасно.

– Идти в ловушку всем вместе – еще опаснее…

На следующий день… точнее на следующую ночь – отряд подошел к городской стене. Город – высился перед ними темным исполином – чужим и враждебным. Город, в котором бесчестие стало честью, зло – праведностью, безумие – разумом. Город, в котором уже давно все шло не так как надо…

С этих ворот – из города вывозили мусор: они так и назывались: Мусорные ворота. Совсем как в Иерусалиме, где девятнадцать с лишним веков назад – Сын Божий умер за правду на кресте. Это помнили до сих пор – но за правду больше не умирали. За правду теперь убивали…

Ворота приоткрылись, и вовне – выглянул невысокий, худой человек, одетый как араб невысокого звания в черный бурнус.

– Кто здесь есть?

От стены отделилась тень. Других – нельзя было видеть, но они были здесь – среди мусорных куч, среди кустов и холмов. Вряд ли кому-то в мире больше угрожала опасность, чем этому арабу: полтора десятка винтовок сейчас смотрели на него.

– Аллаху Акбар – сказал араб

– Мухаммед расуль Аллах – ответил человек в тени – оживляет масджиды Аллаху тот, кто делает салат, дает закят и не боится никого кроме Аллаха.

– Может быть, такие окажутся идущими верно.

– Аллаху Акбар.

– Сколько с тобой?

– Двенадцать человек.

– Идите за мной…

Ведомый арабом— проводником – отряд вошел в спящий город. Улицы были пусты и тихи, они намотали тряпки на свои ботинки с тем, чтобы не оставлять следов и производить как можно меньше шума…

Они разместились в одном из задних помещений едальни, принадлежащей Гарибу. Как здесь и принято – у едальни или дукана сзади был большой склад, а часто и комнаты, где жил купец со своей семьей. У Гариба – эти комнаты были особенно большими.

Эти комнаты и могли быть ловушкой, но другого выхода не было – днем, они не могли показываться ни на базаре, ни в едальне.

Днем – пришел человек. Он появился ближе к вечеру, когда в едальне было немного народа, и сразу прошел назад. Он был вооружен, и вел себя с той особой, хорошо заметной независимостью, которая здесь не была доступна даже богатым купцам. По законам этого вилайята даже за простую драку с охранником князя – была смертная казнь, поэтому люди отшатывались с дороги, когда шел княжеский стражник. А тем более – начальник стражи…

Поскольку речь шла о боевой операции – Шамиль Идрисович вынужден был подключить к ее обсуждению и Шаховского. Переговоры проходили в комнате, заставленной мешками с рисом…

– Ночная смена стражи… – сказал Али, жуя кус-кус – состоит из тридцати двух человек. Парные патрули, плюс две мобильные группы, которые перемещаются по дворцу – в каждой по пять человек и они опаснее всего. Плюс бодрствующая смена – столько же. Они находятся во внутренней казарме дворца.

– Где?

– Вот здесь – Али показал на самодельной карте дворца. Никакой другой карты не было – и князю это сильно не нравилось. Как бывший летчик – он привык уважать карты, и доверять картам. Этой карте, если ее так можно было назвать – он доверять не мог. Одному Аллаху известно, насколько точны измерения, насколько правильно показаны двери, коридоры, расположение комнат, отмечены ли все скрытые ходы и переходы. Даже информации о численности и расположению стражи – доверять было нельзя…

– Чем вооружены?

– На посту у каждого – автоматический пистолет Маузера. Винтовки и ружья – на случай беспорядков хранятся в ящике на каждом посту, вместе с боеприпасами. Оружейная комната – примыкает вплотную к внутренней казарме, там есть винтовки и ручные пулеметы.

– Какие винтовки?

– Автоматические. В основном – Токарев.

– Сколько боеприпасов?

– По пятьсот патронов на винтовку. Две тысячи – на пулемет.

Солидно.

– Снаряжены в магазины? Как давно заменялись? Сколько снаряженных магазинов имеет при себе боец дежурной смены? Как часто чистят винтовки? Как часто практикуются в стрельбе?

Вопросы – задавались не просто так: Шаховской, как человек тут послуживший, знал основные проблемы, с которыми сталкивались офицеры – инструкторы. Местным бойцам лень каждый раз заряжать и разряжать винтовки, пальцы не привыкли к тонкой моторике и тугой пружине магазинов – и потому снаряженный магазин могут носить в винтовке годами. не понимая, что пружина вышла из строя, и задержка – будет уже на втором выстреле. Винтовки не только не чистили – их еще и выводили из строя: например, сидели на них. Автоматическая винтовка, особенно винтовка Токарева – требует бережного и ответственного обращения, это не простая мосинка. То же самое и автоматический пистолет Маузера – он сложнее почти всех своих аналогов и требует постоянного ухода. Вот поэтому на вооружении туземных частей до сих пор револьверы Нагана и винтовки Мосина – более сложное оружие им не нужно. Тот же кто, имея неограниченные ресурсы, покупает сложное оружие для своей охраны, не готовой его обслуживать – делает глупость.