Анатолий Дроздов - Князь Мещерский [СИ]

Рыдз-Смиглы нахмурился.

— В этот раз мы не нападали на Россию! — сказал с вызовом.

— Потому что Вильгельм этого не хотел, — хмыкнул Горчаков. — Хотя Польша предлагала. Я не прав?

Поляк не ответил. Опустил голову и затеребил в пальцах шнур аксельбанта.

— Если вы, генерал, пришли за тем, чтобы узнать: претендует ли Россия на польские земли, то, как полномочный представитель государыни в Польше, могу заверить, что нет, — продолжил Горчаков. — Таких планов Российская империя не имеет и не вынашивает. Извините за откровенность, но вы нам не нужны. Мы также не планируем грабить Польшу. Скажу откровенно, вступив на ваши земли, мы рассчитывали на местный провиант, которые собирались закупать по справедливым ценам, а не отбирать, как то делали германцы. И что выяснилось? Закупать нечего – немцы обобрали Польшу до нитки. Что-то нашлось на складах, но этого недостаточно. Население Польши голодает. Государыня, узнав об этом, милостиво распорядилась раздать захваченное продовольствие полякам. Более того, прислать эшелоны с хлебом. В городах разворачивается сеть питательных пунктов, где кормят местных обывателей, в первую очередь детей. Задумайтесь, генерал! Когда это в истории было, чтобы армия, вступившая на территорию другого государства, заботится о пропитании его населения вместо того, чтобы его грабить?

— Это и вызвало подозрения у моих… друзей, — отозвался поляк. — Они решили, что России делает это, подготавливая почву для аннексии.

— А такие понятия, как жалость и христианское милосердие вашим друзьям знакомы?

Рыдз-Смиглы засопел.

— Если вы всерьез думаете о будущем Польши, включайтесь в полезное дело, — предложил Горчаков. — Нам не хватает толковых распорядителей из местных. Города и селения Польши требуют заботы, нужно налаживать в них мирную жизнь.

— Я генерал, а не войт [36] Войт – глава низшей административно-территориальной единицы в Польше, гмины. , — скривился Рыдз-Смиглы. — Мое дело не золотарями командовать, а водить бригаду в бой.

— С кем вы собрались воевать? — заинтересовался Брусилов.

— С германом. Если русские помогут.

— А именно?

— Я и мои друзья можем собрать одну или две дивизии из польских солдат и офицеров. Возможно, три. Но их нужно вооружить и обмундировать.

— И взять на довольствие, — дополнил Горчаков.

— Так, пан! — кивнул Рыдз-Смиглы.

— Позвольте спросить, — подключился Брусилов. — А где ваше оружие, генерал? Которое было у вас перед нападением Германии?

— Оно хранится на складах, которые вы захватили у немцев, — не смутился Рыдз-Смиглы. Было видно, что он пришел с готовым предложением. — Дайте его нам, и польские дивизии станут сражаться бок о бок с русскими.

Брусилов задумался.

— Это оружие – трофей русской армии, — поспешил Горчаков. — Распорядиться им по своему усмотрению командующий фронтом не имеет права. Нужно разрешение государыни.

— Запросите его!

— Мы подумаем об этом, генерал. У вас все?

— Так, — поляк встал и надел фуражку. — Вы сообщите о принятом решении?

— Если оно последует, — сказал Горчаков. — До видзеня!

— Честь панству!

Поляк приложил пальцы к козырьку, повернулся и вышел из кабинета. Брусилов проводил его взглядом.

— Любопытная идея, — сказал, когда дверь закрылась. — От двух-трех дивизий я бы не отказался.

— Ни в коем случае! — замотал головой чиновник. — Никаких польских частей!

— Почему?

— Во-первых, замучаетесь командовать. Любой ваш приказ будет оспорен. Дисциплина никогда не была сильной стороной польской армии, особенно в среде высшего офицерства. Поверьте человеку, который возглавлял посольство России в Польше на протяжении десяти лет. Воевать будут русские, поляки – делать вид, что помогают. А вот после капитуляции Германии заявят, что это они брали Берлин и потребуют долю в добыче, причем, львиную. И, попробуй, откажи! Могут повернуть оружие, причем, стрелять в нас станут с большей охотой, чем в немцев. Рекомендую усилить охрану оружейных складов – могут случиться нападения. Такие, как этот, — он кивнул в сторону двери, — не остановятся ни перед чем. К России они настроены враждебно, вы это сами видели, а предложение военного союза с их стороны – не более чем тактический ход с целью захватить власть после того как русская армия уйдет. С вооруженными дивизиями это легко.

— А мы уйдем? — спросил Брусилов.

— Непременно. Зачем нам эта головная боль? Польша – это как кусок мыла в воде, как ни старайся удержать его в руках, все равно выскользнет. Нашей целью является создание здесь если не дружественного, то хотя бы нейтрального по отношению к России правительства. Такова воля государыни.

— Получится ли?

— Приложу все силы. Я, знаете ли, неплохо разбираюсь в местном устроении, — Горчаков улыбнулся. — В два часа пополудни у меня встреча с примасом Польши, архиепископом Гнезненским, кардиналом Дальбором.

— Собираетесь привлечь костел?

— Именно так, Алексей Алексеевич.

— Но почему?

— Костел в Польше – это больше, чем православная церковь в России. Его влияние на государственные дела трудно переоценить. Ни один политик Польши, будучи в здравом уме, не смеет пойти против католической церкви. Сметут и затопчут.

— Примас согласится нам помогать?

— У меня есть, что ему предложить.

— Например?

— Мы не станем насаждать в польских землях православие.

— А собирались? — удивился Брусилов.

— Нет, конечно, — улыбнулся Горчаков, — но примас этого не знает и беспокоится. Я его успокою и предложу взять на себя продовольственную помощь полякам. Мы снабжаем, ксендзы раздают.

— Почему они?

— У костела это выйдет лучше. Он и без нас этим занимался. Есть люди, структура. Это раз. И второе: не раскрадут. Помощь пойдет тем, кто в ней нуждается.

— Уверены?

— Абсолютно. Ксендз не интендант, который набивает карманы. Он на виду у прихожан, которые знают о нем все. Вздумай ксендз продавать продовольствие на сторону, об этом мгновенно станет известно. Виновного отстранят от служения, а для него это катастрофа. Здесь ведь как устроено? Шляхтичи идут служить в армию, где составляют большую часть польского офицерства. Среди священнослужителей преобладают простолюдины. Для них стать ксендзом – шанс выбиться в люди. Священнослужитель в Польше чрезвычайно уважаемая фигура – такая же, как офицер или войт. Это возможность сделать карьеру, став епископом или кардиналом. Чрезвычайно привлекательная перспектива для небогатого селянина или мещанина.

— Примас согласится взять на себя обузу с продовольствием?

— Для него это не обуза, а возможность поднять репутацию костела на небывалую высоту, — вновь улыбнулся Горчаков. — В разоренной, голодающей стране он окажется тем, кто на деле помогал людям. Примас в своей должности недавно, занял ее после смерти предшественника и пока не имеет его авторитета. За возможность обрести его ухватится. Когда наступит время выбирать правителя, мнение костела может стать решающим, а примас обретет возможность непосредственно влиять на власть. Ради такого заключают договор даже с дьяволом.