Анатолий Дроздов - Князь Мещерский [СИ]

— Пиво? — спросил тип, после того, как они сели. — Или эль?

— Эль, — сказала Мэгги, — темный. И пусть его подогреют. На улице сыро, я продрогла.

Незнакомец кивнул и подозвал официанта. Себе он заказал виски, выдержанный ирландский Бушмилс, что опять-таки подтвердило догадку Мэгги – точно не из бедных. Официант обернулся скоро. Некоторое время Мэгги, прикрыв глаза от удовольствия, потягивала теплый, горьковатый напиток. Замечательный эль! От него в желудке становилось тепло, а в голове будто поселялся туман. От этого на душе становилось спокойно и легко. Допив эль, она с сожалением поставила пустую кружку на дубовую столешницу.

— Еще? — предложил незнакомец. Мэгги заметила, что свой виски он только пригубил.

— Нет, — покачала она головой. — Давайте поговорим, раз вы этого желали. Кстати, как мне к вам обращаться?

— Зовите меня Майклом.

— И все? Просто Майкл?

— Этого достаточно. Итак, миссис Галлахер, есть возможность исцелить вашу дочь. Как уже сказал, совершенно бесплатно.

— Это невозможно, — покачала головой Мэгги. — Полли показывали лучшим лондонским врачам, — она сморщилась. Именно на «лучших» ушли семейные сбережения. — Они в один голос заявили, что туберкулез в настоящее время неизлечим. Можно отвезти девочку в санаторий в Швейцарию, но гарантий нет. К тому же санаторий мне не по карману. Или хотите сказать, что врачи ошибаются?

— Нет, — ответил Майкл. — Они правы, но частично. Никто в Британии, а также во Франции, в Швейцарии и других странах не лечит детский туберкулез. За исключением одного государства. Вот! — он достал из внутреннего кармана сложенную газету и положил ее перед Мэгги. Статья на рыхлом бумажном листе была обведена красным карандашом.

— Я не знаю этого языка, — сказала Мэгги, бросив взгляд на текст. — Буквы незнакомые.

— Это кириллица, газета русская. Вот перевод.

Майкл положил на стол листок с рукописным текстом. Мэгги взяла его и поднесла к свету рожка.

…Вчера в клинике Бергера для чахоточных детей состоялось радостное событие: выписка полностью исцеленных маленьких пациентов. По такому случаю руководство клиники устроило небольшое торжество, на котором присутствовали родители и другие родственники детей. Они от всего сердца благодарили врачей и сестер милосердия, которые вернули им дорогих чад здоровыми. В ответной речи г-н Бергер заявил, что благодарить нужно не их, а лейб-хирурга Ея Императорского Величества князя Мещерского, который, применив необычные методы лечения, добился столь блестящего результата. Подробности этой методики оратор не раскрыл, сказав, что они уникальны и повторить их другим, к сожалению, невозможно. В то же время он обнадежил присутствующих, сообщив, что русским ученым удалось создать лекарство, которое, как показали испытания, благотворно воздействует на больных чахоткой и, вполне возможно, что этот бич, уносящий в могилу тысячи людей, будет окончательно побежден в скором времени.

Сам князь, к сожалению, на торжестве не присутствовал. Г-н Бергер объяснил это занятостью врача, который с утра до вечера оперирует раненых русских солдат и офицеров, которых везут с фронта. В то же время он успокоил присутствовавших заверением, что лечить детей в его клинике князь продолжит, добавив, что занимается тот этим бескорыстно, не требуя за исцеление даже малой платы. Единственным условием лейб-хирурга было помещение в клинику всех больных детей – как состоятельных, так и недостаточных родителей…

Далее текст перевода обрывался, хотя статья, как заметила Мэгги, была больше. Она вопросительно посмотрела на Майкла.

— Дальше неинтересно, — пояснил тот. — Автор славит князя, царствующий дом, лично императрицу. Что действительно важно, я перевел.

— Это князь сможет вылечить Полли?

— Как и других детей.

— Мне придется везти дочь в Россию?

— Нет, миссис Галлахер, этого не нужно. Более того, нежелательно.

— Почему?

Вместо ответа Майкл пристально посмотрел на нее.

— Понимаю, — догадалась Мэгги. — За исцеление дочери мне придется заплатить. Только чем? От денег вы отказались, к тому же у меня их нет. Сомневаюсь, что я интересую вас, как женщина. Чего вы хотите?

— Услуги.

— Какой?

— Для начала я задам вам вопрос. На что вы готовы ради исцеления дочери?

— На все! — твердо сказала Мэгги.

— Даже на убийство?

— От меня потребуют кого-то убить?

— Возможно.

— Тогда нет.

— А говорили, что готовы на все, — укорил ее Майкл.

— Если я кого-то убью, меня повесят, — сказала Мэгги. — Кто тогда позаботится о Полли? Родственников, которые могли бы взять ее к себе, у нас нет. Малышку сдадут в приют, где все будут издеваться над ней, как над дочерью убийцы. Лучше смерть.

— Вас беспокоит только это? — спросил Майкл.

— Да! — сказала Мэгги.

— Тогда не о чем беспокоиться. Суд над вами не входит в наши планы. Ведь вы скажете, кто вас нанял, а это нежелательно. Не волнуйтесь, вам не придется стрелять, резать или подливать кому-то яд в суп. Все проще. После акции вас вывезут из Британии в другую страну. Там подарят дом и выделят ежегодную ренту в тысячу фунтов.

«Тысячу! — изумилась Мэгги. — Это почти в двадцать раз больше, чем я получаю на службе».

— Щедрое предложение, — сказала, покачав головой. — Слишком щедрое для бедной горничной. Дешевле убить.

— Понимаю ваши сомнения, — кивнул Майкл. — Поэтому постараюсь их развеять. Вы сможете взять недельный отпуск на службе?

— Да, — сказала Мэгги, подумав.

— Займитесь этим. На службе скажете, что повезете дочку к французским врачам, тем более что это правда. Вы отправитесь в Париж, где поселитесь в отеле «Шаванель» на Елисейских полях…

— Извините, сэр! — перебила его Мэгги. — Я слыхала об этом отеле. Вы знаете, сколько там стоит номер?

— Пусть это вас не беспокоит. Я дам вам пятьсот фунтов прямо сейчас, Майкл достал из кармана пухлый конверт и положил его на стол, — это на начальные расходы. Приоденьтесь сами, купите нарядную одежду дочери. Вы не должны вызвать недоумения в «Шаванель» своим видом. В отеле вас будут ждать. Полли обследуют в лучшей клинике Парижа, после чего ею займется князь. Результат лечения опять же подтвердит французский врач, причем, вы можете выбрать его сами. При желанию можно показать Полли и британскому врачу, но я бы не рекомендовал – привлечет излишнее внимание. Врач обязательно захочет узнать, как вам удалось исцелить дочь.

Мэгги задумалась. Предложение было невероятно щедрым. Да что там – просто сказочным. И хотя весь ее жизненный опыт прямо вопил, что соглашаться нельзя, все та же безумная надежда, которая полыхнула в ней на улице, заставила осторожность замолчать. Но она все же не удержалась.