Анатолий Дроздов - Князь Мещерский [СИ]

Еще бы!

Особняк баронессы располагался неподалеку от Парижа. Наш автомобиль миновал пригороды и, прокатив по шоссе с десяток километров, свернул на проселок. Хотя назвать его таковым не поворачивался язык. Утрамбованное щебеночное полотно дороги шуршало под шинами «Рено», такси шло ровно, не раскачиваясь. Это вам не русские направления! Вдали показалась массивная кирпичная ограда, через несколько минут автомобиль въехал в ворота с распахнутыми створками из кованых прутьев и, обогнув огромную круглую клумбу в центре двора, подкатил к мраморному крыльцу с колоннами.

— Прибыли, — сообщил Игнатьев.

Мы вышли из автомобиля. Игнатьев сказал несколько слов водителю, тот кивнул и отъехал к стоянке, где разместился с десяток машин. Я окинул взглядом дом. Хотя называть так это здание было глупо. Дворец! Построен явно давно – архитектура выдает, но выглядит свежо. Три этажа, высокие, стрельчатые окна, лепнина на фронтоне. Не бедные люди живут! Хотя, о чем я? Достаточно вспомнить фамилию баронессы…

Мы поднялись по ступеням и через высокие массивные двери с бронзовыми ручками вошли огромный, отделанный мрамором холл. Там к нам немедленно подошел служитель в ливрее. Та представляла собой длиннополый синий сюртук с лацканами, такие же синие кюлоты до колен, белые чулки и башмаки с пряжками. Голову служителя украшала мягкая, бархатная шляпа или что-то вроде нее. Не специалист я в древних костюмах.

— Мьсе?

— Лейб-хирург императрицы России, князь Мещерский и русский военный агент в Париже граф Игнатьев к баронессе Ротшильд.

Французского я не знаю, но речь Игнатьева понял. Мажордом или как его там произнес что-то в ответ и повел рукой в сторону лестницы. Затем указал ею на жандармов и добавил несколько фраз.

— Охрану нужно оставить здесь, — перевел Игнатьев. — Они не будут скучать. Получат вина и закуски.

— Слышали? — подмигнул я жандармам. — Не скучайте, господа!

— Но… — попытался возразить Пьяных.

— Не думаю, что у баронессы мне грозит опасность. Это приказ, господа!

Жандармы кивнули и ушли за мажордомом. Мы с Игнатьевым поднялись по лестнице и направились дверям, из которых лилась музыка. Кто-то там рьяно колотил по клавишам рояля. Через мгновение мы вошли в зал и увидели этого «кого-то». Мужчина во фраке, с длинными волосами, которые ниспадали ему на плечи, вдохновенно исполнял фортепианную пьесу. На диванах и креслах, расставленных вдоль стен зала, сидела публика и внимала музыканту. Мы с графом замерли на пороге. На наше появление не обратили внимания, и, пользуясь случаев, я разглядел гостей баронессы. Мужчины, женщины – последних больше. Мужчины большей частью во фраках или строгих костюмах, пара офицеров в синих мундирах и красных штанах. Только французы носят такие. А вот женщины одеты весьма вольно: платья с высоким подолом, обнажающим голени в шелковых чулках; голые плечи, спины, прихотливые прически. Сидевшая неподалеку от нас молодая дама внезапно извлекла из сумочки что-то вроде маленькой табакерки, вытряхнула на тыльную сторону ладошки щепочку белого порошка и втянула его ноздрями. Кокаин, гадом буду! Никто из соседей наркоманки даже бровью не повел. Хотя, о чем это я? Кокаин в Европе – и не только в ней – считается лекарством и продается в аптеках. В России, правда, запретили. Ну, так мы варвары…

Музыкант закончил играть, встал и поклонился. Публика зааплодировала. Мы с графом присоединились. А что, старался человек, вон как по клавишам молотил. Тут нас, наконец, заметили. С ближнего к роялю дивана встала женщина и решительно направилась к нам. Пока шла, я ее хорошо разглядел. Лет сорока, крепкого сложения, высокая. Лицо… Я очень люблю лошадей: это милые и полезные животные. Но если лошадь нарядить в розовое платье, обуть в туфли на каблуках, и изобразить из гривы феерическую прическу… Впечатление усиливали большие, выпуклые глаза с фиолетовой радужкой.

— Баронесса! — шепнул мне Игнатьев и поклонился даме. Я повторил приветствие.

— Бонсуар, граф! — поприветствовала его хозяйка и замурлыкала по-французски. Голос у нее оказался на удивление мягким и приятным. Игнатьев ответил, и баронесса с удивлением посмотрела на меня.

— Рада приветствовать в моем доме такого высокого гостя, — произнесла по-английски. — Граф утверждает, что вы не говорите по-французски.

— Это так, мадам, — подтвердил я.

— Удивительно. Русские аристократы поголовно знают французский.

— Надеюсь, это единственный мой недостаток.

— Вы остроумный человек, князь! — улыбнулась баронесса и, повернувшись к смотревшим на нас гостям, что-то сказала. Похоже, представила. Я разобрал слово «prince» и «Mesersky». Гости похлопали. Баронесса еще что-то сказала, пианист сел за рояль, а хозяйка, взяв нас с Игнатьевым под руки, утащила в боковую дверь, которую я поначалу не заметил. Мы оказались в просторной комнате с большим столом в центре. Он был заставлен бутылками и блюдами с закусками. Двое официантов в белых куртках вытянулись при нашем появлении.

— Шампанского! — приказала баронесса.

Она сказала это по-французски, но я понял. Через пару секунд в наших руках оказались хрустальные бокалы с пузырящимся напитком соломенного цвета.

— За вас, князь! — провозгласила тост баронесса. — Мой салон посещало немало именитых гостей, в том числе особы королевской крови, но будущего мужа наследницы российского престола принимаю впервые.

Мы пригубили вино. М-да, кислятина.

— Не понравилось шампанское, князь? — спросила баронесса. Вот же глазастая! Заметила… — Какие вина вы предпочитаете в это время суток?

Прямо как у Булгакова…

— Ром, мадам.

— Хм! — она посмотрела на меня с интересом. — Довольно странный выбор для молодого князя.

— Я не всегда был им, мадам. Начинал простым солдатом в окопах.

— Вот как? — ее подрисованные черной тушью брови поползли вверх. — Расскажите!

И я рассказал – надо же уболтать фабрикантшу. В процессе разговора мы переместились к столу, где разговор прерывался дегустацией закусок, которые настойчиво предлагала хозяйка. В отличие от шампанского те оказались хороши. Ром тоже нашелся – мягкий, выдержанный. Он отлично оттенял вкус сочного мяса и рыбы.

— Как вы познакомились с принцессой? — спросила баронесса, когда я насытился.

— Великая княжна Ольга патронирует медицинские учреждения. Она приезжала в госпиталь, где я служил хирургом. Там и встретились.

— А дальше? — не унялась баронесса.

Вот прилипла! Похоже, не отстанет.

— Я пригласил ее в гости. Разумеется, не одну, а с фрейлиной. Мы пили чай, пели песни и, в конечном счете, понравились друг другу.

— Так это будет брак по любви?

— Да, мадам!