СССР 2061 - СССР 2061 сборник 2016 г. [СИ]

— Я помню, — как-то сразу поскучнев, ответила она. И вяло, замороженным голосом продолжила: — А что, он разве куда-то уезжает?

— А ты что ли не знаешь? — удивился я. — Его же взяли в экспедицию на Марс!

— Как «на Марс»? — вскинулась она. — Зачем на Марс?

— Ну ты, мать, даёшь! — выпучил я глаза. — Ты где вообще была всё это время? Это ж плановая экспедиция! Туда полстраны ломится! Он же почти два года в очереди стоял! Да про это все местные новости пишут уже недели три!

— Я в последнее время не читаю новостей, — опустив глаза, ровно и без эмоций сказала Анна. — Я диплом пишу… И когда же он, кстати, отбывает?

— Да вроде послезавтра с утра. Спецрейсом из нашего аэропорта. Мы с Палычем к нему завтра после работы собрались. Раньше не получается…

— Так, молодые люди, — стремительно подошёл к столу Василий. — Продолжаем разговор. На чём мы остановились?

— На формулировках моего заключения, — уронив взгляд на стол, сухо произнесла Анна.

— Ага, точно… Н-да… — произнёс он, сосредоточенно массируя двумя пальцами переносицу. — Ну, в общем-то, я всё самое главное Вам уже сказал… У Вас записалось?

— Да, всё нормально, — отозвалась она, ткнув пальцем в голографию экрана.

— Вот и замечательно. Тогда на сегодня мы с Вами, пожалуй, закончим. Вы там посмотрите, поправите, что нужно и дня через два-три мы с Вами ещё встретимся, если не возражаете.

— Не возражаю, — вяло кивнула она.

— Ну и хорошо.

Анна заторможенно выключила планшет, сгребла его в сумочку и слегка наклонилась вперёд, собираясь вставать. Я вскочил и преувеличенно галантно отодвинул её стул. Она не обратила на это никакого внимания и решительно выпрямилась рядом со мной, чуть не стукнув меня затылком по носу. Ростом она была как раз чуть ниже меня, так что волосы ее пышной причёски скользнули по моему лицу. Я машинально втянул носом воздух и слегка поплыл. Май, его медь. Весна, зараза. Гармонисты гремят гормонами, туда-сюда.

Василий, скептически вскинув бровь, оглядел нашу скульптурную композицию и деликатно прокашлялся:

— Н-да. Эх, молодежь, молодёжь… Мирона с эээ… Праксителем на вас нет. Соответственно. Или Веры Мухиной. На обоих. На рабочего с колхозницей вы, пожалуй, уже не тянете, а вот на «Хлеб» — да, вполне. С «Плодородием» вместе.

Чудит Василий. Выпендривается. Любит он это дело — как бы вскользь упоминать о вещах, которые, по его мнению, должен знать любой уважающий себя образованный человек. И наплевать, что античных авторов нынче изучают только профессиональные историки, а скульпторов столетней давности помнят только профессиональные искусствоведы. Да знаю я, кто такая Вера Мухина. И что такое «Плодородие», кстати, тоже. Сталкивался уже. Привет от Василия Ивановича. А вот насчёт Анны, между прочим, не уверен… И, наверно, в данном случае это к лучшему.

Анна оглянулась и скользнула по мне равнодушным взглядом, потом подхватила со стола сумку и направилась к выходу.

— И вот ещё что, Анна Никитична, — окликнул её Василий, задумчиво изучая ногти на правой руке.

Она резко обернулась возле самой двери, и оба её орудия главного калибра, слегка колыхнувшись, грозно нацелились на нас с Василием.

— Я был бы Вам очень признателен, — продолжил тот, не поднимая головы перенеся взгляд на ногти левой руки, — если бы Вы пришли на защиту… Ммм… В несколько более соответствующем ситуации… Виде. Всё-таки защита диплома… Эээ… Не совсем тот случай, когда следует идти в психическую атаку на пулемёт.

— Хорошо, — мрачно сказала Анна. — До свидания.

Она резко распахнула дверь, и ворвавшийся в дверной проём свет ярчайшего майского солнца безжалостно обрисовал её силуэт до мельчайших подробностей.

— До свидания, — хором ответили мы с Василием. Затем переглянулись и практически одновременно вздохнули.

— Что это с ней? — спросил Василий, когда дверь закрылась. — Вы не в курсе?

— Не знаю, — недоумённо пожал я плечами. — Вроде бы нормально всё было.

— Ну и ладно, — продолжил он, рассеянно разглядывая меня с ног до головы. — Вернёмся к нашим баранам. Нет, не подумайте, я не в этом смысле… Что у нас там? — он возвёл очи горе и задумался на несколько секунд. — Ага. Текст я Ваш смотрел, вопросов к нему у меня нет. Давайте-ка ещё раз глянем сам проект.

Я выложил планшет на стол и включил проектор. Нашёл последнюю версию проекта и высветил её. Василий подошёл к столу, взял голограмму обеими руками, увеличил изображение и принялся вертеть его в разные стороны, рассматривая ракурсы и по очереди снимая слои. Эпизодически он тыкал пальцем в ссылки и изучал комментарии с расчётами.

— Так, а это у нас что? — бормотал он вполголоса. — Ага, вон оно как. Интересно, интересно… А это куда? Ишь ты, надо же! Ну, тут всё понятно, стандартный развес, да и не нужно тут ничего экзотического… А здесь мы почитаем… Ну-ну, где-то оно так, конечно, но…

Я сидел на стуле, откинувшись на спинку и минут пятнадцать угрюмо наблюдал, как Василий потрошит мой проект. Он залезал туда чуть ли не по локоть, была бы возможность — улез бы с ногами, но слаб был проектор у планшета, не мог выдавать большую картинку. Вот уж на защите запустят стационарный — они всей комиссией уйдут голограмму изнутри рассматривать. Ещё и меня поволокут на объяснения. Лень им, видите ли, комментарии читать. Выдай им всё по памяти, да поподробней. И не дай так называемый Бог запнёшься где — тут же посмотрят косо и возьмут на карандаш. Бывало, студентов после защиты корвалолом отпаивали, а за углом в коридоре и кое-чем покрепче.

Василий, наконец, оторвался от проекта, небрежным мановением руки погасил изображение и, склонив задумчиво голову набок, упёр сосредоточенный взгляд куда-то мне за спину. Я на всякий случай обернулся и, разумеется, ничего достойного такого пристального внимания там не обнаружил. Окно и окно. Типовой проект двадцатилетней давности. Модернизированный лет пять тому назад. Со стеклом регулируемой прозрачности и микровентиляцией. Василий тем временем повернулся, заложил руки за спину и принялся ходить взад-вперёд по кабинету, столь же внимательно изучая что-то на полу.

— Ну что ж, молодой человек, — произнёс он наконец, круто развернувшись на каблуках и устремив на меня проникновенный взор. — Весомо. Грубо. Зримо. Прямо как танк Ка Вэ Один образца тысяча девятьсот сорокового года.

«Надо же — подумал я, — Счастье-то какое. Теперь мне ещё и танки придётся изучать».

— Проект, конечно, вполне рабочий, — продолжал Василий. — Думаю, что у комиссии серьёзных замечаний не возникнет. Но! Именно серьёзных. А вот остальных может быть масса. И мы их с Вами сейчас проговорим. Чтобы потом не было мучительно больно. Во всяком случае те, что приходят в голову в первую очередь. Ну, вот для начала… У Вас там практически везде в несущих конструкциях заложен чуть ли не полуторный запас по прочности на изгиб и сжатие. Это зачем?