Евгений Красницкий - Так не строят!

Помог случай, который мог бы и не настать – уж больно работа с моделью оказалась тонкая и непривычная. Но есть Бог на свете – аккурат перед ляхами приблудился в Михайлов Городок чудный парнишка. Из-за болота [33]. С дедом они уходили, нарвались на секача, и тот деда порвал. Насмерть. А Тимку подобрали разведчики. Паренёк прижился при кузне и оказался мастером на загляденье. Особенно инструмент точить да всякую мелкую и тонкую работу делать. И не скажешь, что двенадцать годов отроку.

Сучок заинтересовался мальчонкой после того, как по крепости пронёсся слух о невиданных серьгах, какие Тимка, к тому времени прозванный Кузнечиком, сделал для боярышни Анны Лисовиновой (за глаза Аньки). Точнее, заинтересовался не сам плотницкий старшина, а, как ни странно, Швырок. Хоть Сучок и не уставал лупить почем зря нерадивого племянника и ругать его при каждом удобном случае, однако даже самому себе не признавался, что никак не может выгнать засранца и забыть про него на веки вечные. Все-таки единственный оставшийся в живых от всей семьи родич – ближе и нет никого. А главное – самого Сучка когда-то принял и не дал пропасть дед Швырка.

И ладно бы уродился Швырок тупым или ленивым. Так ведь нет – и с головой у парня все в порядке, и руки не из задницы выросли. Вот и злился Сучок и от злости той лупил племянника хуже, чем колосья на току. Невдомёк было старшине, что не в коня тут корм и не в задницу бой – брал Швырок пример с дядюшки, только не в мастерстве, а в задиристости и блудливости. Так что не племянника лупил Сучок, а себя самого. И от того ещё больше зверел…

А Швырок взял да и учуял своим блудливым нутром, что ежели научиться у мальчишки делать перстни, серьги, бусы, колты и всякие прочие бабьи радости, то благорасположения женского пола добиваться станет не в пример легче. С тем и подкатился.

Кузнечик пареньком оказался странным, будто не от мира сего: он не представлял, как это можно – знать и не делиться знаниями, потому не отказал, не стал выгадывать ничего для себя, а просто начал учить Швырка. А заодно наточил ему и оба топора, и долото, и стамеску, и тесло – весь инструмент. Да так, что Сучок от удивления потерял дар речи, когда в очередной раз будучи не в духе искал, на ком бы сорвать злобу, и схватил Швырков топор, чтобы, как обычно, надавать нерадивому племяннику по шее за запущенный инструмент. Впрочем, долго удивляться плотницкий старшина не умел и потому незамедлительно с пристрастием допросил Швырка:

– Только не говори, что сам точил, орясина! – Дядина ладонь по-родственному на большой скорости впечаталась в Швырков затылок.

– Ай! Дядька Сучок, за что?! – племянник резво отскочил за пределы досягаемости дяди.

– Я тебе что говорил? – Плотницкий старшина плотоядно посмотрел на сжавшегося подмастерья. – Что каждый мастер сам за своим инструментом следит и в порядке держит! Сам! Понял, свербигузд?!

– Дядька Сучок, так инструмент в порядке! Сам режет! За что бьёшь?! – Швырок осторожно перешёл в наступление.

– За то, что не сам! – Сучок длинным скачком настиг племянника, одной рукой выкрутил ему ухо, а другой сунул под нос его собственный топор. – Тебе, безрукому, никогда так не наточить! А! Я! Тебе! Что! Говорил?! Каждый! Плотник! Сам! Сам! – Всякое слово мастера сопровождалось повизгиванием подмастерья, ибо Сучок для закрепления материала не забывал от души крутить Швырково ухо.

– А-а-а-а, дядька Сучок! – Швырок понял, что ухо надо спасать. – Твоя правда! Не сделать мне так! Вот я и, ой, помощь себе нашёл! Для дела же! Отпусти-и!

– Кто точил? – Сучок выпустил ухо.

– Кузнечик, – Швырок осторожно ощупал вдвое распухшую часть тела, – он на это дело мастер – всякий инструмент точить! Всем точит!

– Да ну! Болтали про него, но откуда? – Плотницкий старшина ещё раз глянул на заточку. – Точно он?

– Вот те крест, дядька Кондратий! – Парень размашисто перекрестился и шмыгнул носом.

– Нда-а, а ты с ним как сошёлся? Только не ври!

– Вот те крест, дядька! Я у него украшенья всякие бабьи научиться делать хотел!

– Чего-о-о-о?! Ты?! Научиться?! – Сучок снова начал надвигаться на племянника.

– Ей-ей, дядька, не вру! – Швырок опять отскочил на безопасное расстояние. – Чем хошь побожусь! Хошь, землю есть стану! Надо мне научиться!

– Сдалось мне потом ту землю из зада твоего выковыривать! – бросил Сучок, но всё же остановился. – Зачем надо-то? И почему у него? Он что, златокузнец, сопляк этот?

– А ты что, не слыхал, дядька? – Швырок вытаращил глаза. – Вся крепость знает!

– Чего знает?

– Да он Аньке – сестре Лиса, та-а-акие серёжки сделал! И ещё Любаве-малявке – что твои снежинки! А потом вовсе бабочку серебряную сработал – того гляди улетит, как живая!

– Ну да, болтали, а тебе-то что? – Дядя пристально посмотрел на племянника.

– Дык, Глашке, подарить… – замялся Швырок, – она эта…

– Не даёт? – Сучок блудливо ухмыльнулся.

– Хуже, дядька Кондратий! – парень тяжело вздохнул и повесил голову.

– Это как хуже-то? – Сучка разговор начал уже забавлять.

– Кузнечик этот помог! – затараторил вдруг Швырок. – Он вообще такой – секретов не держит! Чего знает – всему учит! Вот и мне помог и учить начал!

– О как! – только крякнул плотницкий старшина. – И чего?

– Помнишь, ты меня наказал? Ну, велел капы [34]да брёвна свилевые [35]на плашки распускать?

– Ну, помню! Не тяни тут за яйца! – Сучок снова начал закипать.

– Ну так он мимо шёл, – подмастерье шмыгнул носом.

– Да рожай наконец, едрит тебя долотом! – плотницкий старшина от избытка чувств хлопнул себя по бедру.

– А он и говорит: пила, мол, у тебя плохо режет.

– Во! Малец, а всё про тебя понял! – хохотнул внезапно остывший Сучок. – Небось и вправду пила тупее башки твоей была. Или задницы…

– Дядька Сучок! Точёная она была! Как ты сам учил! – от возмущения Швырок аж подпрыгнул.

– А коль точёная, так чего ж ты, шпынь ненадобный, такое поношение стерпел?!

– А я и не стерпел, дядька! – парень выкатил грудь колесом. – Я ему эдак хитро сказал: «Раз ты такой мастер, так покажи мне, как пилу точить надо!»

– А он чего?

– А он говорит: «Пошли», – Швырок виновато развёл руками. – Ну, я и пошёл.

– Ты что ж, стерво в поршнях, свой инструмент кому попало? Да я тебя! – вновь вызверился плотницкий старшина.

– Дядька Сучок, да я не свой поначалу! В кузне совсем тупую нашли – он её сперва!

– Тогда ладно, – расслабился мастер, – дальше сказывай!

– А чего сказывать, – потупился подмастерье, – взял я ту пилу, а она дерево как масло режет… Ну я и пристал к нему, мол, научи да подсоби.

– А он чего? Что из тебя всё как клещами тянуть надо?

– А он взял и наточил! И показал кой-чего, – Швырок опять шмыгнул носом. – Это, оказывается, для него капы-то на плашки распускать надо было, чтобы, значит, по дереву резать. Ну, мы вдвоём всё мигом и того!