Алексей Дягилев - Противотанкист

— А твой сержант дело говорит, — обращается он к командиру разведчиков, — да и мои говорили, что в деревне кое-какая техника осталась.

— Он вообще-то не мой, но я бы от такого старшины не отказался. — Со смехом отвечает капитан Алексеев.

Посовещавшись, решаем поступить следующим образом. Мои люди с «чёрной пехотой», шмонают технику и жмуров справа от высоты, а разведка тех, что с фронта. Начали осмотр с бронетранспортёров, которые Ванька из «фоторужья» щёлкнул, и не прогадали. Так как стрелял он сверху, то и попадал не в мотор, а чуть выше, как раз по месту водителя или рядом с ним, а уже по остановившимся коробкам отрабатывали снайпера, да и не только они, в первую очередь выхлёстывая пулемётчиков. Так что два бэтэра завелись без проблем, но на этом наши успехи практически закончились, потому что с остальными разобрались уже орудия 45-мм калибра, — причём подоспевшие на выручку бронеавтомобили, постарались на славу, засадив по каждой цели, два или три снаряда. Поэтому полностью сгорела половина немецкой «брони», остальные же требовали заводского ремонта. В бронеутюги, мы в основном грузили патронные короба с пулемётными лентами, ну и так по мелочи, автоматы и пистолеты с гранатами, всё остальное складывали в грузовик. В поле мы особо много и не насобирали, что можно взять с мёртвой тушки завоевателя, или со сгоревшего бронетранспортёра, а вот заехав в деревушку, нашли чем поживиться.

Во-первых, три батальонных миномёта и грузовик с боеприпасами к ним; во-вторых, пара бронетранспортёров, причём один из них с рацией, а второй с боеприпасами к штатному оружию; ну и в-третьих, трёхтонный автомобиль-вездеход с запасными частями, причём целый. Собрав документы убитых, и убрав их отдельно в один из ранцев, всё-таки это кавалеристы поработали, мы сложили все трофеи в грузовики и забрали исправную технику. С подбитой, но не сгоревшей, слили горючее (хрен знает, как поведут себя эти импортные тачки, если заправить в них наш бензинчик) и попылили обратно. Время уже приближалось к полудню, поэтому забрав с собой капитана Алексеева, двинулись в село Ильино. Похороны как и планировали, состоялись в час дня, на сельском кладбище, поэтому проводить в последний путь своих защитников, пришли практически все жители. В этой печальной церемонии, лично меня не огорчало лишь одно, это то, что могила павших в бою воинов, находится в русском селе, поэтому в будущем, всякая сволочь не будет глумиться над их прахом. Похоронив всех убитых в бою, а так же умерших от ран чуть позже, в братской могиле, стали собираться в дорогу. Егору Сергеевичу я также рассказал, где захоронен мой погибший ещё в первом бою солдат, и он пообещал присматривать за могилой. А вот из дивизии нам пришёл приказ, возвращаться к месту дислокации батальона. Поэтому передав охрану моста подошедшим подразделениям механизированного полка НКВД, мы где-то в пять часов вечера тронулись в путь. Возле переправы оставили также, подбитый БА-10, у которого был разбит двигатель, зато пушка и пулемёты были в полном порядке.

Вместе с нами уезжало и небольшое пополнение, это двадцать мужиков старшего призывного возраста из близлежащих сёл и деревень, ну и пяток девчонок, которые пожелали ухаживать за ранеными и кого не держали дома семьи и дети. Мужиков так и так должны были призвать, но военкоматское начальство, где-то потерялось, а повоевав с нами в одном окопе, и похоронив нескольких своих односельчан, люди прониклись и сами подошли к ротному, с просьбой взять их с собой и зачислить в часть. Составив список, погибших в бою местных жителей, и пообещав доложить о них своему командованию, капитан Алексеев взял с собой всех желающих, тем более среди них были неплохие специалисты, которые прошли не одну войну, стрелки, пулемётчики, артиллеристы. Ехать решили напрямик, по лесным и просёлочным дорогам, во-первых, так быстрее, а во-вторых, застрять мы не боялись, потому как с нами были гусеничные бронетранспортёры, да и проводники из местных «забожились на зуб», что проведут нас до места как по ниточке. Ну и с противовоздушной обороной у нас теперь было неплохо. Трофейные МГшники на кронштейнах в бронетранспортёрах, для этой цели подходили идеально. Правда я не переставал удивляться, почему нас до сих пор не обработала авиация противника, но видимо у неё в этот раз, были цели гораздо важнее. Всё оружие отечественного образца, взятое с диверсантов, по просьбе Егора Сергеевича Сомова, оставили местным, добавив также фрицевских карабинов и парочку пулемётов. Сергеич реально смотрел на вещи, и в сказки в непобедимость и всесокрушимость Красной Армии не верил, а после того как помог нам, не питал иллюзий и насчёт того, что об этом не узнают в дальнейшем и оккупанты. Поэтому поговорив с мужиками непризывного возраста, решили подготовиться заранее, и создать базу где-нибудь в лесах и болотах.

Пока мы собирались и готовились к походу, очнулся Федькин найдёныш. Про себя он пояснил следующее.

— Лейтенант Колодяжный, являюсь начальником связи 50-го кавалерийского полка, в ходе боя был послан с боевым донесением к командиру дивизии. На шоссе близ села Ильино меня остановил комиссар полка Лацис, который приказал ответить, с какой целью я направляюсь в тыл. Сказав, что для связи и предъявив донесение, я попросил, чтобы меня немедленно отпустили для выполнения приказа. В ответ получил удар по лицу, а потом подручные Лациса принялись меня избивать, а батальонный комиссар при этом орал, что я дезертир и бегу с поля боя, а он меня за это расстреляет. В какой-то момент я отключился. Очнулся я уже обезоруженный и связанный, сначала услышав, как Лацис что-то диктует, а когда понял, что это новое донесение, открыл глаза и стал возмущаться, за что и получил несколько ударов сапогами по голове и уже окончательно потерял сознание.

Видимо получилось как в «Сказке о царе Салтане», новое донесение отвёз один из подручных Лациса, чем и дезориентировал командование дивизии, поэтому-то остальные особо и не торопились, полностью разгрузившись, и не спеша, выступив в поход. Ну и все рации были в обозе, который к моменту выступления передового полка, только ещё приступал к разгрузке. Так что пришлось как всегда воспользоваться посыльным, на этот раз конным, но не срослось. Отдав лейтенанту ранец с зольтбухами убитых в деревне фрицев, а так же вооружив его пистолетом ТТ (который пронырливый дядя Фёдор умыкнул у валяющегося на дороге недомерка), мы оставили его на попечение Егора Сергеевича. Едва держащийся на ногах Колодяжный, тем не менее рвался в бой, и немного успокоился лишь после того, как Сергеич сказал, что пошёл запрягать лошадь, чтобы отвезти его к своим.

За всеми этими мероприятиями, с Алёной мне так и не пришлось больше поговорить. Я, конечно, видел её несколько раз мельком, и на кладбище, а также на обочине дороги, когда мы уезжали из села. Но не судьба. Точнее не в этот раз, хотя Земля круглая, так что забывать я её не собирался, и если бы от меня хоть что-то зависело, то увёз бы её с собой. Но я не генерал, а простой сержант, и ППЖ мне по должности не положена. Да и останусь ли я в живых на этой войне? Тоже под большим вопросом. Ладно, хватит лирики, как там в песне про пилотов.