Алексей Дягилев - Противотанкист

— Что, Ванюша, плохо тебе? — Ванька только тяжко вздыхает.

— Да, вижу у тебя все признаки японской болезни.

— Какой?

— Куевато.

— Не издевайся хоть ты. Видишь же, что я даже смеяться не могу.

— А нехрен было отрываться от коллектива, и глушить с начальством всякую гадость типа шнапса.

— И откуда ты всё знаешь? — удивляется взводный.

— Разведка доложила точно. Ладно, оклёмывайся, а я пока займусь личным составом.

— Ты что и, правда, кросс задумал?

— Да что я, фашист? Хотя некоторым для окончательного протрезвления небольшая пробежка не помешает.

Выйдя из дома, подаю команду.

— Взвод. В колонну по два, становись. Равняйсь. Смирно. Отставить. — И снова.

— Равняйсь. Смирно. Вольно. Вперёд, бегом. Марш. — Бегу рядом со строем. Выбежав из ворот, новая команда.

— Левое плечо вперёд. Прямо. — Пробежав примерно с километр, вдоль по деревенской улице, останавливаю колонну.

— Взвод. На месте. Стой. Кругом. Отставить. Команда кругом выполняется через левое плечо. Кругом. Вперёд, бегом. Марш.

Прибежав обратно, распускаю строй, назначив построение через пятнадцать минут. А сам тем временем подхожу к дневальным за информацией.

— Так, мужики, расскажите-ка мне, где здесь кухня? И как тут кормёжка организована?

— Кухня в расположении хозвзвода, а получают пищу кто как, кто в термоса и уносит к себе, хозвзводовцы с котелками подходят, ну и по отделениям люди подходят, а кто и по одному.

— А вы как питались? — Бойцы почему-то мнутся.

— Не понял? Мужики, вы с полевой кухни довольствие получали?

— Дык это, мы ведь сухпай в батальоне на трое суток получили. Думали, пока его не съедим? — Начинает в чём-то оправдываться Семён. Ладно, начнём сначала.

— Вы к повару на кухню подходили?

— Подходили.

— Еду получали?

— Да не дал он нам ни хрена, взрывается Ефим. Сказал, что на нас расход не предусмотрен, и вообще он всяких там конюхов кормить не обязан. — Ах ты ж сука толстомордая, я же лично к этому гомосеку подходил, и сказал что два человека из противотанкового взвода зачислены на довольствие, и будут приходить и питаться на полевую кухню. Да и Иван расход по личному составу в штаб относил.

— Ладно, разберёмся. Завтрак тут во сколько?

— В восемь ровно.

— Пока свободны, после завтрака вас сменят. — Зову Задору и идём в хату. Ванька немного порозовел, по крайней мере, «как тень отца Гамлета» больше не выглядит.

— Кеша, ты вчера к чмошникам в хозвзвод людей посылал? — начинаю я свой опрос с более стойкого.

— Я сам ходил и пару человек брал.

— На ужин, что получил?

— Термос компоту и всё.

— И что, больше ничего не дали? Откуда тогда такой богатый стол?

— Чмошники ничего. А стол из трофеев организовали, да и ильинские мужики подмогли, домашних харчей подкинули.

— Вань, а ты что скажешь?

— То и скажу, что ужин нам обещали сухим пайком выдать, в основном хлеб и консервы. Ну а компоту наварили двойную норму, его можно было и на следующий день раздать.

— Ладно, с этим позже разберёмся. А пока выйди, покажись народу, а дальше мы сами всё устроим. — Говорю я Ивану и иду командовать.

— Взвод. В две шеренги становись. Равняйсь. Смирно. Равнение на средину. — Отдав команду, печатая шаг, подхожу к взводному и, отдав воинское приветствие, рапортую.

— Товарищ лейтенант, личный состав противотанкового взвода по вашему приказанию построен. — Козырнув мне в ответ, Иван здоровается с людьми и, сказав несколько слов, передаёт мне бразды правления, сам же удаляется в направлении штаба. Я же начинаю свою речь с классики.

— Итак, граждане алкоголики, дебоширы, тунеядцы. Кто хочет поработать? — строй молчит. Поэтому продолжаю.

— Сегодня в нашем взводе парко-хозяйственный день, поэтому второе отделение отвечает за баню и территорию, первое занимается ремонтом техники и лошадьми.

— А дневалят сегодня два танкиста два весёлых друга, которые пролюбили физзарядку. Разойдись, приготовиться к приёму пищи.

Сначала я хотел просто набить морду повару, но потом передумал, и решил сперва во всём разобраться, а уж потом набить. Никуда эта жирная харя от нас не денется. Построив свою банду, вооружённую немецкими трофейными котелками и ложко-вилками, даю команду.

— С места, с песней. Шаго-ом. Марш.

И мы идём штурмовать полевую кухню. Посмотрев на колонну взвода со стороны, я ощутил себя командиром партизанского отряда, или точнее — шайки дезертиров. Потому что половина людей была в гражданской одежде, а вторая половина в военной форме, причём немного рваной и не совсем чистой. Видимо такие как моя Алёнушка, попались не всем, и бойцы хоть и зашили форму, но вот на постирушки времени уже не осталось. Единственной деталью одежды, которая объединяла нашу форму, были надраенные до блеска кирзовые сапоги. А то, что шли мы строем, да ещё и с песней, отличало нас от шайки разбойников. Поварёшка сначала решил залупиться, и даже замахнулся на нас черпаком, со словами.

— А это что за банда? Гражданских мы не кормим. — Но когда вперёд вышел бывший молотобоец, а теперь заряжающий из Мишкиного расчёта Емельян Малышкин и, погрозив указательным пальцем, сказал незабываемую фразу.

— Что это вы, тётенька, людей забижаете, и ни какая мы не банда, а взвод противотанкистов, а в вашем положении ругаться вообще нельзя, ребёночек может нездоровый родиться. — Повар сразу сдулся как проколотый презерватив и приступил к раздаче пищи. Поварёшка и впрямь выглядел женоподобно, с грушевидной фигурой, обвисшими грудными мышцами, или что там у него, большим животом и толстой мордой в поварском колпаке, а в нагрузку ещё и с голоском как у кастрата. Такого мужика, простой деревенский парень видел впервые. А если на мужика не похож, значит баба, да ещё и беременная (мало ли как беременность, повлияет на фигуру) а так как женщина ещё и не молодая, то и беременность не первая. Примерно так Емеля и рассудил, и по простоте душевной высказал вслух. Позавтракав, довольно неплохо приготовленной овсянкой, и запив всё армейским чайком, устраивать разборки мне расхотелось и, прихватив с собой три порции каши и буханку хлеба, я просто сказал, что за обедом пришлю людей с термосами, построил бойцов и увёл в расположение.

Распустив взвод, я сказал ездовым, чтобы они приготовили один передок к транспортировке орудия, а потом шли отдыхать. После перекура построил свой расчёт и поставил им задачу по чистке орудия, а так же по сортировке трофейного стрелкового оружия. Отдельно пулемёты, карабины, пистолеты-пулемёты и пистолеты, назначив старшим Задору. Сам же, взяв с собой Фёдора, занялся миномётами.

Расставив пять штук в ряд, осмотрели их. Визуально всё было в порядке, так что больше пока ничего делать не стали и присоединились к сортировщикам. А через полчаса, приехал ротный старшина с миномётчиками, и эти ухари стали отбирать себе стволы. Самого же старшину в первую очередь интересовали повозки и лошади. Была б его воля, он бы вообще миномёты не брал, но нет «самоваров», нет и транспорта, любишь кататься, люби и саночки возить. Покрутив, маховички и внимательно изучив прицелы, а также поподнимав стволы и укупорки с минами, эти фраера стали крутить носами, да ещё и возмущаться, что оружие не почищено.