Алексей Дягилев - Противотанкист

Разобравшись с личным составом, Серёга приводит меня в сарай, где мы и начинаем «чахнуть над златом». А почахнуть на этот раз есть над чем, даже и не верится, как мы могли столько всего утащить, но видимо сработала крестьянская жилка у большинства из красноармейцев, и они как муравьи пёрли на себе груз больше своего веса. Да и сравнивать предков, с современными дрищами, которые большую часть своей жизни проводят за компьютером, зомбиящиком, или за ящиком с пивом или с водкой, будет не корректно. Про старшее поколение я не говорю, люди трудились всю жизнь на производстве, и оставили там и своё здоровье, и молодость, а во что превратится поколение NEXT, х.з. Ну, это я отвлёкся, а пока открываем один из ящиков, и я подбираю свою челюсть, упавшую на пол. Там лежало пять новых в заводской упаковке и смазке СВТ-40 и все прибамбасы к ним. Как говорится, сбылась мечта идиота. Где немецкие пионеры откопали этот ящик, и зачем возили с собой, я не знаю, но факт был на лицо, так что теперь этот дважды трофей попал к нам. Ну и кроме этого были ещё упаковки со шпринг минами, пара ящиков с толом, целый цинк взрывателей DZ-35 (как объяснил мне Серёга, именно их мы вкручивали в колотушки, когда минировали подступы к деревне). Ну и так по мелочи, несколько метров бикфордова и детонирующего шнура, и ещё какая-то хрень, о назначении которой я даже не догадывался.

Забрав с собой «Светку», а все приблуды к ней сложив в свой вещмешок, выходим из пещеры Али-Бабая и топаем на обед. Там уже священнодействует с черпаком Серёгина лесная нимфа, наливая каждому по полкотелка наваристого, ахренительно пахнущего борща, и сдабривая его ложкой сметаны. Большая часть бойцов уже поела, так что присаживаемся за длинный дощатый стол, стоящий прямо во дворе под навесом, и одаренные щедрой рукой хозяйки своими порциями, начинаем есть. Хоть свежего хлеба и нет, зато с накрошенными в котелок сухарями, борщ кажется ещё вкуснее. Для аппетита выпиваем по соточке, разбавленного водой спиритуса. Ну а после обеда уединяемся каждый со своей особой женского рода. Серёга уходит в хату с Настюхой, а я иду к себе на НП, приласкать СветулЮ. Как говорят, оружие любит ласку, чистоту и смазку. После полудня мы разрешили бойцам отбиться, но прямо на позициях, выставив только караул. Сказав Фёдору, чтобы отдыхал, расстилаю на земле плащ-палатку и, произведя неполную разборку винтовки, очищаю её от заводской смазки. Почистив «Светку», и смазав в нужных местах ружейной смазкой, собираю её и, зарядив все шесть магазинов которые я урвал, заваливаюсь спать в обнимку с винтовкой.

К семи часам вечера просыпаюсь и, попеняв дяде Фёдору, что не разбудил меня раньше, сполоснув морду лица, в первую очередь иду на «пляж», чтобы пристрелять СВТ. Заняв одну из свободных ячеек, с помощью бинокля определяю расстояние до цели и, выбрав в качестве мишени одну из молоденьких осинок, начинаю пристрелку, после каждого выстрела наблюдая за результатами в бинокль.

Пристреляв винтовку и выяснив, что на трёхстах метрах пули уходят немного вверх, ухожу разыскивать самого главного начальника, страшного сержанта Филатова. Расспросив разведчиков, где может быть их командир, нахожу его на наблюдательном пункте, оборудованном на одном из высоких деревьев. Не доходя несколько метров до этого места, присаживаюсь к берёзе и, закурив папироску, жду результатов, поглядывая на наших артистов, которые сидя в окопчиках на берегу, усиленно изображали из себя раздолбаев, лениво несущих службу. В представлении у нас было задействовано пять человек, которых мы меняли каждые четыре часа, они должны были изображать отделение красноармейцев, занимающих тут оборону. Минут через пять Серёга спускается и, подойдя ко мне, стреляет папироску, а после пары затяжек, начинает разговор.

— В общем, где-то после обеда немцы зашевелились, сначала наблюдали за нашими «клоунами», а потом начали подводить свои подразделения, а буквально полчаса назад по лесной дороге подвезли надувные лодки и выгрузили их в километре от нас, выше по реке. Я, конечно, выслал в ту сторону пулемётный расчёт, на некоторое время он противника придержит, а вот потом его или закидают минами, или задавят пулемётным огнём. Потому что с того берега до опушки, всего сто пятьдесят метров. Гансов там около роты, так что давай будем думать. Что делать?

— Нехрен думать, прыгать надо. — Отвечаю я, словами из анекдота. — Отходить надо, и с хутора всех уводить. У нас в общей сложности тридцать штыков, а у них сто пятьдесят рыл в роте как минимум, да плюс артподдержка из шести миномётов на один наш, да ещё и в резерве кое-что есть. Ну а если они по лесу обойдут, да ещё ночью, тогда и никакие пулемёты не помогут. Понимаю в чистом поле, да ещё днём, а тут вообще без вариантов, помножат на ноль и скажут, что так и было.

— Что-то ты какой-то слишком уж осторожный стал. А как же приказ?

— Ну и что нам с того приказа, если немцы нас стороной обойдут, у нас не батальон, и даже не рота, чтобы несколько километров берега перекрыть. Если уж на то пошло, то можно по фрицам из миномёта вдарить, только вот с точностью проблемы будут, далековато они от нас, да и на виду никто не прячется, а тупо по площадям стрелять, смысла тоже не вижу.

— Тогда давай отойдём, и где-нибудь из засады ударим, а тут мин наставим.

— А вот это уже идея, так что будем развивать эту мысль, пошли с мужиками посоветуемся, у тебя там есть несколько толковых, авось чего-нибудь дельное подскажут.

Пока обсуждали варианты, заодно и поужинали. Потом, как — Чапай, раскинули диспозицию на картошках, правда обошлись спичками, но получилось наглядно, и каждый младший командир, да и солдат, знал свой маневр. Далее, отправив местное население, вместе с рогатым и безрогим скотом на хутор к соседям, принялись реализовывать наши планы. Разведчики занялись набивкой мешков песком и их транспортировкой к месту назначения. Я же, позвонил Михалычу и приказал ему послать Малыша строго на юго-восток, чтобы он сосчитал, сколько шагов от огневой до опушки, и шёл, никуда не сворачивая. Именно в этом месте дорога, а вместе с ней и опушка леса, приближались максимально близко к берегу реки, там мы и решили устроить немцам небольшой сюрприз, заминировав это бутылочное горло. Сам же маскируясь кустами, иду в ту же сторону, где и застаю Серёгу с Ильёй, которые вкручивают взрыватели в мины и немецкие М-24.

— А вы откуда так с трофейными минами наловчились работать, вроде не сапёры? — спрашиваю я.

— На финской и наловчились, — отвечает Серёга. — Пока вы там во втором эшелоне ошивались, мы с ихними диверсантами и кукушками воевали. А ты сам знаешь, какие финны затейники насчёт всяких минных ловушек. Сапёров на всех не напасёшься, так что приходилось самим разбираться. Вот и наловчились, сначала разминировать, а потом и минировать. Без потерь, конечно, не обошлось, но как видишь, мы живы, так что научились, да и разминёры нам кое-что показали и рассказали.